Предлагаемая статья была написана довольно давно, но, к сожалению, сказанное в первом ее абзаце в условиях российской действительности не потеряло актуальности. Сегодня мы встретим не мало популярной церковной литературы, следующей западным образцам весьма низкого качества. С одной стороны, верно: пока мы тут строили коммунизм, верующие ученные на западе сделали много важного и интересного. Однако, не все то научно, что "по-нерусски" написанно. И если Вам, уважаемый читатель, кто-то скажет: "Как! Вы до сих пор не знаете, что зарубежные ученые уже давно нашли Ноев ковчег и доказали, что это – именно он?!", – предложите им поразмыслить над этой статьей.

Начиная с дохристианской эры то здесь, то там появлялись заявления о том, что огромный корабль, на котором библейский Ной и его семья некогда спаслись от вод всемирного потопа, на самом деле до сих пор пребывает на одной из горных вершин Ближнего Востока. В наши дни популярные журналы, книги и даже фильмы утверждают, что ковчег в действительности остается невредим, а уважаемые ученые оценивают его возраст примерно в 5000 лет. Все научные публикации, однако, игнорируют эту тему, поэтому у студентов и преподавателей факультетов религии и других интересующихся людей есть совсем мало надежных источников, по которым они могут осведомиться относительно достоверности заявлений об уцелевшем Ноевом ковчеге. Настоящая статья – часть моей будущей книги о более общем вопросе, я надеюсь, она будет шагом к тому, чтобы заполнить этот пробел в науке.

Уверенность в поныне длящемся существовании Ноева ковчега основана на объединении свидетельств: древних сообщений, слов очевидцев и фотографий, появившихся в новейшее время, а также совсем недавних (1955 и 1969 гг.) экспедиций французского промышленника и исследователя-любителя Фернана Наварры, принесших дерево. Эта статья касается только экспедиций Наварры, в частности, анализа и датировки фрагмента дерева, который Наварра нашел на турецкой горе, идентифицируемой как "гора Арарат". Эти экспедиции и последовавший за ними анализ древесины касался многих ключевых вопросов и проблем поиска Ноева ковчега и, таким образом, представляет собой хорошую отправную точку для возобновления научного обсуждения предмета, который кажется достаточно исследованным.

Истоки проблемы

Есть две ключевых задачи, связанных с поиском ковчега: определение места его остановки и идентификация деревянных фрагментов. Древние предания указывают восемь мест, где ковчег мог остановиться, в том числе Джебель Джуди в цепи гор Айа на аравийском полуострове, "г. Барис" (Иосиф. Древности 1.3.6., вероятно – на Кавказе), безымянная гора в Адиабене (Иосиф. Древности 20.2.2, возможно – Пира Маргун в центре загросского хребта) и Джебель Джуди в горной цепи Карду (Гордиевой) возле Тигра (согласно Таргумам, Пешите, и мусульманским историкам). Из этих восьми возможных мест только четыре имеют упоминания о себе в библейском тексте: в пределах земли Арарат (т.е. Урарту ассирийских записей). Из этих четырех в новейшее время наибольшей интерес привлекает к себе эффектный 16.950-футовый (5166, 36 м. – пер.) потухший вулкан, расположенный на пересечении границ Турции, России и Ирана. Он называется Масик (или Масис) на древнеармянском, Джебель аль Харит – называют его мусульмане, а турки – Буюк ("Большой") Агры Дагы (или Даг). В армянской литературе вплоть до 11–12 веков по Р.Х. нет свидетельств, чтобы армяне считали эту гору местом остановки ковчега. Это место стало называться "гора Арарат" благодаря некоторым западным писателям, которые ошибочно заключили, что Быт 4,8 указывает на какую-то конкретную гору. Эта гора есть та самая, которая принесла "дерево ковчега" ранних экспедиций (Montgomery 1972: 84-232), и именно с неё экспедиции Наварры доставили те образцы дерева, которые и будут в центре нашего дальнейшего внимания.

