Газета «Наш Мир»

Элеанор Холл: Джон Фриман – редактор британского литературного журнала 'Granta' и автор книги 'Сужая мир' ('Shrinking the World'), представляющей собой обзор тысячелетий человеческой коммуникации, приводящий к заключению, что наши жизни управляются емейлом.

Джон Фриман считает, что кардинальные перемены в технологии коммуникации трансформировали наши представления о пространстве и времени, и что Интернет представляет наиболее серьезную угрозу для человечества. Джон Фриман приехал в Австралию на сиднейский фестиваль писателей и ненадолго заглянул в студию The World Today.

Джон, в своей книге вы сначала проводите читателя через 4 000 лет человеческой коммуникации, а затем говорите об опасностях Интернета. Ч то именно настораживает вас в Интернете?

Джон Фриман: Видите ли, на протяжении 4 000 лет люди писали медленно и подолгу дожидались ответа. У них не было электроники, и они не могли связаться друг с другом мгновенно. Сегодня мы имеем обширные возможности общения, настолько обширные, что не поспеваем за ними. Они отнимают большое количество времени и зачастую приводят к не очень хорошим вещам.

Элеанор Холл: Каким, например?

Джон Фриман: Мы отвечаем мгновенно, не успев хорошенько подумать, и тут же отправляем сообщение. В реальном общении у нас есть визуальный контакт, я могу видеть, как меняется ваше лицо по мере того, как я говорю, и сделать вывод о том, насколько это приемлемо или нет. Когда же вы печатаете на экране, нет никаких визуальных подсказок, язык тела вам недоступен. Ничто не ограничивает вас в выборе слов и фраз, поэтому люди зачастую пишут такие вещи, которые в реальном общении никогда бы себе не позволили.

Элеанор Холл: То есть в Интернете существует проблема этикета?

Джон Фриман: Всякий раз, когда вы имеете дело с компьютером, необходимо включать супер эго, которое будет давать оценку тому, что вы собираетесь написать.

Элеанор Холл: Вы полагаете, что Интернет-коммуникации затягивают сильнее, чем прежние технологии? Вы сами были емейломаном?

Джон Фриман: О, да. Был и остаюсь им, я все еще прохожу программу десяти шагов, время от времени оступаюсь и обнаруживаю, что снова пишу письма поздно ночью или утром или три письма одновременно, а иногда откатываюсь настолько, что становлюсь похожим на тех, кто повернут на игровых автоматах. Выигрыш выпадает нечасто, и люди начинают играть все чаще и чаще просто потому, что знают, что чем больше они совершают это действие, тем больше вероятность получить желаемый результат. В случае с емейломанией получение очередного письма дает ощущение своей нужности и востребованности.

Элеанор Холл: Тем не менее, экономящее время, более дешевое, более лаконичное и безличное общение началось не с Интернета. Я хочу сказать, что подобные опасения высказываются уже на протяжении веков.

Джон Фриман: Так и есть.

Элеанор Холл: Возможно, вы относитесь к той категории людей, что ностальгируют по давнему прошлому и смотрят на доинтернетовскую эпоху сквозь розовые очки?

Джон Фриман: Что ж, позвольте мне вынуть трубку изо рта, расстегнуть свой твидовый пиджак и ответить на ваш вопрос. Практически все формы письменной коммуникации вызывали реакцию опасения и споры о том, не слишком ли много мы пишем и не слишком ли связаны между собой. И все же есть разница. К примеру, во времена расцвета открытки американцы покупали одну в неделю, и это стало сенсацией.

Теперь мы отправляем емейлы чуть ни каждые 10 минут. Люди проверяют почту в ванной комнате. Трудно представить себе человека, отправляющего телеграмму из ванной или туалета, а с емейлами это обычная практика.

Такое впечатление, что наше общение выходит из-под контроля, и каким бы привлекательным оно ни казалось, оно трансформирует наше внимание и разрушает привычный восьмичасовой рабочий день.

Элеанор Холл: А как вы относитесь к утверждению, что социальные медиа, в частности, возродили человеческую взаимосвязанность? Раньше люди чувствовали единение, собираясь у здания муниципалитета, теперь у них снова есть такая возможность в киберпространстве. Барак Обама очень много сделал в этом плане в своей президентской кампании.

Джон Фриман: Совершенно верно. Я считаю, что социальные медиа, Facebook и Twitter имеют целый ряд достоинств и очень хороши для политической организации, однако в случае с кампанией Обамы вы не можете просто использовать социальные медиа, не вдаваясь при этом в события реального мира. Проблема же, о которой я пишу в своей книге, не столько связана с социальными медиа, сколько с использованием электронной почты. Последнее исключает такие реальные вещи, как отправление письма или открытки, живое общение с коллегами "ребята, нам надо сделать то и это". Если мы будем притворяться, что виртуальный мир единственно возможный, что, в общем-то, уже и происходит, то в скором времени станем совсем одиноки.

Элеанор Холл: Одной из наиболее увлекательных историй в вашей книге является рассказ о роли телеграммы в создании временных зон или того, что вы называете изобретением сейчас, и что многие из нас, живущие в эпоху Интернета, посчитали бы нашим изобретением. Как это все происходило?

Джон Фриман: До того, как появилась телеграмма, время было локальным. Если вы садились на поезд, следующий из Пенсильвании в Калифорнию, то на протяжении всего пути вам приходилось менять время на часах 187 раз, потому как даже отдельные города имели свое время. Железной дороге нужно было стандартизированное время, чтобы люди могли прибывать вовремя и поспевать на поезд, а телеграмма, по сути, способствовала созданию ощущения настоящего времени, и это чувство теперь значительно растянулось после того, как телеграммы начали мгновенно передавать большое количество новостей.

Так, если вы жили в Нью-Йорке, вы могли неожиданно получить новости из Сиднея, которые до появления телеграммы дошли бы до вас только спустя два-три месяца, а когда вы открывали газету в середине 19 века, вам приходилось выбирать из того, что соответствовало вашему ощущению теперь. Читать ли об убийствах на East Fourth Street или о землетрясении в Калькутте? Неожиданно границы восприятия расширились до невероятных пределов.

Элеанор Холл: Расскажите нам о критике, которой подверглись открытки, и что из этого в равной мере относится и к Интернету?

Джон Фриман: Дело в том, что корреспонденция имела определенные формы. Были благодарственные письма и письма родственникам, были люди, которые писали в газетах советы, как писать письма. И тут появляется открытка, и для нее не существует правил, то же и с электронной почтой, для нее не существует этикета.

Нравится писать все большими буквами, не использовать пунктуацию, проверять почту прямо во время обеда? Пожалуйста. Сейчас на вечеринках можно часто встретить людей, сидящих в Facebook или же пишущих смски, так что они там лишь наполовину, пытаются быть одновременно везде, но в итоге ни там и ни здесь.

Вы знаете, все это очень напоминает падение Икара. Мы все время пытаемся преодолеть человеческие границы, но не можем, и знаете, мы не упадем в соленый океан. Мы будем просыпаться от паники посреди ночи, потому как не успели ответить на все письма, утратим связь с реальным миром, будем с ним не в ладах. Однако всего этого можно избежать, достаточно просто замедлиться.

Элеанор Холл: Джон, спасибо, что нашли для нас время.

Джон Фриман: Спасибо за приглашение.