Газета "Наш Мир" Ровно 90 лет назад советские войска под командованием легендарного Михаила Фрунзе взяли штурмом Бухару - столицу Бухарского эмирата.
В истории СССР это был один из героических подвигов по ликвидации очагов средневекового феодализма в Средней Азии, а начавшиеся после захвата Бухары восстания местного населения назвали движением басмачей. Однако с высоты наших дней, и особенно открывшихся документов той эпохи, вся эта история выглядит несколько иначе.
К моменту занятия Российской империей территории Средней Азии Бухарский эмират был одним из трех существовавших здесь крупных государств. Другими двумя были Хивинское ханство, расположенное в низовьях Амударьи, на территории исторического Хорезма, а также Кокандское ханство, центр которого находился в Ферганской долине.
К XIX веку Средняя Азия была сравнительно бедной территорией, здесь уже почти ничего не напоминало о былом величии времен того же Тамерлана или более раннего государства хорезмшахов. Главной причиной этого было практически полное прекращение к этому моменту функционирования Великого Шелкового пути. Примерно с XVI–XVII веков торговля между Европой и Азией окончательно переходит в руки европейцев и осуществляется исключительно по морским путям. В результате Средняя Азия из важной транзитной территории становится периферией исламского мира.
Все три государства, Бухара, Хива и Коканд, были созданы элитами узбекских племен, которые сменили у власти прежних ханов из числа чингизидов. В Бухаре, которая в период расцвета занимала территории нынешнего Таджикистана, кроме той ее части, которая была расположена в Ферганской долине, север Афганистана от гор Гиндукуш до реки Пяндж и часть территории Узбекистана с ключевыми городами Бухара и Самарканд, у власти находились эмиры из мангытской династии.
Военную элиту составляли выходцы из узбекских кочевых племен, основное население, говорившее как на тюркском, так и таджикском языках, входило в социальную прослойку райа, обязанностью которого было платить налоги, в то же время свою личную гвардию эмиры пополняли за счет выходцев из различных кочевых племен. В XVIII–XIX веках среди них было много туркмен из племени эрсари, которые ранее были вытеснены из Мангышлака и обосновались в районе нынешнего туркменского Лебапа, который также входил в состав Бухарского эмирата. Именно здесь сегодня добывается практически весь туркменский газ.
Бухарский эмират был в Средней Азии самым крупным государством и позже всех столкнулся с Российской империей, которая в XIX веке установила свою власть над большей частью региона. Если Кокандское ханство было в итоге ликвидировано, а Хивинское попало в полную зависимость от российской власти, Бухара сохранила некоторую автономию, хотя и вынуждена была передать России контроль над некоторыми территориями, включая Самарканд. Фактически Бухарский эмират был своего рода буферной территорией между зонами влияния Российской и Британской колониальных империй, которые вели борьбу на ближайших подступах к Британской Индии. Хотя эмиры понимали реальную расстановку сил и признавали доминирующее влияние России.
До революции эмират находился под протекторатом России. На его территории создавались русские поселения, на которые не распространялась юрисдикция Бухары. Это было нечто вроде европейских сеттльментов, которые в колониальную эпоху существовали в Азии повсеместно. Одновременно в Бухаре был широко представлен российский капитал, здесь развивалось производство товарного хлопка, строилась железная дорога. Сам эмир Сеид Алим-хан окончил Петербургский пажеский корпус.
После революции 1917 года в России эмират оказался предоставлен сам себе. Однако уже в марте 1918 года тогдашний председатель Совета народных комиссаров Туркестанского края авантюрист Федор Колесов с отрядом красноармейцев организовал вооруженное нападение на Бухару, это спровоцировало начало конфликта, сопровождавшегося погромами мирного населения, как бухарского, так и русского.
Хотя по эмирату был нанесен серьезный удар, а антироссийские настроения среди местных военных и населения были весьма велики, осторожный Сеид Алим-хан предпочел избежать военного конфликта. Несмотря на настойчивые просьбы представителей Великобритании и уговоры со стороны руководства белых движений из Сибири и Закаспия, Бухара тем не менее не вступила в войну против Советской России и не ударила в тыл Советского Туркестана, изолированного во время Гражданской войны от центральных районов. Вполне возможно, что в этом случае советская власть в Ташкенте, в распоряжении которой было меньше чем десяток тысяч бойцов, разбросанных на огромной территории от Хивы до Семиречья, не смогла бы удержаться.
Сразу после победы над белыми в Сибири, а также на Закаспийском фронте и укрепления советской власти в Туркестане в 1919 году, казалось, что такая осторожная позиция бухарских властей будет должным образом оценена. Однако уже в марте 1920 года советские войска неожиданным ударом заняли Хивинское ханство, провозгласив здесь Хорезмскую республику. В Бухаре серьезно обеспокоились, кроме того, в русских поселениях на территории эмирата нашли убежище так называемые младобухарцы, сторонники модернистского движения в Туркестане, известного под именем джадиды. В самом общем смысле джадиды выступали за модернизацию жизни традиционного мусульманского общества, против местной аристократии, за единый Туркестан, по своим воззрениям они были близки к основателям Пакистана и Индии Али Джинна и Джавахарлалу Неру. Но в отличие от последних джадиды не могли опираться на созданные британцами институты: суды, армию, университеты, самостоятельно справиться со старой аристократией они не могли. Поэтому они искали поддержки у российских революционеров.