Является научной проблемой не только точное определение места остановки ковчега, но и идентификация фрагментов дерева, о которых говорится, как о взятых с ковчега – последнее, быть может, даже еще более трудная задача. Сообщения об образцах с Буюк Агры Дагы сильно разнятся относительно того, откуда они были взяты, а также относительно цвета (красный, коричневый, зеленый, голубой, черный), твердости (мягкие и рыхлые или столь твердые, что даже пуля или кинжал не может проникнуть в них). Кроме образцов Наварры, других доступных научному анализу образцов нет.

Кроме того, деревянные фрагменты не только спускались с горы для исследования – в последнее время на нее также было поднято немалое количество дерева. Мы имеем сообщения о двух массивных деревянных крестах, воздвигнутых при ее вершине Фридрихом Парро – ученым из Дерптского Университета, и семифутовый крест, воздвигнутый на западном склоне минералогом Германом фон Абихом в 1845 г., семифутовый (2,13 м – пер.) крест, поставленный на вершине русским полковником И. Ходзко и группой из 60 солдат в 1850 году (оба – в La Haye and Morris 1974: 54) и маленький деревянный ящик, поднятый на вершину русской экспедицией, возглавляемой Иванголовым в 1902 г. (Montgomery 1972: 54). Вдобавок есть сведения о больших сооружениях, расположенных несколько ниже, как, например, монастырь св. Иакова на высоте 6350 футов (1935,48 м. – пер.) (Parrot 1855: 156, 238), разнообразные лачуги, в которых останавливался немецкий путешественник Ян Штруйс (Jan Struys) во время своего восхождения на гору в 1670 г. (La Haye and Morris 1974: 24) и даже дом, приписываемый Ною, по сообщению французского доминиканца Иордана (14 в.) (Montgomery 1972: 86-88).

Эти детали нельзя игнорировать – они создают фон, необходимый, чтобы разрешить загадку с поиском ковчега. Образцы Наварры – очень важные составляющие поиска ковчега, это единственные образцы дерева, объявленного "деревом ковчега", доступные научному исследованию.

Нерадиоуглеродные анализы

В течение своей экспедиции 1955 года на Буюк Агры Дагы Наварра отделил вытесанные вручную брус в пять футов длиной (ок. 1,5 м – пер.) снизу ледника на высоте 13000 футов (3962,4 м – пер, полное изложение: Navarra 1974: 125-132). Образцы этого бруса были отправлены на анализ во множество институтов Европы и Египта, которые использовали для датировки методы, отличные от радиоуглеродного. Результаты (Navarra 1974: 125-132) были следующими:

1. Институт леса в Мадриде (Испания) использовал метод, основанный на цвете и твердости добытого материала. Институт идентифицировал его как вид белого дуба (Quercus Pedunculata Ehrh); индекс твердости живого дерева – 0,800-0,850. Основываясь на потемнении и потере росте твердости до 1,100 (за годы его пребывания на верху горы), институт оценил возраст образца примерно в 5000 лет.

2. Факультет антропологии и доисторических исследований Университета Бордо (Франция), основываясь на степени лигнитизации (начальная стадия образования угля) в образце, отнес его к "глубокой древности". Кстати, идентификация с Quercus Pedunculata была отвергнута в пользу другого Quercus cerris L. (с твердостью свежего дерева 0,925) или Quercus castaneifolia Mey (твердость свежего дерева – 0,938).

3. Сообщается, что Центр лесных исследований и анализа в Париже (Франция) дает образцу 45 тысяч лет (Balsiger and Sellier 1976: 85). Хотя их документы, как они опубликованы Наваррой, не сообщают этой датировки и ее критериев. Дерево идентифицировано как Quercus robur .

4. Некий "эксперт" из Каирского Музея без всякого обращения к лабораторным исследованиям сказал, что дает ему от четырех до 6 тысяч лет.

