Газета "Наш Мир" Газета
«Наш
Мир»
2 августа объявлена чрезвычайная ситуация в Республике Марий Эл,
Мордовии, Владимирской, Воронежской, Московской, Нижегородской и
Рязанской областях. Расчёты спасателей не поспевают за пламенем, жители
деревень тушат пожары руками, государство обещает компенсации
пострадавшим и задумывает федеральную программу обводнения торфяников.
Постепенно
вокруг всё реально становится тёмным, как будто затмение солнца
какое-то. Появляется зарево красное над лесом, как будто заря. Гул
нарастает и становится ближе. Вот уже над лесом за деревьями видны
языки пламени. Усиливается ветер, постепенно переходя в какой-то
ураганный. Поднимается пыль, и всё в глаза дует, вообще трудно
становится видеть. Затем как-то отовсюду огонь проступает сверху.
Выглядит это как пламя высотой с десятиэтажный дом.
На борьбу с
огнём брошены все силы, но огонь пока побеждает, и неизвестно, как
долго ещё пожарные будут гореть на работе, прежде чем можно будет
вздохнуть с облегчением, да и со вздохами сейчас проблема — без
защитной маски не обойтись. Задействована вся техника, огонь тушат с
воздуха, местные жители помогают как могут и стараются отстоять свои
дома, но трагедия достигла таких масштабов, что противостоять ей почти
невозможно. Горят торф, лес, дома, люди. За считанные минуты огонь
уничтожает целые деревни. Картина страшная. Когда смотришь на фотографии
с места событий, кажется, что там идет война. За дымом уже солнца не
видно, дышать невозможно, о том, где раньше стояли жилые дома, можно
лишь догадываться.
Прогнозы погоды неутешительны. До следующей
недели ни дождей, ни понижения температуры не ожидается. Жара, торфяные
болота, сухой воздух, ветер — всё это становится причиной новых и
новых пожаров. Имеет место и человеческий фактор. В лес теперь ходить
запрещено, ведь при данных обстоятельствах вылазка с друзьями на
шашлыки может закончиться не так весело, как хотелось бы. Кто-то не
затушил костёр или бросил окурок, и можно не сомневаться — пламенем
займётся вся округа.
Хотя безрассудные любители отдыха на природе
тоже приложили руку к сложившейся ситуации, во всех грехах, как это
принято, обвиняют правительство. Некоторые деревни вынуждены были
справляться со стихией исключительно своими силами, так как у
администрации просто не хватает на всех ресурсов. Оказалось, что страна
была совершенно не готова к такому повороту событий.
Недавно
премьер-министр РФ Владимир Путин посетил Выксунский район
Нижегородской области, где полностью сгорело село Верхняя Верея.
Выслушав критику в адрес главы района, председатель правительства
«рекомендовал руководителям муниципалитетов, в отношении которых есть
большие сомнения по доверию со стороны граждан, сложить с себя властные
полномочия». После этого глава Выксунского района Алексей Соколов подал
в отставку.
По данным МЧС на 1 августа, на территории
Российской Федерации зарегистрировано 774 очага природных пожаров, в
том числе 74 торфяных.
Всего с начала пожароопасного периода 2010
г. на территории Российской Федерации возникло 22 930 очагов природных
пожаров на общей площади 557 796,6 га, в том числе 831 торфяной пожар
на общей площади 998,52 га.
Для тушения природных пожаров
привлекались 21 356 человек и 5621 единица техники, из них — 63
воздушных судна, в том числе от МЧС России — 5417 человек и 1341
единица техники, из них — 14 воздушных судов.
Сейчас наиболее
сложная обстановка складывается на территории Уральского, Приволжского и
Центрального федеральных округов по причине сухой и ветреной погоды,
массового выхода людей в лес, неосторожного обращения с огнём, а также
труднодоступности мест действия очагов природных пожаров. В 14 регионах
введено чрезвычайное положение.