Последние хотя и поддерживали младобухарцев, тем не менее постарались успокоить правительство эмира. Советские представители в Бухаре Аксельрод и Гуревич уверяли Алимхана, что настала «пора дружбы». 30 марта 1920 года Фрунзе во время личной встречи с эмиром утверждал, что Россия «в величайшей степени заинтересована в территориальной неприкосновенности Бухары».
В то же время секретные директивы предписывали усилить гарнизоны в русских поселениях на территории Бухары. 7 мая Аксельрода отзывают из Бухары, обвинив его «в чересчур мягкой политике», а его полномочия передают стороннику военного решения бухарского вопроса Луцевичу-Зарембе. 13 мая уполномоченный наркома иностранных дел в Туркестане Гопнер получает приказ составить жесткие «тезисы о политической линии поведения в отношении Бухары». 22 мая политбюро ЦК Российской компартии по представлению Карахана приняло решение поддержать бухарских революционеров.
За несколько дней до этого, 18 мая, советские войска высадились на севере Ирана, где они создали марионеточную Персидскую советскую республику. В то же время 31 мая в Лондоне начались первые советско-британские торговые контакты. В условиях продолжающейся Гражданской войны, в которой Великобритания поддерживала одну из противоборствующих сторон, это был четкий сигнал, что Лондон не прочь договориться. Естественно, что активное продвижение советских войск в Азии, где у Великобритании были серьезные интересы, являлось одной из тем для обсуждения. Очевидно, что британцы могли пойти на компромисс в отношениях с Советской Россией в обмен на прекращение дальнейшей советизации на Востоке. Троцкий и Ленин считали, что это может быть предметом для торга, однако многие коммунисты были настроены очень решительно. Известный коммунист Сокольников утверждал в эти дни, что главной целью Советской России должно стать продвижение к Персидскому заливу и Месопотамии. В то время как другой революционер Геллер заявлял, что надо сначала все силы бросить на Бухару, затем на Персию, а потом на Индию.
В Бухаре не могли не знать об общей ситуации, здесь поддерживали контакты с британцами и афганцами. Поэтому главная задача для эмира заключалась в том, чтобы не провоцировать Советскую Россию и тем самым протянуть время до того момента, пока контакты между Москвой и Лондоном не приведут к какому-то компромиссу. Соответственно, эмир пытался предотвратить конфликт, он удовлетворял все требования Ташкента, в июле направил чрезвычайное посольство в Москву, снял свою просьбу прекратить поддерживать младобухарцев.
Но в Москве также понимали, что в преддверии предстоящих договоренностей с британцами нужно иметь на руках как можно больше козырей, с тем чтобы потом можно было торговаться. А так как Бухара казалось легкой добычей, то занять ее территорию означало усилить свои позиции в стратегически важном для Лондона районе перед началом глобальных переговоров.
С июля в туркестанской прессе начинается пропагандистская кампания против Бухары, в которой эмира обвиняют во всех грехах, печатают письма возмущенных бухарцев, сомневаются в легитимности его власти. Один заголовок в ташкентских «Известиях» был очень красноречив – «Этому нужно положить конец». Одновременно Фрунзе пишет в Москву письмо, где указывает, что «все силы должны быть употреблены на то, чтобы ответственность за события легла на бухарское правительство». 30 июля в Ташкенте на заседании военного бюро он заявляет, что операция против Бухары планируется на 15–20 августа и должна закончиться за один день.
Между тем обстановка накаляется. Красноармейцы занимают опорные пункты внутри эмирата и вдоль его границ, в самой Бухаре начинается патриотический подъем, основанный во многом на религиозной почве, периодически происходят столкновения. 10 августа в Москве политбюро, на основании писем Куйбышева и Фрунзе, несмотря на возражения Аксельрода и Гопнера, принимает директиву «для защиты русского населения и российских учреждений в Бухаре и пограничных районах».
12 августа Фрунзе отдает приказ войскам выдвигаться на исходные позиции «в связи с ожиданием выступления бухарских революционеров». Собственно вторжение началось 29 августа 1920 года.
Шок и трепет
В пять утра 29 августа был занят Старый Чарджуй, где тут же было объявлено о формировании ревкома из младобухарцев, который заявил о начале восстания и немедленно обратился с призывом к Советской России оказать помощь. После чего Новобухарская группа войск численностью 2,5 тысячи человек под командованием комдива Белова, который в мае того же года вместе с Фурмановым подавлял известный мятеж в Верном, направилась на штурм Бухары. Однако наступавшие, среди которых было немало семиреченских красноармейцев, встретили серьезное сопротивление со стороны армии эмира, которая насчитывала до 15 тыс. человек при поддержке большого числа добровольцев, понесли тяжелые потери и отступили.