Эти результаты, основанные на цвете, изменении твердости, степени лигнитизации, очевидно – и на степени распада клеток и окаменения – суммированы в фильме "В поисках Ноева Ковчега" (Balsiger and Sellier 1976: 181), согласно которому образцам приписывается возраст более 5 тысяч лет. Поскольку библейские буквалисты датируют потоп примерно 2450 годом до Р.Х. (не без затруднений ср.: de Vries: 1976), это, по-видимому, подтверждает, что ковчег не только уцелел, но и, без сомнения, обретен вновь.

Ценность нерадиоуглеродных методов анализа

Есть несколько существенных оговорок, которые необходимо сделать относительно каждого из этих методов анализа: существенно то, что они не используют общепризнанных критериев и имеют неуправляемый разброс результатов. Критерий прироста твердости основан на не всеми принимаемой формуле (ср. оценку Университета Северной Каролины ниже). Более того, даже те, кто используют этот критерий, соглашаются, что расчет на его основе зависит от того, с каким видом дерева идентифицируется исследуемый образец, потому что каждый вид имеет свой индекс твердости, хотя это и растущий фактор. Мадридский институт леса, чья датировка указана выше (5000 лет) основывался на том, что вид – Quercus Pedunculata с индексом твердости 0,825 (таким образом, изменение твердости до 1,100 составляет 0,275). В сообщении из Бордо, напротив, принимается за основу другой вид, и изменение твердости составляет только 0,175 или – по другому варианту – 0,162. Если мы допустим линейный рост твердости, возраст дерева Наварры сокращается до 3200 или 2950 лет.

Мы должны заметить, что проблемы с критерием твердости здесь далеко не заканчиваются. Поскольку рост любого дерева любого вида происходит в некой своей особенной среде, невозможно говорить о каком-то "индексе твердости", поскольку окружающая среда разных деревьев может быть совершенно отличной, делая "индекс" бессмысленным. Наконец, в сообщении из Мадрида отмечено, что образцы, предложенные Наваррой, имели две "консистенции": мягкий наружный слой и твердую внутреннюю область. Сообщение, как оно приведено у Наварры (1974: 127), неожиданно становится двусмысленным: нынешняя твердость 1,100 – это твердость образца в целом или только внутренней части?

Другие критерии, основанные на деградации дерева тем или иным путем – столь же проблематичны. Окаменение (по-видимому, подразумевается окварцовывание) и связанный с этим распад клеточных структур также зависят от факторов окружающей среды, таких как влажность (содержание минеральных солей в растворе, уровень кислотности), доступ воздуха, температура, ситуация с осадочными породами (включая давление и доступ воздуха). Продолжительность времени, в течение которого эти факторы окружающей среды действовали, также имеет большое значение. Палеоботаники Университета Северной Каролины (в личном общении) указали, что окружающая среда может быть столь различной, что образцы в возрасте 12 тысяч лет могут окаменеть более, чем образцы в возрасте 12 миллионов лет. Нам известно, что начальные стадии окаменения, при условиях для него оптимальных, могут наблюдаться уже через ничтожный промежуток в 13 лет (Leo and Barghoorn 1976: 27). Поэтому не существует простой линейной формулы для вычисления возраста деревянных образцов по окаменению или степени деградации (например, x – степень окаменения или других к ней относящихся показателей указывает на y – время, которое прошло с тех пор). Такие формулы могли бы быть выведены только если: (а) мы знаем все факторы, связанные с окружающей средой на высоте 13.500 футов (4114,8 м. – пер.) Буюк Агры Дагы, (б) если мы знаем всю историю горы, т.е. мы должны убедиться в постоянстве факторов окружающей среды или в их изменениях (мы знаем, например, о двух вулканических извержениях), и (в) контрольные образцы должны содержаться в точно таких же условиях. Вся эта информация нам недоступна, и контрольных образцов не имеется, поэтому попытки датировать дерево Наварры по этим критериям имеют малую ценность.