По словам Владимира Путина,
всего из-за пожаров сгорело 1257 домов, пострадало 1273 семьи, погибло
28 человек. 7 человек погибли в Московской области в населённом пункте
Моховое, 5 человек — в Воронежской области, 12 — в Нижегородской и 4 — в
Рязанской. Среди погибших двое пожарных МЧС, принимавших участие в
борьбе с огнём (данные на субботу). Тысячи людей были эвакуированы.
Оставшись
без крова, люди вынуждены были идти в гостиницы. Кому было куда
уезжать, со слезами покидали свои дома, точнее, то, что оставил от них
огонь. Многие потеряли абсолютно всё, спасать свое имущество из
горящего дома было просто некогда.
На селекторном совещании в
Национальном центре управления в кризисных ситуациях МЧС РФ обсуждались
вопросы о компенсациях пострадавшим при пожарах. Владимир Путин
заявил, что новые дома во всех регионах будут построены до конца
октября. Субъектам РФ будут выделены средства из федерального бюджета
на восстановление сгоревших домов, расчёт будет делаться из рыночной
стоимости 1 кв. м жилья в том или ином регионе. Кроме того, каждому
пострадавшему будет выделено 100 тысяч рублей на восстановление
движимого имущества из регионального бюджета. Выплата компенсаций
начнется со следующей недели. На неотложные расходы пострадавшим уже
сейчас выплачивается от 10 до 20 тысяч рублей. Членам семей погибших в
результате лесных пожаров на территории РФ, связанных с засухой, будет
выплачено по 1 млн рублей на каждого погибшего.
Вот что
рассказывают очевидцы событий.
rovego:
«Решил
скооперироваться с ребятами с выксунского форума, поучаствовать в
тушении пожаров. Написал на форум, откликнулись люди, после работы их
забрал, был парень и две девушки. Заехали в магазин, купили лопаты.
Решили
ехать в Верхнюю Верею. Кстати, в простонародье старое название —
Гибловка. Приехали. Дошли до леса, ждём. Вокруг много народу, пожарная
машина, все с бутылками воды, с лопатами. Все ждут. Валит за лесом дым.
Так проходит минут 20—30. Затем дым становится интенсивней и чернее. И
вокруг становится темнее, хотя абсолютно светлое время суток. Слышен
нарастающий гул. Постепенно вокруг всё реально становится темным, как
будто затмение солнца какое-то. Появляется зарево красное над лесом, как
будто заря. Гул нарастает и становится ближе. Вот уже над лесом за
деревьями видны языки пламени. Усиливается ветер, постепенно переходя в
какой-то ураганный. Поднимается пыль, и всё в глаза дует, вообще трудно
становится видеть. Затем как-то отовсюду огонь проступает… сверху.
Выглядит это как пламя высотой с десятиэтажный дом. И хоть мы стоим
метров за 50 перед лесом, ощущается жар от этого пламени. Пламя
проступает со всех сторон: спереди, сбоку справа. Все эти лопатки,
гидранты, шланги от пожарной машины выглядят перед 20-метровым пламенем
всё равно что зубочистка перед слоном.
Люди всё понимают и
начинают бежать, пожарные нам орут: «Убегайте». Мы бежим по улице к
машине, она осталась в начале улицы. Всё это время дует сильнейший
ветер с песком и пылью. Садимся в машину. Девчата на месте, парня нету.
Звоню ему, ору в трубку, чтобы шёл в машину. Он что-то кричит сквозь
завывающий ветер, что будет тушить низовой пожар. Какой там низовой
пожар, когда там сверху от этого безумного пламени летит множество
горящих веток, каких-то обломков на дома. Мы понимаем, что если ждать
парня, можно и самим погибнуть, решили отъехать от Гибловки подальше.
Отъехали, снова звоним — он заскочил в автобус. Там в деревне автобус
стоял и всех призывал к эвакуации. Когда отъезжаем, с левой стороны уже
горят поле и заборы, прямо рядом с дорогой. Мы понимаем, что Гибловке
(Верхней Верее) конец.
