Газета «Наш Мир»

- В 1983 году в состав ВМФ СССР вступила атомная подводная лодка К-278. Об этом корабле, единственном в серии, складывались потом мифы. Так, в западной прессе писали, что это самая большая подводная лодка в мире: длина - 122 метра, ширина - 11,5 метра, водоизмещение - 9700 тонн. Ее считали самой быстроходной. Ни то ни другое не соответствовало действительности. И тем не менее корабль был настоящим чудом. Его сверхпрочный титановый корпус позволял погружение на глубину, которой не достигала ни одна лодка в мире, - 1000 метров.

Кстати сказать, только 15 августа 1936 года человечество смогло достичь глубины в один километр. Это достижение принадлежит французскому гидронавту - профессору Бибу и его коллеге Бартону. Они погрузились в Атлантике близ Бермудских островов в батисфере, на каждый иллюминатор которой давила сила в 19 тонн... Но то был научный эксперимент. Мы же строили боевую лодку, которая должна была стать родоначальницей серии сверхглубоководных атомарин, нового подкласса подводных кораблей...

Строилась лодка долго. Корпус был изготовлен из чистого титана, и в ходе освоения этого металла возникало множество трудностей. Он агрессивен к другим металлам, и сопряжение титановых конструкций с серийным оборудованием требовало новых технических решений. При насыщении титана водородом образовывались трещины, поэтому сварка производилась в особой газовой среде. Однако когда лодка прошла глубоководные испытания на столь ошеломляющей глубине, все усилия оказались оправданными.

Уникальный титановый корабль сравнивался с орбитальной космической станцией. Его основное назначение состояло в изучении комплекса научно-технических и океанологических проблем. Он был одновременно лабораторией, испытательным стендом и прототипом будущего гражданского подводного флота - более скоростного, чем надводные торговые и пассажирские корабли, более надежного, чем авиация, ибо эксплуатация подводных лодок не зависит от времени года и погоды.

На борту К-278 были одна ядерная установка и вооружение: ракеты и торпеды, две из которых имели ядерные головки. Однако лодка не предназначалась для нанесения ядерных ударов по берегу: ее боевая задача заключалась в защите от подводных ракетоносцев противника - «убийц городов».

Итак, 4 августа 1984 года «Комсомолец» вышел в точку погружения, которая находилась в одной из глубоководных котловин Норвежского моря. Кораблем командовал капитан 1-го ранга Юрий Зеленский, старшим на борту был Герой Советского Союза контр-адмирал Евгений Чернов, командующий 1-й флотилией атомных подводных лодок, он же председатель Государственной приемной комиссии. В отсеках находились и главные конструкторы уникального корабля - Юрий Кормилицын и Дмитрий Романов.

- Перед погружением были тщательно проверены все системы, имеющие забортное сообщение, торпедные аппараты, оружие... - рассказывает о том памятном дне Евгений Дмитриевич Чернов. - Понимали, с такой глубины можно и не всплыть.

Уходили в пучину медленно - по невидимым стометровым ступеням, задерживаясь на каждой из них для осмотра отсеков. Программа испытаний была обширной. Проверяли не только герметичность прочного корпуса, но и возможности стрельбы с большой глубины торпедами, систему аварийного всплытия «Иридий», которая позволяла продувать балластные цистерны газами сгоревших пороховых шашек.

Погружение на километр заняло несколько томительнейших часов. Любая минута могла быть последней в жизни экипажа. Одно дело - когда летчик-испытатель рискует собой и только собой, имея к тому же парашют, другое - когда ты ведешь на смертный риск почти сотню людей и никаких парашютов за спиной...

Рассказывает старшина команды штурманских электриков К-278 мичман запаса Вениамин Матвеев:

- В тот день с глубиномера в центральном посту была оторвана черная бумажка, закрывавшая на его шкале секретности ради цифры предельной глубины. Мы ахнули: 900, 1000, 1100 метров... Это же вдвое больше, чем может погружаться обычная атомная подлодка!

Мы сидим с Матвеевым на главной улице Воронежа напротив кафе «Капитан Немо». Над входом поблескивает морской бронзой макет фантастического «Наутилуса», придуманного Жюлем Верном. Рядом со мной - реальный человек из фантастического действа: хождения за тысячу метров, за три предельных глубины для обычных атомарин. И рассказывает он об этом как об обычном флотском деле. Вернее, пытается так рассказывать, нет-нет да срываясь на восторженную скороговорку, хотя и прошло более четверти века. Такое не забывается.