Что касается черного цвета дерева, то доктор Френсис Кукашка из Службы леса Соединенных Штатов, Бюро идентификации дерева, Мэдисон (шт. Висконсин), заметил: "Черный цвет и твердость древесины – это свойство древесины белого дуба, которая в течение долгого времени находилась в воде, насыщенной железом. Содержащийся в дереве танин (дубильное вещество) реагирует с железом, придавая древесине характерную окраску и твердость и, по-видимому, делая её устойчивой к естественному старению" (из его письма в Радиоуглеродную лабораторию Пеннсильванского Университета, как оно процитировано в Noorbergen 1974: 143). Кукашка говорит здесь о дереве, найденном в 1969 году, но, я считаю, это замечание будет верно и относительно образцов 1955 года. Доктор Кукашка сообщил мне (по телефону), что видел образец белого дуба, который достиг не более чем за 100 лет почти такого же цвета, как и дерево Наварры, будучи погружен в воду в естественных условиях! Поэтому я полагаю, что смена цвета как основание для датировки непригодна.

Я приносил документы об исследованиях упомянутых выше институтов в том виде, как они опубликованы Наваррой, в Департамент дерева и бумаги Школы исследований леса Университета Северной Каролины для оценки. Ответ содержит следующее заключение:

"Степень "лигнитизации"[1], прирост твердости, изменение (распад) клеток, степень окаменения – наиболее ненадежные основания для оценки возраста древесины, содержавшейся в естественных условиях. Принимая во внимание подверженность разного рода изменениям, о которых мы ничего не можем ни твердо знать, ни даже предположить, применять статические лабораторные формулы деградации – отнюдь не надежный подход. В частности, цвет есть наименее точный критерий старения, из всех, какие я могу предложить. Я нахожу невозможным принять возраст в 5000 лет для обсуждаемых образцов дерева, но могу принять в качестве даты первые века христианской эры". (Профессор A.D. Barefoot, личное письмо, 15 июня 1977.)

Подобным образом, Джон Моррис (1977: iv), один из наиболее рьяных защитников существования ковчега в наши дни, говоря о четырех критериях, подобных выделенным выше, заключает, что они суть "крайне субъективные и ненадежные технологии..., довольно шаткие основания для оценок, отвергаемые большинством ученых".

Радиоуглеродный метод датирования прошлого

Радиоуглеродный метод датирования, развитый после II мировой войны д-ром Уиллардом Ф. Либби в Университете Чикаго, определяет возраст растительных останков в возрасте 20-30 тысяч лет посредством измерения содержащегося в них количества углерода C14. С14 – нестабильная (радиоактивная) тяжелая форма углерода с атомным весом 14 (обычный стабильный углерод имеет вес 12). Его период полураспада составляет: как первоначально считалось – 5568 лет, как это известно теперь по последним подсчетам – 5730 лет. Это значит, что в результате распада от одной унции углерода C14 через 5730 лет останется только половина унции, а еще через 5730 лет от этой половины останется тоже половина, то есть – четверть от первоначального количества.

Форма C14 постоянно присутствует в верхних слоях земной атмосферы и, соединяясь с кислородом, образует углекислый газ, который распределяется по всей земной атмосфере и поступает во все живые существа через фотосинтез. Когда растения или животные умирают, они больше не поглощают C14 , а тот, который уже был в них на момент смерти, начинает распадаться с постоянной скоростью, так что содержание C14 пропорционально времени, истекшему с момента смерти. Исходя из современного содержания C14 в живых тканях и периода полураспада (скорости распада) возможно подсчитать возраст органического образца.

Практическая процедура лабораторного датирования по радиоуглероду состоит из сжигания образца с целью выделить чистый углерод, и затем – измерения его радиоактивности (интенсивности атомного распада) с помощью счетчика Гейгера. Единица измерения – количество распадов C14 на грамм-минуту. Живые образцы имеют показатель 15,3 (с 1950 года – это стандартная цифра), для образца 5730 летней давности он составляет 7, 65, и 3,83 – для образца вдвое старше. Наличные образцы сравнивают с этим показателем и определяют возраст. Погрешность (выражаемая как ±x лет) составляет не более 10% в пределах 1000 лет до Р.Х. и 20% в пределах 3000 лет до Р.Х.

