Газета «Наш Мир»

Ислам как государственная религия был отменен, арабский алфавит заменен латиницей, запрещено многоженство, а женщинам было предоставлено право голоса. Кроме того, были введены гражданский, уголовный и торговый кодексы по европейскому образцу, отменены исламские шариатские суды, военным было предоставлено право взвешенно контролировать политическое и культурное развитие Турции и вмешиваться, когда нарушались принципы новой Конституции. Неожиданный и резкий раскол, навязанный свыше, глубоко повлиял на турецкое общество, раздираемое между приверженностью к вековым традициям ислама и принятием современных обычаев западного образца.

Такое положение вещей продолжалось довольно долго. Трижды военным приходилось вмешиваться во внутреннюю политику Турции, непосредственно принимая на себя бразды правления. В других случаях Совет национальной безопасности, гарант ортодоксальной политики Кемаля, распускал чуждые ей политические образования. До 1989 года подобной процедуре подверглись левые коммунистические партии, а впоследствии политические образования исламского толка. В 1997 году последний "бесшумный” государственный переворот, устроенный Советом национальной безопасности, распустил партию благоденствия (Refah partisi), возглавляемую тогдашним премьер–министром Нербеттимом Эрбаканом, учителем Эрдогана во время его обучения в университете и во время начала его  политической деятельности.

В свете всего происшедшего трудно представить, что исламская Партия справедливости и развития (Akp) находится у руля уже более восьми лет и уже семь лет премьер–министром является человек, бросивший вызов догмам светского государственного устройства, заключенный в 1998 году в тюрьму по обвинению в призывах к религиозной розни и в симпатиях к исламу. Стоит задуматься об успехе Эрдогана, подтвержденного выборами 2007 года. Ему отдали предпочтение 46% избирателей. Своим успехом он обязан своему политическому курсу.

Скромное происхождение и нетипичный путь политического развития сделали из Эрдогана икону в глазах среднего консервативного класса. Сын работника береговой охраны, выросший на улицах одного из кварталов Стамбула, пользующегося самой дурной репутацией, он был вынужден продавать лимонад и бублики, чтобы помочь своей семье свести концы с концами. Прежде чем защитить диплом о высшем образовании в области экономики и коммерческих наук в университете Мармара, Эрдоган получил очень жесткое исламское образование. В отличие от других политических деятелей современной Турции, своей политической карьерой он не обязан деятельности в партии, унаследовавшей идеологию Ататюрка. Не служил он и в рядах высшей государственной бюрократии.

Эрдоган в глазах турков не запятнал себя сотрудничеством с коррумпированной государственной машиной. Более того, за его идеи государство бросило его в тюрьму и запретило политическую деятельность. Любитель футбола, он был игроком студенческой футбольной команды. Ортодоксальный мусульманин, он до недавнего времени избегал подавать женщинам руку и не садился за один стол с людьми, употреблявшими алкоголь. Первая возможность продемонстрировать свои способности в политике предоставилась ему, когда после нескольких лет работы в рядах Партии благоденствия, он был избран мэром Стамбула в 1994 году. Деловой и харизматичный, на своем посту он добился существенных успехов, разрешив проблемы водоснабжения, уличного загрязнения и городского транспорта. Он попытался запретить продажу алкогольных напитков в общественных местах. Возможно, его образование в области экономики помогло ему разрешить финансовые проблемы одного из самых хаотичных и перенаселенных городов мира, а его борьба с коррупцией обеспечила ему поддержку народа, в основном приверженного исламу, а также мелких предпринимателей, уставших от коррумпированного руководства. Оказавшийся на обочине высшего турецкого руководства, ориентированный в сторону европейского развития, несмотря на то, что не перестает оставаться мусульманином, Эрдоган – политик жесткий, но в то же время он способен на компромисс во имя общего блага. Если Ататюрк является отцом новой  Турции, то Эрдоган – это ее современное воплощение. С одной стороны, он является блюстителем исламских ценностей, а с другой стороны, способен поддерживать связи с наиболее важными стратегическими партнерами.

Действительно, на международном уровне цели Турции сконцентрированы на многих направлениях. Традиционно Турция считается страной, близкой к западным государствам. Однако создается впечатление, что в последнее время она все больше обращает свои взоры на восток, отдаляясь от Запада. Длительный и утомительный процесс присоединения к Европейскому союзу, начатый в октябре 2005 года и решительно продвигаемый Эрдоганом, все еще далек от возможного разрешения. Критерии приема в Европейский союз все более ужесточаются, и население Турции начинает терять интерес к этому проекту, который первоначально был встречен с большим энтуазиазмом.

Теперь, когда Турция, чтобы приблизиться к европейским стандартам, смогла добиться уменьшения роли военных и Совета национальной безопасности в политической жизни, улучшить экономические показатели, пытается провести конституционную реформу, ее граждане кажутся менее заинтересованными в исходе обьединения с Европой. Они готовы обратить свои взоры в другую сторону. Да и сам Эрдоган, который вследствие политической дальновидности или оппортунизма продолжает отстаивать утверждение о европейской душе Турции, в последние годы начал разрабатывать новый план внешней политики страны.

Лозунг остается прежним: "никаких проблем с нашими ближайшими соседями”, но идеология больше не является исключительно европеистской в стиле Али Бабакана, а все больше следует неооттоманской идее, провозглашенной новым министром иностранных дел Ахмедом Давотоглу, назначенным на этот пост 1 мая 2009 года.  Действительно, на его взгляд теперь, когда холодная война закончилась, у Турции есть все возможности играть роль первого порядка  на международной арене и в силу своего географического положения на границе между Европой и Азией, и в силу культурных традиций светского мусульманского государства с демократическим политическим устройством. В общем и целом, несмотря на то что Турция продолжает оставаться союзницей  Соединенных Штатов и по–прежнему желает войти в Европейский Союз, она самостоятельно начала процесс пересмотра своих политических интересов, в некоторых случаях освобождаясь от американской и европейской опеки.