- Когда на глубине 800 метров объявили торпедную стрельбу, - вспоминает Вениамин Матвеев, - мне позвонил из торпедного отсека мой приятель - мичман Соломин, торпедный техник: «Веня, приходи к нам. Если что, так мы сразу вместе...»

Пришел в носовой отсек. Командир минно-торпедной боевой части старший лейтенант Трушин находился в центральном посту.

Встал рядом с другом...

Когда открыли передние крышки торпедных аппаратов, увидели, как дрогнули от напора глубины задние. Дрогнули, но чудовищное забортное давление удержали. Торпеда вышла нормально... А давление нарастало. Гребные валы вдруг изогнулись, потом снова приняли свою форму. Дейдвудные сальники кувалдами подбивали. Линолеум на палубах вспучивался.

Штурман К-278 капитан 3-го ранга Александр Бородин:

- Гидроакустик, который обеспечивал наше погружение с надводного корабля, качал потом головой: «Я из-за вас чуть не поседел. Такой скрип стоял, такой скрежет...» Но наш прочный корпус выдержал. Обжатие его было таким, что мою железную койку выгнуло, как лук...

На 700-метровой рабочей глубине вывели реактор на 100-процентную мощность. Наконец боцман, управлявший горизонтальными рулями, доложил:

- Глубина - тысяча метров! Крен - ноль, дифферент - ноль.

Стрелка глубиномера остановилась у четырехзначной цифры - 1000. Есть глубина в один километр!

Контр-адмирал Чернов вышел на связь с отсеками по боевой линии и, глядя на глубиномер, дрогнувшим голосом произнес в микрофон внутрилодочной связи бессмертную фразу: «Остановись, мгновенье!». Потом поздравил всех, и по отсекам пронесли флаг корабля. Чернов достал бутылку коньяка и разлил на десять стопок, все чокнулись с главными конструкторами. Выпили, обнялись.

Всплывать не торопились.

- Успех надо закрепить, - сказал Чернов и обратился к главным конструкторам лодки, которые находились в центральном посту, - Юрию Кормилицыну и Дмитрию Романову:

- Если еще на двадцать метров погрузимся, на возможный провал - выдержим?

- Должны выдержать, - ответили творцы титанового рекордсмена. Главный строитель корабля Михаил Чувакин тоже кивнул - не раздавит.

И они ушли на глубину 1027 метров, туда, где еще никогда не вращались гребные винты подводных лодок.

По злой прихоти судьбы через пять лет подводный рекордсмен навсегда уйдет именно в эту котловину на дне Норвежского моря. Но тогда они были на вершине победы...

Минуты сверхглубинного плавания тянулись невыносимо. Будто чудовищное давление не только обжало прочный корпус, но и спрессовало в нем само время. Добрый час можно было прожить в такую минуту... А из отсеков поступали тревожные доклады - там потек фланец, там треснула от резкого уменьшения диаметра корпуса деревянная панель...

Чернов медлил с командой на всплытие. Надо было испытать все до конца. Потом, как пули, стали отлетать срезанные немыслимым обжатием титановые болты. Но в целом все механизмы работали без замечаний, корабль прекрасно управлялся как по глубине, так и по горизонту. А самое главное - он мог стрелять из этой бездны, оставаясь неуязвимым для глубинных бомб и торпед противника, которые были бы раздавлены на полпути к цели.

- Я не выдержал и крепко обнял корабелов по очереди, - вспоминает Чернов. - Спасибо, ребята... Подумать только, они замыслили это титановое чудо еще 25 лет назад! В 1969 году... И будто по заказу мы погрузились как раз в день рождения «Плавника». (Это заводское имя К-278, и не надо было его менять в угоду нашим политикам.) Честно говоря, не хотелось уходить с такой глубины. Кто и когда на нее пришел бы еще? Никто больше и не пришел...

На рулях глубины в тот исторический день сидел боцман атомарины мичман Вадим Полухин. Это, подчиняясь его рукам, уходила атомарина на рекордную глубину. Он сидел в каске, чтобы, не дай бог, какой-нибудь срезанный давлением болт не угодил в голову.