Ситуация складывалась критическая, малыми силами взять большой город было крайне сложно. Тогда Фрунзе приказывает использовать артиллерию и авиацию. Всего по городу было выпущено 12 тыс. снарядов, в том числе и химических, 11 самолетов бомбили город беспрерывно. Бомбардировка продолжалась три дня. Центр города был практически разрушен, ворвавшиеся в город войска стали грабить его, многие мечети были превращены в конюшни и казармы. В докладной записке в Москву из штаба фронта писали, что «грабеж был, и грабеж безобразный, но остановить его было нельзя».
Армия грабила город четыре дня, пока Фрунзе не издал приказ о расстреле мародеров, но и тогда грабежи не прекратились. Представитель Москвы Машицкий писал, что солдаты и командиры разграбили все помещения на Регистане, осуществляли массовые насилия над населением в прилегающих кишлаках. В личном дневнике Куйбышева указывалось: «15 сентября – солдаты грабят, 16 сентября – грабеж солдат, 24 ящика драгоценностей, 17 сентября – предложить Особому отдела усилить борьбу с мародерством».
Когда в горах под Гиждуваном солдаты 2-го интернационального кавполка настигли бегущего эмира, его спасло только то, что красноармейцы бросились грабить обоз. При этом командир полка и его комиссар взяли себе «ящик с драгоценностями, мешок с золотом, золотые пояса, золотое оружие, усыпанное камнями, бриллиантовую звезду и прочее». Известно также, что командиры бронепоездов, не получившие своей доли добычи, украли у комполка 2-го интернационального золотой пояс, за что были арестованы. Позже командный состав армии утверждал, что все трофеи подарены им местным ревкомом и населением. Даже Фрунзе прихватил из загородного дворца эмира пару золотых сабель.
Впоследствии власти пытались навести порядок и составили опись изъятого в Бухаре имущества, которое удалось найти и которое отправили в Ташкент. Эта опись включает не только золото и серебро, но и «1007 рубашек, 1174 халата, 596 одеял, 1 пальто и 13 паласов». Среди прочей добычи были «будильник металлический», «шишки к кровати без эмали». Кроме того, из Бухары вывезли огромное количество товаров, что дало повод бухарским революционерам говорить уже об экономическом грабеже.
В итоге большая часть бухарского золота так и пропала в неизвестном направлении. В 1925 году Дзержин¬ский давал поручение своему помощнику Кацнельсону выяснить, «куда девалось золото эмира Бухарского на 15 млн. золотых рублей». 21 сентября 1921 года, уже после победоносного для Фрунзе завершения войны с генералом Врангелем, политбюро рассматривало его дело, в рамках которого обсуждался вопрос о предъявлении ему обвинения в присвоении в Бухаре якобы полученных в подарок от командиров армии «золотой палки, брил¬лиантовой звезды и золотого револьвера». Но дело против героя Гражданской войны решили замять.
После победы
В октябре 1920 года советские войска начали продвижение в Восточную Бухару, сегодня это южная часть Таджикистана, районы Гарма, Куляба и столицы Душанбе. Здесь сопротивление было весьма ожесточенным, тем более что красноармейцы не церемонились с религиозными чувствами населения, опять использовали мечети под конюшни, грабили кишлаки. По свидетельству командира 1-й Туркестанской кавалерийской дивизии Спасского, «боевые полки превратились в партизан или хуже – в бандитов». Летом 1921 года началось всеобщее восстание в Восточной Бухаре. Его преемник на посту командира дивизии Винокуров писал: «Теоретически мы здесь закрепляли советскую власть, а практически рубим бедноту тысячами, уже около 15 тысяч перебито повстанцев».
На сторону повстанцев, которых называют басмачами, переходят не только милиционеры, в полном составе ушли курсанты 1-й Бухарской военной школы, перешли председатель ЦИК Бухарской республики Ходжаев и военный министр джадид Арифов. Последний писал в своем обращении к населению: «Я давно знал, что басмачи – это восставшие против коммунистической вакханалии и большевистского деспотизма… Лозунг – демократическая республика, широкая автономия Туркестана, независимость Бухары и Хивы».
Война в горных районах Восточной Бухары продолжалась до 1930-х годов. Советские войска за десять лет потеряли до 30 тыс. только убитыми, сколько погибло местных жителей, никто не знает. В принципе, это был некий прообраз советской политики в Афганистане, здесь также свергли умеренного правителя, старались советизировать его территорию, за 10 лет потеряли почти 15 тыс. человек без учета местных жителей, но проиграли, потому что в конце двадцатого века войны стоили дороже, жизнь людей стала более ценной, чем в лихие годы Гражданской войны. |
