Газета "Наш Мир"
Новость о том, что Лорен Бут приняла ислам, спровоцировала волну отрицательных отзывов. Журналистка рассказывает, как это произошло, и почему пора прекратить относиться к мусульманкам свысока.
Прошло пять лет, с тех пор как я впервые побывала в Палестине. Когда я приехала сюда, чтобы сотрудничать с благотворительными организациями в Газе и на Западном берегу, я привезла с собой и снисходительное самодовольство благополучной белой женщины, которая смотрит свысока на бедных мусульманок, больше похожих, как мне казалось с моей периферийной точки зрения, на черные молчаливые коконы.
Как западная женщина со всеми своими свободами, я собиралась в профессиональном плане общаться только с мужчинами. В конце концов, в этом и заключается принцип устройства мусульманского мира – думала я.
Многочисленные проявления якобы «ужаса» со стороны моих коллег-журналистов по поводу того, что я приняла ислам, доказывают, что стереотипы о пятистах миллионах женщинах, исповедующих ислам, все еще живы.
Во время моей первой поездки в Рамаллу и последующих посещений Палестины, Египта, Иордании и Ливана, я действительно общалась с мужчинами, которые занимали те или иные посты.
У некоторых из них даже были «эти страшные бороды», которые мы привыкли видеть в сводках новостей из тех дальних мест, где регулярно устраиваются бомбежки.
К моему удивлению, я также начала общаться со многими женщинами разных возрастов, которые тоже работали во властных структурах, хотя и носили покрывала всевозможных фасонов.
Хотите верьте, хотите – нет, но мусульманка может быть образованной, работать не меньше нашего.
Мое обращение в ислам стало предлогом для того, чтобы саркастически настроенные комментаторы повсеместно принялись делиться своим мнением, насквозь пропитанным такой же снисходительностью и высокомерием к мусульманкам.
Итак, давайте сделаем глубокий вдох и погрузимся в другой мир – мир ислама 21 века.
Конечно, мы не можем сбрасывать со счетов случаи ужасного обращения мужчин с женщинами, которые встречаются в разных странах и культурах, имеющих или не имеющих отношение к исламу.
Женщин, которые подвергаются унижениям со стороны своих родственников-мужчин, оскорбляют люди, а не Аллах.
Очень часто обычаи и законы исламских стран давно потеряли связь с исламом (или вообще не имеют к нему отношения). Например, в Саудовской Аравии закон запрещает женщинам водить машину. Это правило выдумали саудовские монархи, близкие партнеры нашего правительства по торговле оружием и нефтью. Как ни грустно, борьба за права женщины должна согласовываться с нуждами наших властей.
Моя собственная дорога к исламу началась с осознания пропасти между тем, что нам «скармливают» как истории о жизни мусульман и реальностью.
Мне стало интересно, почему многие «братья» и «сестры» излучают такое спокойствие. Не все – ведь это только люди – но многие.
И когда я в сентябре приехала в Иран и в мечетях увидела людей, которые совершали омовение, преклоняли колени и читали молитвы в мечетях, я вспомнила о взглядах Запада на совершенно иную религию – ту, в которой люди отвергают насилие и исполняются мира и любви при помощи медитации, религию, которая вошла в моду благодаря таким кинозвездам как Ричард Гир и последователю которой намного легче публично заявить о своих убеждениях, - буддизм.
Действительно, и смиренные позы, и миролюбивые слова молитв говорили о полной гармонии и удовлетворении. Каждая молитва начиналась со слов «Во имя Аллаха милостивого, милосердного» и заканчивалась фразой «Да пребудет над вами мир и благословение Аллаха».
Совершенно незаметно для самой себя, где-то год спустя я начала говорить «Дорогой Аллах» вместо «Дорогой Боже». Конечно, оба слова означают одно и то же, но для новичка в исламе незнакомый язык молитв и священной книги может стать камнем преткновения. Я же избежала этой трудности, даже не заметив ее.
Так начался переход: своего рода волны эмоционального влечения к мусульманам, сопровождающиеся все более усиливающимся чувством открытости и теплоты. По крайней мере, так было у меня.
