У кого транспортная монополия, у того переговорная сила. До изобретения трубы сырую нефть возили в бочках (баррелях) на телегах. Возницы жестко диктовали свои условия нефтяникам и брали по $4 за баррель (при средней в то время цене нефти около $6 за баррель). Построив нефтепровод, Ван Сикель снизил цену транспортировки до $1. Обреченные возницы пилили и взрывали трубу, жгли нефтехранилища, грозили убийствами, но вскоре были отправлены на свалку истории вместе со своим деревянным баррелем.
Истинную стратегическую силу трубы первым осознал Рокфеллер. Он контролировал нефтепроводы, доставлявшие нефть к железной дороге и за счет этого мог предложить железнодорожникам большие и регулярные объемы перевозок. А те в ответ давали откаты. В результате транспортные издержки Рокфеллера были в несколько раз ниже, чем у его конкурентов. Пользуясь этим, он разорил и скупил другие нефтеперегонные заводы. Параллельно Standard Oil наладила массовую розничную торговлю керосином в городах, вытеснив конкурентов с помощью ценовых войн. Переговорная сила этой компании, которая позволяла ей диктовать цены и на сырую нефть, и на железнодорожные перевозки, и на керосин, основывалась на монопольном контроле над всеми нефтепроводами страны (кроме одного). Когда возникла техническая возможность прокладывать трубопроводы от месторождений прямо к океанским портам, у Рокфеллера появился шанс избавиться и от своих вынужденных стратегических союзников — владельцев железных дорог. К концу XIX века Standard Oil владела только около 7% добычи нефти, но контролировала более 90% мировых поставок нефтепродуктов. По сути, это была транспортная монополия, которой вовсе не обязательно было захватывать скважины.
В мировой торговле наиболее ценными активами являются узкие места, например проливы и каналы, потому что через них можно физически контролировать поставки сырья или доступ к удаленным рынкам. Естественные узкие места, такие как Ормузский пролив или Босфор, а также искусственные, вроде Панамского и Суэцкого каналов, были и будут объектами военного соперничества государств. Нефтяные и газовые трубы — это узкие места в мировой торговле энергоресурсами. Сегодня контроль над территорией важен постольку, поскольку по ней проходит труба или ее отрезок. Поэтому перераспределение глобальной рыночной власти связано с навязыванием или исключением транзитных территорий соответствующими правительствами.
Проникшись этой логикой, Россия, с одной стороны, последовательно пытается исключить посредников, владеющих отрезками трубы на пути к рынкам — покупая наземную инфраструктуру или обходя транзитные территории по дну Балтийского или Черного моря. С другой стороны, она стремится стать транзитной территорией для среднеазиатских и прикаспийских углеводородов, конкурируя с альтернативными проектами, где главная транзитная роль отводится Турции. Американские наследники Standard Oil, а это все крупнейшие американские нефтяные компании, прекрасно понимают, что без гарантированного транзита нефти к океанским портам их вложения в азербайджанские или казахские разработки не имеют перспектив. Поэтому не стоит ожидать, что благодаря «перезагрузке» США так просто ослабят присутствие в Грузии, через которую проходит нефтепровод Баку — Тбилиси — Джейхан, или перестанут продвигать проект Набукко, признав монополию российской трубы в виде Каспийского трубопроводного консорциума.
Китай тем временем перекраивает Африку, строя нефтепровод из центра Судана к Красному морю, поддерживая правящий режим в борьбе с повстанцами в Дарфуре. На очереди ответвление в Чад, руководство которого выгнало американские компании, проектировавшие нефтепровод из Чада в Камерун, и в угоду Китаю разорвало отношения с Тайванем.
Сегодня новые трубы, то есть проекты нефте- и газопроводов в Евразии, Африке и Южной Америке, становятся главным источником противоречий между государствами. Россия тянет трубы на восток, ослабляя переговорную силу европейских покупателей, вступая в конкуренцию с Туркменистаном. Будучи уникальным ресурсом, дающим рыночную власть, труба господствует над умами государственных деятелей. Скромное изобретение Ван Сикеля превратилось в участника международной политики, способного менять соотношение сил, как это впервые случилось 145 лет назад. Эту дату стоит отметить.