Уже до назначения Давотоглу, с момента, когда сектор Газа был подвергнут бомбардировке, Эрдоган пересмотрел традиционную близость с Израилем, прекратив участие в полемических дебатах по поводу мира на Ближнем Востоке в ходе Мирового Экономического Форума в 2008 году. Последний дипломатический инцидент касается нашумевшей акции Флотилии свободы, в ходе которой Эрдоган выступил с осуждением рейда израильтян и выразил свою солидарность жителям и правительству сектора Газа. Турецкий премьер также выразил свою поддержку Ihh (Insan Haklary Ve Hurriyetleri Vakfi), исламистской ассоциации, организовавшей экспедицию, которая, однако, оказалась связанной с эстремистскими организациями исламистского толка.

Свидетельством расширения международных связей Турции служит и создание 17 мая так называемой оси Лула–Эрдоган–Ахмадинежад. Речь идет о заключении договора с Бразилией и Ираном об обмене ураном, чтобы избежать применения в четвертый раз дипломатических санкций против Ирана. Хотя многие международные наблюдатели выразили различные сомнения насчет прозрачности этого договора, другие подчеркнули важную посредническую роль Турции в одном из самых тяжелых итернациональных кризисов.

Другой важный момент внешней политики Турции– это ее интерес к балканским странам. Действительно, за последний период контакты и дипломатические отношения между Турцией и странами Балканского полуострова, когда–то входившими в Оттоманскую империю, интенсифицировались. Цель – стратегическое сотрудничество, особенно в экономике, и укрепление региональной стабильности. Процесс участия Турции в делах балканских стран начался после провала встречи по конституционной реформе в Бутмире, организованной американцами и европейцами 9 октября 2009 года. Во имя общего религиозного (ислам) и исторического (Оттоманская империя) прошлого  Турция вместе с Россией выдвигают себя на роль возможных партнеров по развитию региона, оказавшегося на задворках Европы и соседних средиземноморских стран.

Это изменение в направлении внешней политики Турции обусловлено и экономическими причинами. Вот уже три года, как турецкие предприятия добиваются отличных результатов на ближневосточных и среднеазиатских рынках, в то время как Европа переживает кризис  единой валюты. Экономическое процветание является важным фактором, обеспечивающим партии Эрдогана народную поддержку. После прихода к власти премьер–министр прилагает все силы, чтобы добиться большей экономической стабильности своей страны, которая в девяностые годы пережила не один экономической кризис вплоть до ужасного финансового кризиса 2001 года, который потребовал принятия специальных мер для его преодоления.

Начиная с 2002 года и до сегодняшнего дня, экономика Турции характеризуется неуклонным подъемом. Даже мировой экономический кризис 2008 года не остановил ее роста, который хотя и замедлился, но все же достиг 11,7% в первые три месяца 2010 года, что ставит Турцию на второе место после Китая по экономическому росту. Akp, Партия справедливости и развития считается одной из немногих политических сил, не запятнавших себя государственной коррупцией, всю тяжесть которой обнажил недавний скандал, связанный с ультра–национальной организацией Эргенекон.

Остается фактом то, что политический кризис 2007 года, приведший к досрочным выборам, расколол турецкое общество на две части: по одну сторону баррикад оказались прогрессисты, религиозные консерваторы и избиратели, убежденные в важной роли Akp в подъеме турецкой экономики, а по другую сторону – националисты, сторонники светского развития общества и молодые прогрессисты, выступающие против усиления роли религии в политике. Этот раскол отражается в различных направлениях внутренней политики, от вопроса ношения паранджи до поддержки вступления Турции в Европейский союз и уменьшения роли армии в политической жизни страны.

Партия Эрдогана продолжает политику своих предшественников в области нерешенных проблем Турции. К ним относится вопрос о независимости курдов, признание геноцида армян и кипрский вопрос. Недавние заявления Эрдогана, после того как на Турцию было оказано международное давление в целях признания геноцида армян, вызвали негодование в международном сообществе. Действительно, он сказал, что Турция терпит на своей территории более ста тысяч армян sans–papier (нелегалов в переводе с франц., прим. ред.), которые, если бы были введены более строгие меры, могли бы быть выселены. Эти жесткие слова обнажили нетерпимость турецкого премьера по вопросу, который восходит к началу прошлого столетия, но все еще способен замедлить вступление Турции в Европейский союз.

Кроме того, слабые попытки решить вопрос этнических меньшинств в стране, в частности курдов с помощью программы под названием "Демократическая инициатива” осложнились из–за возобновления партизанской войны в конце 2009 года. Запрет на связанную с курдским движением Партию демократического общества (DTP), пятый, начиная с девяностых годов, скомпрометировал процесс национального сближения, который, казалось, Эрдоган поддерживал. Наконец, ситуация на Кипре зашла в тупик вследствие провала плана Кофи Аннана и вхождения Южного Кипра в Европейский союз.

В общем, Эрдоган, как и весь турецкий народ, стоит перед выбором между традицией и современностью, исламским или светским обществом, ориентацией на Азию или на Европу. Многогранный, разносторонний, но в то же время консерватор и традиционалист, в последнее время замешанный в коррупции турецкого эстеблишмента, он сумел сохранить и расширить доверие своих избирателей. Остается год до выборов, и, по–видимому, Эрдогану удастся остаться на переднем плане. Однако, нам предстоит увидеть, будет ли по–прежнему турецкое население поддерживать цель премьера добиться "центральной роли” Турции.