Мичман запаса Вениамин Матвеев:

- Проверяли на том погружении все, что можно было проверить. В том числе и систему порохового продувания балластных цистерн. С такой глубины никаким сжатым воздухом не продуешься - только силой пороховых газов. Всплыли, точнее, вознеслись с глубины 800 метров за 30 секунд.

Контр-адмирал Чернов поднял перископ и чертыхнулся - все вокруг серое, непроглядное.

- Штурман, что у тебя с перископом? Поднять зенитный!

Подняли зенитный перископ - все то же, кромешная мгла.

Отдраили верхний рубочный люк - зачихали. Все в пороховом дыму. Лодка всплыла в облаке дыма. Но всплыла! С немыслимой до сей поры глубины. С помощью новейшей системы всплытия. Все подтвердилось, все оправдалось.

О выполнении важнейшего испытания было доложено главнокомандующему ВМФ СССР Адмиралу Флота Советского Союза Сергею Горшкову и членам правительства. О том небывалом и до сих пор непревзойденном рекорде не трубили в газетах. О нем узнали лишь тогда, когда атомная подводная лодка К-278 навсегда скрылась в пучине Норвежского моря, быть может, в том самом месте, где и был поставлен главный мировой рекорд подводного судостроения в XX веке.

Ну ладно - секретность... Но то, что экипаж не наградили за такое свершение, - вот это в голове не укладывается. Почему?

Мичман запаса Вениамин Матвеев:

- Перед погружением адмирал Чернов сказал: либо всех наградят, либо никого. Так оно и вышло - никого. А дело в том, что мы в Норвежском море получили радио - вернуться в базу и принять на борт московских адмиралов. Чернов возвращаться не захотел, записал в вахтенный журнал: «Управление подводной лодкой беру на себя» - и велел погружаться. «Наездников нам не надо», - сказал он.

Правда, позднее командир наш - капитан 1-го ранга Зеленский получил орден Красной Звезды, а Чернов - Октябрьской Революции. Но это было на степень ниже того, на что представляли. Командир-то шел на Героя...

Полковник медицинской службы Евгений Никитин, автор книги «Холодные глубины», высказался на этот счет более определенно:

- Вернувшийся с испытаний корабль посетил командующий Северным флотом адмирал Иван Матвеевич Капитанец. Он поздравил всех с успешным проведением главных испытаний, назвал экипаж перед строем «экипажем героев» и приказал представить всех его членов к государственным наградам.

Наградные листы на членов экипажа были оформлены и переданы командующему флотом. Однако награждение героев-подводников не состоялось. Возразило политуправление флота, которое не увидело заслуги экипажа в покорении боевой подводной лодкой тысячеметровой глубины. Не увидело, возможно, потому, что кроме политработника В. Кондрюкова (штатного замполита К-278. - Н. Ч.) в списке представленных к наградам не было ни одного политотдельца. Не поняли работники политуправления, что рождался качественно новый подкласс подводных кораблей...

А потом и вовсе никто не захотел говорить о наградах - «Комсомолец» навсегда ушел в ту бездну, в которой и поставил некогда свой мировой рекорд...

Увы, о том уникальнейшем достижении ТАСС не сообщил. И фамилия командира, совершившего это немыслимое погружение, не стала достоянием широкой гласности. Назову ее как архивное открытие в надежде, что однажды она войдет во все учебники морской истории и монографии - капитан 1-го ранга Юрий Зеленский.

К стыду своему, при нашей первой с ним встрече я не смог сказать ему слова, достойные его подвига. Мы спорили... Это было в первые дни после гибели «Комсомольца». В полном отчаянии от такой потери (там, в Норвежском море, погиб и мой добрый сотоварищ - капитан 1-го ранга Талант Буркулаков) подводники и инженеры, журналисты и спасатели сходились стенка на стенку. Спорили обо всем - виноват ли экипаж Ванина, надежно ли была спроектирована и построена лодка, вовремя ли пришли рыбаки, почему не сработала как надо спасательная служба ВМФ... Ломали копья точно так же, как спустя десять лет придется ломать их в дни трагедии «Курска». Копья ли? Скорее старые грабли, наступать на которые уж до бешенства больно и обидно... На такой вот ноте мы и расстались. «Безлошадный» Зеленский отбыл вскоре в Северодвинск, на его карьере был поставлен крест, поскольку он стал перечить выводам Правительственной комиссии и посмел не только иметь свое особое мнение, но и публично его высказывать.