Радиоуглеродный анализ образцов 1955 года

Многие лаборатории подвергли радиоуглеродному анализу образцы бруса, доставленного Наваррой с горы в 1955 году. Результаты этих анализов можно обобщить следующим образом:

А. Национальная физическая лаборатория (Теддингтон, Мидлэссекс, Англия): 1190 ± 90 лет ­­­= 760 по Р.Х. с учетом более точного подсчета периода полураспада в 5730 – 770-790.

Б. Калифорнийский университет в Лос-Анджелесе 1230 ± 60 лет = 720 по Р.Х.

В. Калифорнийский университет в Риверсайде 1210 ± 90 лет = 740 по Р.Х.

Г. Теледайн Изотопы Вествуд (ранее – корпорация "Изотопы"), Нью-Джерси. Я не имею для полного спокойствия опубликованного отчета об их исследовании, но я информирован устно г-ном Джеймсом Баккли из Теледайна. Он сказал, что результат их исследования "расходится в два столетия" с данными других лабораторий.

Д. Геохронологические Лаборатории (Кембридж, Массачусетс) 1690 ± 120 лет ­= 260 по Р.Х. (Образец № Gx 1668, неверный период полураспада 5568). Директор лаборатории (Гарольд Крюггер) сообщил мне, что исследование образцов – "неадекватное": древесины было вдвое меньше минимально необходимого количества.

Сообщения во вторичной литературе о том, что лаборатории Пеннсильванского университета и Калифорнийского университета в Сан Диего (Ла Джолла) также проводили исследование образцов 1955 года по C14, при проверке оказались ошибочными. Это показывает, что доля здорового скептицизма необходима относительно любого аспекта данной дискуссии.

Радиоуглеродный анализ образцов 1969 года

В 1969 году Наварра вернулся на Буюк Агры Дагы с группой сотрудников, называвших себя "Фонд поиска"; дерева было доставлено больше. Мы можем подтвердить только два радиоуглеродных анализа над образцами этой экспедиции:

А. Радиоуглеродная лаборатория Пеннсильванского университета: результат, откорректированный с учетом 5730-летнего периода полураспада, составляет 1320 ± 50 лет = 640 ± 50 по Р.Х.

Б. Геохронологические лаборатории 1350 ± 95 лет = 600 лет по Р.Х. и откорректированный результат – 620-640 лет.

Ценность радиоуглеродного метода

Эти исследования являются очевидным вызовом тем, кто защищает большую древность бруса Наварры с Буюк Агры Дагы. Некоторые из таковых защитников, включая самого Наварру, предпочитают вообще не замечать этих исследований совсем, другие говорят о ремонте ковчега как источнике этого явно "молодого" дерева (получается, злой рок заставил Наварру принести из обеих экспедиций только это дерево от ремонта – это кажется невероятным совпадением), другие отрицают достоверность самого радиоуглеродного анализа.

По-видимому, наиболее общее возражение (Mont­gomery 1972: 255; La Haye and Morris 1976: 132; Balsiger and Sellier 1976: 190) состоит в том, что результаты анализов расходятся столь широко, что это показывает их ошибочность или как минимум ненадежность самого аналитического метода. В ответ следует заметить, что из четырех достоверно бывших исследований бруса 1955 года по С14, три из них дают результаты очень близкие. Наибольшее расхождение составляет 60 лет, что в пределах допустимой погрешности (от ±60 до ±90 лет). Пятый анализ, сделанный Теледайн, который, как говорят, отличается от других подобных "на два столетия", а так же анализ Геохронологических лабораторий может объясняться тем, что исследования датировали не весь найденный Наваррой брус в целом, а только очень маленькие кусочки, отправленные им для исследований в разные лаборатории. Лаборатории обычно берут очень маленькие кусочки (согласно Olsson 1970: 305 около 10 годичных колец) для отдельного анализа. Таким образом, даты разных анализов могут различаться, поскольку дерево, из которого был сделан брус, принесенный с горы Наваррой, росло годами, а возможно – столетиями. Собственные документы Наварры очень неопределенны в этом отношении. По-видимому, он только в одном последнем случае указывает (1974: 24), что поперечное сечение составляло 13 см, годичные кольца имели толщину 2-4 мм. Если считать, что его толщина была постоянной (мы не знаем, как было на самом деле), то уже одно это объясняет расхождения в 32-65 лет. Если добавить стандартные 60-90 лет погрешности метода, то результаты Теледайн и Геохронологических лабораторий начинают согласовываться с чрезвычайно схожими выводами других достоверно бывших исследований по C14. Если мы заметим далее, что на фотографии (Navarra 1974: 76) показан единственный брус, который был найден в расселине ледника и который затем был разрезан на четыре (или три?) части, чтобы было легче унести его с горы, что в своем первоначальном виде дерево, из которого был сделан брус, шло конусом, и на одном конце годичных колец было больше, чем на другом (т.е. верхушка моложе основания, потому что образовалась позднее – пер.), то легко понять, почему кусочки, случайным образом выбранные для анализа по С14, могут различаться по возрасту на многие годы.

