Поистине, для тех, кто уверовал, делал добрые дела, выстаивал молитву и давал очистительный расход, ждет награда Господа.
Не познают они страха и печали.
(2:277)
Остерегайтесь (наказания Судного) Дня, в который вы будете возвращены к Богу.
Затем каждой душе полностью воздастся за то, что она приобрела, и они (души) не будут обижены.
(2:281)
Господи наш! Не уклоняй наши сердца после того, как Ты вывел нас на прямой путь,
и дай нам от Тебя милость: ведь Ты, поистине, - Податель!
(3:8)
Это открытие потрясло меня сильнее, чем чемпионство «Зенита», чем война в Ираке, «Дом-2» и новая проза Пелевина вместе взятые. Оно заставляет меня подолгу размышлять перед сном и залеживаться в постели после пробуждения. Его масштаб и подлинная сенсационность нарушили мой обычный зверский аппетит до застолий, общения и даже женщин. В Белоруссии гаишники не берут взяток!
Если бы речь шла о представителях индейского народа чероки, я бы так не переживал. Я бы списал это недоразумение на высокую культуру, шаманизм и страх Божьего Суда. Но от просунутых через опущенное стекло денег отказываются наши небогатые братья-белорусы.
Они выросли с нами на одном постсоветском пространстве, где взятки жвачками и конфетами входят в круг естественных отправлений человека еще с детского сада. Приобретенные на таком уровне привычки, впоследствии подкрепленные на всех этапах взросления, справедливо относят к числу витальных инстинктов. И я сомневаюсь, что из простой белорусской головы их можно удалить даже пересадкой костного мозга.
Но факты – упрямая вещь. Среди болот и лесов Белоруссии живет 9 миллионов человек, дорожную безопасность которых обслуживает несколько батальонов людей с полосатыми жезлами. Предложить кому-то из них взятку – это верный способ оскорбить человека и накликать на себя неприятные судебные последствия.
По сути, этот фантастический эффект достигнут всего одной превентивной мерой. Эта мера – не смертная казнь, не химическая кастрация и не сеансы доктора Кашпировского. Эта мера – провокация.
Казалось бы, что может быть проще. Берется офицер Управления собственной безопасности. Он намеренно превышает скорость, разворачивается через двойную сплошную и выезжает на встречку. А при попытке инспектора составить протокол балагурит: «Да ты че, братан, давай на месте решим». И призывно шелестит купюрами.
Одно из понятий первородного греха как раз и заключается в неспособности слабого человека противостоять искушению. И нельзя требовать от простых белорусских парней быть нравственно выше праотца Адама. Но можно формировать в них определенные причинно-следственные связи, которые сделают их сильнее водителя-искусителя.
Провокации для гаишников в Белоруссии не похожи на привычную кампанейщину. Они проводятся круглый год днем и ночью. Провокатором может оказаться блондинка с длинными ногтями, комбайнер или пьяный подросток. Стоит один раз ошибиться – получишь судимость или, в лучшем случае, волчий билет, с которым не устроиться ни на одно государственное предприятие. А в Белоруссии половина предприятий – государственные.
Не вызывает сомнений, что в основе взяточничества лежит желание разбогатеть. Дорожный инспектор может разбогатеть, только если поставит получение взяток на поток. Иначе какой смысл, рискуя всем, срубить денег на новый телевизор и на этом успокоиться? Но при поточном мздоимстве включается закон больших чисел – и работает против вас. На фоне святых людей в форме ваши рога и копыта непременно вылезут наружу. Не первый, так пятый обобранный вами автолюбитель напишет на вас заявление. Далее подозрение, колпак и наручники настигнут вас c неотвратимостью пророка Иезекиля.
Система простая и эффективная. И когда бессонными ночами я осмысляю всю крепость элементов этой цепи, то удивляюсь уже другому. Почему эта простая мера не нашла своего применения в огромной славянской стране, где постоянно говорят о борьбе с коррупцией сотрудников ГАИ? Наивно предполагать, что внедрять провокации будет руководство МВД. Пчелы не бывают против меда, нормальные люди не спят на горохе. Тогда кто? Президент? Премьер? А сколько от них до 135-го километра Киевского шоссе?
Единственные, кто может вести с гаишниками настоящую войну – это губернаторы. У них есть для этого все ресурсы и полномочия, но есть и огромная ахилессова пята – высокие визиты, саммиты, форумы.
Кто будет держать в пробках огромный мегаполис, пока гости летят по зеленому коридору? Ведь качественно встретить и проводить дорогих гостей часто важнее для губернаторского будущего, чем борьба с безработицей и новые детские сады. Зависший в пробке на улице Ленина премьер – это политическое фиаско для губернатора, который, к слову, и сам любит ездить на работу с ветерком, по встречке и через две сплошных.
На фоне этой житейской мудрости белорусский опыт выглядит недоразумением. В конце концов, десятки российских губернаторов, предпочитающих дружить со своими гаишниками, не могут ошибаться. В Белоруссии, вероятно, тоже все со временем образуется. Там пока не слишком много машин и всего один хозяин, долго работавший председателем совхоза.
Это открытие потрясло меня сильнее, чем чемпионство «Зенита», чем война в Ираке, «Дом-2» и новая проза Пелевина вместе взятые. Оно заставляет меня подолгу размышлять перед сном и залеживаться в постели после пробуждения. Его масштаб и подлинная сенсационность нарушили мой обычный зверский аппетит до застолий, общения и даже женщин. В Белоруссии гаишники не берут взяток!