По пути мы встречаемся со знакомыми одной
девушки, двое парней и девушка на «четвёрке» из Мурома приехали
помогать тушить пожары. Они решают ехать за нашей машиной. Парня
подбираем на остановке. Решаем ехать в Борковку, так как, по телефонным
звонкам тех, кто в курсе, там тоже большая опасность. Приезжаем. Там
ситуация такая, что стоит Борковка, длинное широкое поле (метров 300) и
лес. По полю ездят тракторы, распахивают его, делают борозды против
низового пожара.
Так проходит час. Потом начинает повторяться та
же картина. Вместо серого дыма валит чёрный. Всё больше видно зарево
красное. Мы идем на поле, думая, что через такое широкое поле пожар
поверху ну никак не перепрыгнет, оно же такое широкое. Полны решимости
тушить низовой пожар. И вот вокруг наступает тьма, звучит гул,
усиливается ветер. Мы видим где-то на поле пожар, спешим туда.
И
тут ветер ещё в несколько раз усиливается, и вокруг одна сплошная
стена пыли начинается. Сверху летят горелки. Приходит понимание, что
нужно бежать. Мы бежим в сторону машин. Безумно трудно дышать. Хочется
лечь и лежать. Тупизна полная накатывает, это кислородное голодание.
Силой воли заставляю себя бежать к машине. Вокруг странно. Вокруг ничего
не видно. Серая тёмная мгла какая-то и безумный ветер, который сбивает
с ног. Только горящие ветки и угли падают сверху. Не видно вытянутую
руку, а в глазах все время песок. Ноги чувствуют под собой асфальт. Где
машина? С трудом соображаю, что где-то левее. Беру левее, проступают
очертания моего крокодила. Беру брелок, снимаю с сигнализации, сажусь. В
машине больше кислорода, чем снаружи, я отдыхиваюсь.
Заваливаются
парень и одна из девчонок. Второй нету. Нету. Ждём, кричим в окно,
бибикаем, моргаем фарами. Я беспрерывно бибикаю. Очень хочется, чтобы
она нашлась. Сквозь мглу видно, что пожар успешно преодолел поле, рядом
горят деревья и надо отсюда уезжать. Но продолжаем подавать звуковой
сигнал. Решаем отъехать подальше от эпицентра пожара, но решить легко, а
отъехать, когда вокруг серая мгла и не видно дорогу, тяжело.
Как-то
по памяти я решаю, что дорога примерно там, и отъезжаю. Свет фар
выхватывает из мглы «четвёрку» наших муромских друзей-спасателей. Она
свалилась в кювет. Они выскочили из машины, и кто-то спрашивает меня,
можно ли вытянуть машину, есть ли трос. Вокруг фантасмагория, завывающий
ветер и песок вкупе с огнями, я сообщаю им, что не буду вытаскивать их
машину сейчас. Они прыгают ко мне. Сзади не могут закрыть дверь. Это
очень актуально, потому что вокруг всё время дует песочно-пыльный ветер.
Я ору, чтобы закрыли, мне сообщают, что что-то не получается. Задние
двери у меня сдвижные, типа как в «Газели». Я делаю глубокий вдох,
выхожу в бушующую мглу, закрываю дверь, едем дальше. Впереди маячат огни
«девятки», и я решаю, что дорога там, где эти огни. Так мы выезжаем из
горящей Борковки. Там на дороге безумная пробка, до меня доходит, что
вполне может и Выкса загореться, и мне надо быть поближе к семье.
У
меня внутри немного паника, так как пожар в Выксе после прожитого не
представляется чем-то таким нереальным и тем-чего-никогда-не-будет».
antiglow:
«Вот
и у нас немного погорело. Сегодня целый день летал Ка-32 МЧС с
какой-то штукой для воды. Благо воды в нашей округе предостаточно.