Тихо и безрадостно закончил он свою флотскую службу капитаном-диспетчером заводской гавани в Северодвинске...

А имя его должно быть в Пантеоне подводного флота России. Национальный герой, увы, непризнанный и никому не известный, как и большинство героев нашего флота. Их постигла судьба героев Первой мировой войны. Тогда грянул октябрьский переворот и начался новый отсчет времени, новый счет заслугам и подвигам. Нечто подобное произошло и после августа 1991-го. До того - режим секретности, после того - режим ненужности...

И все-таки капитан 1-го ранга Юрий Зеленский был первым в мире подводником, который увел свой корабль за километровую отметку глубины. Запомним это навсегда.

***

По счастью, мне довелось снова встретиться с Юрием Зеленским. На сей раз не второпях, основательно - в петербургском клубе моряков-подводников. Это было в 2005 году. В кают-компании клуба собрался весь цвет подводного флота России: боевые адмиралы и командиры подводных лодок. Они аплодировали пожилому скромному человеку в гражданском пиджаке. Это было очень похоже на то, как встречали когда-то в Кронштадте Александра Маринеско, вышедшего из глубокой житейской тени к своим боевым собратьям.

27 лет провел Зеленский в Северодвинске. В оные годы на такой срок ссылали в эти края за тяжкие преступления. А его - за подвиг. Впрочем, свою северодвинскую службу Зеленский наказанием не считал: он принимал и испытывал там новейшие атомные подводные лодки - целых восемь «корпусов», как говорят корабелы. С его легкой и опытной руки пошли бороздить они океанские глубины.

***

Вместо послесловия к этой истории приведу слова Героя Советского Союза вице-адмирала Евгения Чернова: «По поводу ситуации, сложившейся с оценкой службы основного экипажа глубоководной подводной лодки К-278 Северного флота и его командира капитана 1-го ранга Ю. А. Зеленского, при испытаниях подводной лодки погружением и плаванием на предельной глубине 1000 метров.

Экипаж атомной подводной лодки К-278 («Комсомолец») был сформирован в 1981 году из лучших профессионалов - добровольцев 1-й флотилии атомных подводных лодок СФ, прошел обучение по специально разработанной программе, принимал активное участие в достройке подводной лодки, ее швартовных, заводских и государственных испытаниях.

На 1-й флотилии СФ экипаж К-278 был введен в первую линию кораблей постоянной боевой готовности, полностью выполнил «Программу опытной эксплуатации» и был подготовлен к испытанию погружением и плаванием на предельной глубине погружения.

4 августа 1984 года впервые в истории мирового подводного плавания боевая и боеготовая атомная подводная лодка К-278 водоизмещением 8500 тонн погрузилась на глубину 1020 метров в Норвежском море для испытания ее на этой глубине и проверки работы энергетической установки, технических средств, систем, устройств и оружия корабля. На борту глубоководного атомохода находились 80 человек. Это был коллективный подвиг и мировой рекорд.

Лодкой управлял штатный экипаж - 57 человек. Результаты испытаний фиксировали представители конструкторских бюро и судостроители. Впервые подводной лодкой была достигнута ось океанского глубоководного звукового канала, испытана новая система аварийного всплытия с глубины 800 метров, на этой же глубине были проверены по назначению торпедные аппараты.

Командующий Северным флотом адмирал И. М. Капитанец приказал подготовить наградные документы на всех членов экипажа, что и было сделано немедленно...

Подводная лодка со штатным экипажем продолжала интенсивное плавание... Вопрос о награждении командира и экипажа глубоководной подводной лодки «за отвагу и мужество при испытаниях и освоении нового глубоководного корабля» был отложен. Главкома Чернавина сменили главнокомандующие Громов, затем Куроедов. Последний хотел найти наградные документы: «Найду - представлю», но не успел - погиб «Курск».

В конце 80-х годов капитан 1-го ранга Зеленский был назначен на тупиковую должность в Северодвинск и там же уволен в запас. Его взял на работу диспетчером по части буксиров генеральный директор СМП Д. Г. Пашаев. Зеленский «виноват» в том, что не дал в обиду свой корабль при установлении причин его катастрофы. Главком Куроедов выделил ему квартиру во Всеволожском районе Ленинградской области...»

АПЛ ПРОЕКТА 685 «ПЛАВНИК»