Газета «Наш Мир»

Барак Обама, объявивший в прошлом году в Праге о своей конечной цели – полной ликвидации ядерного оружия, взвалил на себя тяжелую ношу. Проходящая в Нью-Йорке обзорная конференция по выполнению Договора о нераспространении ядерного оружия (ДНЯО) показала это со всей очевидностью. Главным событием на ней стало противостояние Ирана и США, представленных, соответственно, президентом Махмудом Ахмадинежадом и госсекретарем Хиллари Клинтон.

В своем выступлении на форуме и в беседе с журналистами после него иранский лидер сделал ряд нашумевших заявлений. Он сказал, что в принципе согласен на обмен урана на ядерное топливо для исследовательского реактора, что Иран не собирается выходить из ДНЯО по примеру Северной Кореи, что его страна отвергает двойные стандарты Америки и не боится санкций, а иранская армия в состоянии дать отпор любому агрессору. Ахмадинежад заявил о необходимости создания независимой международной организации для проверки информации о количестве имеющихся в распоряжении США ядерных боезарядов, и напомнил о том, кто сбросил атомные бомбы на Хиросиму и Нагасаки.

И это не случайно. Ведь к конференции ООН Барак Обама приурочил раскрытие ранее секретной информации о количестве ядерных боеголовок у США, которых насчитывается 5133. Впрочем, эта новость сенсацией не стала, поскольку примерно такое количество и предполагалось.

Во время выступления Ахмадинежада делегации США, Великобритании и Франции вышли из зала в знак протеста. А его обвинения Хиллари Клинтон назвала "дикими" и добавила: "Оказалось, что иранский президент приехал сюда без всяких намерений улучшить режим ДНЯО, он прибыл, чтобы отвлечь внимание от неспособности своего правительства исполнять свои международные обязательства... Среди других вещей, о которых говорил сегодня президент Ирана, было его заявление о том, что он согласился с предложением МАГАТЭ по поставкам топлива для исследовательского реактора. Иран ранее неоднократно делал путанные, противоречивые и неточные заявления, чтобы создать впечатление, что он занимает гибкую позицию по отношению к предложению. Но мы не видим до сих пор никаких признаков того, что Иран действительно намерен принять октябрьское предложение МАГАТЭ или какой-либо вариант этого предложения, который служил бы достижению цели создания доверия".

В целом мировое сообщество ни на йоту не продвинулось к заявленной цели – уменьшению риска возникновения ядерной войны, недопущению распространения ядерного оружия. Слишком уж непримиримы противоречия, слишком различны цели государств.

Возьмем для примера Ближний Восток – пока у Израиля есть ядерное оружие, Иран и Сирия будут его создавать. Об этом уже заявил на конференции Египет, потребовав внести на рассмотрение вопрос об израильском ядерном оружии. Но Израиль, пока он находится во враждебном арабском окружении, никогда не откажется от него. И таких тупиковых ситуаций немало. Например, Индия создала ядерное оружие в качестве защиты от ядерного Китая. В свою очередь, Пакистан создал атомную бомбу для защиты от Индии. Россия в обозримом будущем не откажется от ядерного оружия как фактора сдерживания любого потенциального противника. Таким образом, ставить вопрос, как ставит его Обама – о полном уничтожении ядерных боеприпасов – значит сознательно обрекать себя на неудачу. В современном мире, где существует множество территориальных, политических, религиозных, экономических споров, никто и никогда добровольно от ядерного оружия не откажется.

Реально добиваться лишь ограничения его распространения. Но и здесь мы сталкиваемся со множеством препятствий. Во-первых, создать атомную бомбу технически совсем не трудно. Создала же ее Северная Корея, которая даже по сравнению с Ираном представляет собой крайне отсталое общество. Во-вторых, у мирового сообщества нет действенного механизма, который предотвратил бы распространение технологий. Вопрос о санкциях против Ирана давно остается в подвешенном состоянии, поскольку слишком противоречивы интересы вовлеченных в его решение сторон. Кому-то надо покупать у него нефть, кто-то, напротив, хочет поставлять ему технологии и товары. Кто-то его сосед и боится, что санкции ударят и по нему. В-третьих, у Вашингтона нет четкой стратегии в отношении Ирана. Воевать с ним нынешняя администрация явно не собирается. Тегеран отлично понимает эту нерешительность и потому блефует. Даже такие видные политологи как Збигнев Бжезинский предлагают смириться с тем, что Иран получит атомную бомбу.

Парадоксальным образом, именно мусульманские страны – Саудовская Аравия, ОАЭ, Ирак – более всего опасаются иранской ядерной бомбы. И потому единственным аргументом, могущим повлиять на позицию Ахмадинежада, может стать угроза создания ими оружия массового поражения. То же самое касается в долгосрочной перспективе Японии и Южной Кореи, которые могут дать аналогичный ответ на ядерную программу Пхеньяна. Но для подобной политики требуется согласие Вашингтона, которого он не даст, поскольку это означало бы нарушение ДНЯО.

Ближайшие год-два станут решающими в решении ядерной проблемы Ирана. Судя по всему США, несмотря на всю высокопарную риторику, уже смирились с тем, что рано или поздно Тегеран создаст оружие массового поражения. И их цель заключается сейчас в том, чтобы придумать более или менее убедительное объяснение для своего населения, почему это стало возможно, и что будет гарантировать ненападение на США со стороны Ирана. В противном случае Барак Обама может проиграть следующие выборы.

Но при таком сценарии на сцену выступит во всей своей мощи Израиль, который не собирается сидеть сложа руки и укрываться под американским ядерным зонтиком. Однако его удар по Ирану может вызвать войну в глобальном масштабе.

Иными словами, однозначного решения проблемы ядерного оружия не существует. И похоже, что Обама уже начал это осознавать.