Добровольцы ходили пилить деревья вдоль насыпи, чтоб, если разгорится
верховой, не перекинулся. Я ходил поглазеть: всё равно рука болит, да и
делать-то в принципе там нечего. Туда бы грейдер бы какой или, на
худой конец, гусеничный трактор, а так всё ерунда. Зато сфотографировал
вертолёт. А вообще-то у нас давно никто ничего не делает и не делал.
Рвы не обновляются, все пожарные подъезды к воде заросли берёзами и не
чистятся. Да и пожарный пруд всякой дрянью завалили».
smilegorynych:
«Пять
деревень — непосредственных наших соседок — сгорело. Криуша (та самая,
воспетая Есениным), посёлок Ласковский, Передельцы, Шахмино и Деулино.
Завязка — пожар на местной электрической подстанции. Пожарных не
хватает, техники не хватает, видела плачущих людей, увозящих узлы на
велосипедах и пешком, стариков и старух, покидающих объятые чёрным дымом
дома. Оказывается, чтоб сгореть дотла, деревянной избе иной раз
хватает восьми то ли минут, то ли даже секунд.
Людей очень
жалко, а вот ЧЕЛОВЕЧЕСТВО — нет. От всего увиденного разит уж таким
человеческим фактором, что туда ему, человечеству, и дорога. Пожарные
машины и эвакуационные автобусы приехали в Ласковский на три часа
позднее, чем начался пожар. То есть когда тушить было уже нечего, а
эвакуировать — некого. Интересно, когда пожары выжигали Испанию,
Грецию, юг Франции, там как, тоже всего не хватало?»
byuf:
«...сегодня
я наконец нашла свою подругу, которая, рыдая, рассказывала, что на
самом деле пришлось пережить. О том, что пожар может перекинуться на
деревню, стало понятно, когда загорелось поле, всё население, включая
детей, тушило огонь подручными средствами, не думая выносить из домов
имущество, два раза подруга звонила в МЧС и спрашивала, когда и куда
будет эвакуация, на что отвечали: «Не паникуйте, прибудут автобусы».
Стена огня пришла с двух сторон и пошла на деревню треугольником. Люди
спасались бегством налегке, взяв с собой только документы. Не было ни
одного автобуса, кому посчастливилось, впрыгивали в автомобили, кому
нет, бежали пешком. Положение сейчас самое тяжёлое у бабушек и
малограмотных людей, они в основном приютились у несгоревших соседей.
Регистрация на помощь организована в Лазурном, до которого надо
добраться. Люди не понимают, что им надо ехать и где-то регистрироваться
на помощь. Молодёжи легче, они понимают, как действовать, а бабушки
просто беспомощны. Есть категории людей, которые нуждаются в поддержке,
есть семьи с маленькими грудничками, которым помощь в 10 тыс. руб от
государства сейчас мало поможет. В общем, у людей не осталось ничего,
кроме паспорта».
В понедельник торфяники вновь напомнили о себе
жителям столицы. Москву опять заволокло дымом. Добывать торф уже давно
стало дорого и накладно, торфяниками никто не занимается, многие
месторождения заброшены, на обводнение средств не выделяется.
Приходится признать, что здравый смысл у нас слегка хромает. Вместо
того чтобы в своё время принять меры предосторожности, мы положились на
«авось», и никто ничего не делал. Зато теперь, когда страна охвачена
паникой, огромные средства тратятся на борьбу, но силы неравные, и пока
остается только ждать у моря погоды.
В конце июля, когда
информация о пожарах стала распространяться в СМИ, губернатор
московской области Борис Громов весьма своевременно предложил
разработать федеральную целевую программу обводнения торфяных
разработок, дабы нормализовать ситуацию в Подмосковье. И сообщил, что в
прошлом году некоторые вопросы по теме начали «прорабатывать»,
вероятно, дело пошло бы на лад, если б не кризис.
По подсчётам
главы правительства, на обводнение торфяных разработок в одной только
Московской области понадобится порядка 20—25 миллиардов рублей. О том,
как будет решаться проблема торфяников по всей России, пока не
сообщается.
|
