Из-за новогоднего сбоя в мобильниках iPhone многие их владельцы не сумели вовремя проснуться. Как же мы дошли до жизни такой, почему мы так зависим от собственных будильников?

Вы можете клясть его последними словами по утрам, когда он вырывает вас из мира сладких снов. Это безжалостное устройство внезапно разрушает дрему и провозглашает наступление нового дня: пора на работу.

Но неважно, легко ли вы встаете по утрам или долго ворчите и не попадаете ногами в тапочки; неважно, бренчит ваш будильник громогласным звоном, тренькает соловьем или выводит гитарные рифы, а может, это и не будильник вовсе, а бодрый голос радиоведущего, - все равно трудно представить, как современное общество могло бы начинать свой день, не будь у него этого устройства.

Будильник и биологические часы

Профессор Джим Хорне, Центр исследований сна, университет Лафборо:

Все время, что существуют часы в любом виде, существуют и будильники. В доиндустриальную эпоху в Англии были специальные люди, которые ходили от дома к дому и стучали палками в окна, выгоняя жильцов из кроватей.

О будильниках рассказывают немало жутких историй. И высказывают смешных идей. Например, что нам надо просыпаться "естественно", от света. Или в определенный момент сна.

Но в пользу таких теорий не существует совершенно никаких доказательств. Вообще спать всю ночь - это относительно новое веяние.

Смешно утверждать, что мы все должны спать по восемь часов. Это все равно что сказать, что все мы должны носить обувь 42-го размера.

В мире, где время становится все более ценным сырьем, будильник приобретает истинную ценность, за которую миллиарды людей благодарят его. Пусть даже и сквозь зубы.

С каждым годом он находит для себя все новые маски. Радио и цифровые часы, телефоны, компьютеры и телевизоры - в каждом из них живет дух старорежимного будильника. Каждый из них способен вернуть нас к действительности.

И оправившись от рождественских каникул, мы снова обнаружим свою глубочайшую зависимость от него.

Владельцы iPhone - те, которые должны были идти на работу или, скажем, ехать в аэропорт утром 1 или 2 января - уже получили это напоминание. Причем в достаточно жесткой форме. Нажать Технический сбой в мобильнике от фирмы Apple привел к тому, что в нем два дня не работал будильник. И многие проспали.

Дэвид Маккормик, 35-летний ливерпулец, был одним из них. 2 января он собирался встать в полдевятого утра и весь воскресный день клеить и рассылать приглашения на собственную свадьбу.

Но когда будильник его iPhone не сработал, он проспал до полудня. Планы оказались порушены, и завершать задуманное ему пришлось в рабочие дни. А невеста заподозрила, что он попросту нажал "snooze", то есть отложил сигнал на несколько минут.

"Мне в результате захотелось вернуться к старым добрым заводным будильникам, - вздыхает Дэвид. - И еще это показывает, насколько сильно полагаемся мы на все эти игрушки".

Дэвиду не очень по душе то, что произошло: теперь ему приходится идти после работы домой и проводить вечера с картоном и клеем. Но на самом деле это было, простите игру слов, весьма своевременное вмешательство.

В 2009 году опрос показал: 52% британцев используют в качестве будильника свои мобильные телефоны. И газета Daily Express вышла тогда с огромным заголовком на первой полосе: Нажать "Колокол звонит по часам с будильником". 

Вообще-то iPhone - это всего лишь очередное перерождение устройства, которым - в том или ином виде - мы пользуемся столетиями.

По словам виконта Алана Мидлтона, куратора и библиотекаря Британского хорологического института, у древних греков и римлян были "достаточно сложные" водные часы, которые отмеряли объемы текущей воды и подавали сигналы. А в XVII столетии китайцы на том же принципе создали устройство, сигнализировавшее в установленный час.

В VI веке Бенедикт Нурсийский, основоположник западного монашеского движения, в мельчайших деталях описывал то, чем должны заниматься христианские монахи, - и религиозным орденам понадобились часы с сигналом. Поначалу они основывались все на той же текущей воде, но потом, в средние века, с этой целью стали применяться и первые механические часы.

А изобретение маятника в 1656 году и балансирной пружины в 1670-х привело к тому, что часы стали более точными, чем когда бы то ни было до этого.

Но будильник в то время был недосягаемой роскошью для подавляющего большинства населения. Эта ситуация изменилась в конце XIX века, когда промышленная революция, с одной стороны , сделала их доступными для масс, а с другой, потребовала от рабочих приходить на заводы и фабрики в строго определенное время, к началу смены.

Роджер Экирх, профессор истории в Техническом университете Вирджинии и автор книги "Когда кончается день: история ночи", говорит, что в доиндустривальную эпоху большинство европейцев практиковало то, что он называет "сегментированным сном". Сначала люди спали с окончания работы до получи, потом просыпались, чтобы пообщаться друг с другом, а потом снова отдавались во власть Морфея - до зари.

В те времена, говорит историк, будильники были попросту не нужны: структура сна была более естественной, чем нынешняя.

"Нынешней структуре сна 200 лет от роду, это искусственный продукт современности, - профессор Экирх. - Но наши организмы испытывают страшное недосыпание. Потому мы и привязаны к искусственным средствам, вынуждены полагаться на устройства, которые нас будят".

Но не все разделяют столь негативный взгляд на роль будильника в управлении нашим постиндустриальным ритмом сна и бодрствования.

К примеру, виконт Мидлтон считает, что будильник освобождает человека от необходимости передавать контроль над своим временем в исключительное пользование тем, кто стоит выше на социальной лестнице.

До массового производства будильников, поясняет он, люди вынуждены были жить близко к месту своей работы: они должны были невооруженным ухом слышать гудок фабрики, оповещавший о начале смены.

"А будильник позволяет нам жить там, где мы хотим, - говорит он. - Наше время не зависит от эдакого "общественного времени".

Впрочем, все эти рассуждения вряд ли помогут многим из нас, когда будильник зазвенит в очередной раз. Но если он и в самом деле наш освободитель, а вовсе не тиран, то, может, в следующий раз попробуем стукнуть его полегче, чем обычно?