Что касается результатов 1969 года, которые отлично друг с другом согласуются, не следует удивляться, что они отличаются на 100 лет от результатов образцов 1955 года. Прежде всего, мы имеем дело с двумя отдельными брусьями (деревьями?), которые могли быть, а могли и не быть частями одной конструкции. Исследования, в любом случае, показывают время, когда образовалась некая часть древесины, а не когда целый брус стал частью конструкции. Исследования образцов 1969 года не вызвали сомнений в достоверности радиоуглеродного анализа. В самом деле, удивительное единодушие.

Другое возражение состоит в том, что высота, на которой дерево столь долго пребывало (ок. 13.500 футов <4114,8 м – пер.>) могла повлиять на точность результатов исследований. Заявляется, что более высокий уровень радиации (вследствие более тонкого атмосферного покрова) приводит к более высокому содержанию С14, и поэтому образцы могут выглядеть моложе, чем они есть на самом деле (La Haye and Morris 1976: 132). Однако исследования, сделанные по совсем другому поводу (Science News 111: 198), показывают, что образцы дерева с высоты примерно уровня моря и высоты 10.000 футов выше (3048 м – пер., при одинаковом возрасте, как это видно по годичным кольцам) имеют одинаковое содержание С14. Таким образом, высота не могла повлиять на точность радиоуглеродного исследования дерева Наварры.

Дополнительное возражение состоит в том, что дерево Наварры подвергалось воздействию воды, насыщенной С14, что и привело к ошибочному радиоуглеродному датированию (La Haye and Morris 1976: 132; Balsiger and Sellier 1976: 189). Однако самый ранний анализ, сделанный в Теддингтоне (где, очевидно, не было специальной процедуры очистки) отлично совпадает с результатами Калифорнийского университета в Лос-Анджелесе, где был специальный этап очистки от вторичных материалов (Science News 111: 198-99), что является ответом на это возражение. Следовательно, загрязнение С14 было минимальным. Мы можем заметить, что обязательная процедура очистки от загрязнений теперь обычный предшественник радиоуглеродного анализа.

Когда сами ученые, занимающиеся радиоуглеродом, обсуждают причины расхождений датировок по С14 с абсолютными датами, в центре внимания находятся три главных фактора (Suess 1970): (1) изменение уровня продуцирования С14 в земной атмосфере по причине изменения интенсивности космических лучей (позднее проводилась зависимость от межпланетного магнитного поля, солнечных вспышек, вспышек сверхновых и т.п. (Lingenfelter and Ramaty: 1970), (2) изменение уровня продуцирования С14 под воздействием изменений магнитного поля земли в диапазоне от 1,6 его нынешнего значения ок. 400 года до Р.Х. до 0,5 его нынешнего значения ок. 4000 года (Busha: 1970) и (3) изменение в балансе С14 между океаном и атмосферой, вызываемое глобальными климатическими изменениями (Labeyrie, Delibrias, and Duplessy: 1970). Эти и другие менее значимые факторы тщательно исследованы, и объемная статистика позволяет компенсировать ограничения радиоуглеродного метода. Например выяснено, что уровень С14 в атмосфере с широтой изменяется, это вызвано тем, что большинство океанов сосредоточены в Южном полушарии, поэтому на 42° южной широты радиоуглерода на 4% процента меньше, чем на 42° северной широты, поскольку большее распространение океанов означает большее поглощение. Если взять образцы одного возраста, взятые из этих двух полушарий, то южный покажется на 40 лет "старше" северного (Lerman, Meek, Vogel: 1970).