Какими же черствыми, бесчувственными стали казаться друзья и коллеги, далекие от ислама. Почему мы не можем плакать на людях, обнимать друг друга, признаваться в любви новым друзьям, не боясь выглядеть смешными или подозрительными?
Я наблюдала эмоции, которые вместе с подносом сладостей дарили хозяева мусульманских домов, и спрашивала себя: если закон Аллаха основан только на страхе, почему друзья, которых я люблю и уважаю, не бросают веру, не начинают пить спиртное и «по-настоящему развлекаться», как это делаем мы на Западе? А мы ведь так делаем, не правда ли? Разве нет?
Наконец, я почувствовала, что ощущают мусульмане, когда они совершают молитву: это чувство глубокой всепоглощающей гармонии, дрожь радости и благодарности за все что имеешь (мои дети) и уверенность в том, что кроме молитвы больше ничего и не нужно для полного удовлетворения.
Я молилась у гробницы Месуме в Иране, предварительно совершив ритуальное омовение рук, лица, головы и ног, и вдруг поняла, что мир вокруг безвозвратно изменился. Вот и всё.
Шейх лондонской мечети, который совершил таинство моего обращения несколько недель назад, сказал мне: «Не торопись, Лорен. Не нужно спешить. Аллах ожидает тебя. Не слушай тех, кто говорит тебе, что ты обязана делать, как одеваться и какую прическу носить. Следуй своей интуиции и священному Корану, и позволь Аллаху вести тебя».
Так я живу сейчас, в реальности, которая не столь далека от иллюзорного мира, изображенного в кинофильме «Шоу Трумэна». Я вижу огромную ложь, которая составляет фасад наших жизней; этот материализм, потребительство, секс и наркотики, дающие нам подобие счастья.
Но мне также удается заглянуть туда, где жизнь полна очарования, смысла, любви, мира и надежды. В то же время я живу как обычно: готовлю ужин, снимаю телепрограммы о Палестине и – да, теперь я молюсь не менее получаса в день.
Сейчас я встаю около 6 утра и начинаю день с молитвы, второй раз я молюсь 13.30, и последний – в 21.30.
Я упорно осваиваю Коран – хотя кое-кто и посмеивается над моим неспешным продвижением – и уже дошла до двухсотой страницы. Я советовалась с аятоллами, имамами и шейхами, и все они говорят, что путь человека в исламе сугубо индивидуален. Некоторые успевают выучить наизусть весть текст еще до обращения. У меня чтение священной книги идет медленно, я двигаюсь со своей собственной скоростью.
В прошлом все мои попытки отказаться от спиртного ни к чему не привели – после обращения, я даже не представляю, как можно начать пить снова. Я не сомневаюсь, что это на всю жизнь: ислам дает мне неисчерпаемую пищу для ума и души, несет столько радости и восхищения. Меня покорило чудо ислама.
В последние дни я общаюсь с другими женщинами, которые приняли ислам, и они говорят, что это только начало, что это чувство у них не проходит и спустя десять, и двадцать лет.
В заключение, я хочу предложить короткий перевод с языка мусульманской культуры на язык СМИ, который поможет некоторым из вас избавиться от шока, вызванного резким изменением, произошедшим в моей жизни.
Когда ВВС News показывают нам мусульман, которые под ясным небом Ближнего Востока выкрикивают «Аллаху Акбар!», мы, люди Запада, привыкли воспринимать это так: «Мы ненавидим вас всех, сидящих в ваших уютных домах, и мы собираемся взорвать себя в ближайшем к вам супермаркете, когда вы придете туда за покупками в воскресенье».
На самом деле мусульмане говорят «”Бог всемогущ!”, и мы утешаемся в нашей печали после того, как немусульманские страны обстреливают наши деревни». Обычно, произнося эту фразу, заявляют о своем желании жить в мире с ближними, Аллахом, соседями, мусульманами и немусульманами. Или, если это, как в нынешних условиях, невозможно, хотя бы просто – они просят, чтобы им дали возможность спокойно жить.
|