Наиболее надежный и широко распространенный способ скорректировать этот и другие вышеупомянутые факторы теперь – стандартная процедура: сравнение датировок по С14 с дендрохронологической датировкой (по годичным кольцам) подобных образцов. Дендрохронологи, работая первоначально с годичными кольцами бристольской сосны (Pinus aristata Engelm.), к настоящему времени получили надежную хронологию, простирающуюся на 75 веков назад (Olsson 1970: 223-333). Получается, грубо говоря, что в пределах до 1000 до Р.Х. радиоуглеродные даты имеют расхождение с абсолютными на 100 лет, начиная с 2000 лет до Р.Х. требует поправка примерно в 350 лет, с 3000 до Р.Х. – примерно в 600 лет, с 5000 года до Р.Х. – примерно в 800 лет. Для более раннего периода (за пределами проверенного дендрохронологией!) расхождения могут быть еще больше (Michael and Ralph 1970; Ralph, Michael and Han 1973)[2].

Дендрохронологическая проверка радиоуглеродных дат не обходится без своих трудностей, первая состоит в том, что некоторые виды деревьев под воздействием определенным погодных условий (таких как поздние заморозки) могут производить два кольца в год. Однако, к счастью, в тщательно проверенной истории бристольской сосны это случалось "чрезвычайной редко" (Glock and Agerter 1963: 9-13;Ferguson 1968: 840).

Возвращаясь к дереву Наварры, нет смысла указывать на 800-летную погрешность, как это делают защитники поиска ковчега (Balsiger and Seller 1976: 189), потому что временной промежуток с этой погрешностью далеко отстоит от результатов исследований Наварры. Более того, радиоуглеродные даты для периода 450-974 по Р.Х., как показывает проверка по годичным кольцам, верны с точностью до 50 лет! Если говорить более конкретно, радиоуглеродные даты для этого периода на 50 лет старше, чем следовало бы, так что дерево Наварры, вероятно, младше, чем это показывают исследования.

Подобным образом, не помогает защитникам ранней датировки указание на то, что археологи очень редко используют радиоуглеродный метод в отношении своих находок (La Haye and Morris 1976: 132-33). Это объясняется всего лишь тем, что археологам, работающим с историческим периодом, нужны более точные даты, с точностью до нескольких десятилетий (редко – более столетия). Радиоуглерод не может дать столь точного результата (особенно для находок старше 1000 года до Р.Х.). Для этих целей им нужен метод керамической типологии – более точный и плодотворный. Ограничения вполне определенны и не носят характер непредсказуемой ошибки (Olsson 1970: 23-126)! Радиоуглерод – надежный метод датирования, особенно когда он скорректирован по бристольской сосне. Он также ценен для датирования доисторических артефактов, найденных в регионах, не имеющих хорошо засвидетельствованной последовательности керамических форм и документарной традиции.

Итак, радиоуглеродный анализ приводит нас к твердому убеждению, что брус из дерева, найденный на Буюк Агры Дагы Фернаном Наваррой, не старше 7-8 столетия по Р.Х. Нерадиоуглеродные методы анализа, которые использовались ранее, имеют малую достоверность, а то и не имеют совсем. Мы согласны с Джоном Моррисом, который, мы подозреваем, был бы рад говорить обратное, когда он утверждал: "Происхождение дерева Наварры остается очень неясным, а заявления Наварры о находке ковчега – весьма опрометчивыми" (Morris 1977: iv)[3].

Перевод свящ. А. Шелепов