Но то, что еще не было видно из Москвы, в которой разжигали «Огонек» «властители дум» эпохи перестройки, вроде сладенького Коротича, и из тихого провинциального Киева, где задуривали мозги его совсем уж мелкие коллеги «драчи-яворивские», обещавшие великое незалежное процветание за счет возвращенной москалями колбасы, вполне отчетливо просматривалось из Нью-Йорка.

14 августа 1991 года московская «Литературная газета» напечатала эссе сотрудника американского Радио «Свобода» Александра Гениса — велеречивого публициста, уехавшего за океан в 1977 году из СССР. В те времена «генисов» в Москве считали чуть ли не гениями и ждали от них великих откровений. Генис и разоткровенничался из нью-йоркского далека. Эссе его называлось «XXI век: возвращение в девятнадцатый» и было посвящено недавно закончившейся «Буре в пустыне». «Иракская война, — прямо заявил Генис, — первая война XXI века, оказавшаяся разительно похожей на колониальные войны прошлого. Достаточно сравнить эскападу в Персидском заливе с Вьетнамом. Вьетнамской войне сопутствовала другая война — идеологическая, сражения которой велись во всем мире, включая и саму Америку. Тогда спор сверхдержав еще был в разгаре…

А вот в Ираке уже обошлось без идеологии. В сущности это была полицейская операция. Тривиальная история — обуздание агрессии, тиран, которого силой оружия возвращают к цивилизованным нормам… Это как раз те споры, которые привык решать XIX, а не XX век — территориальные конфликты, аннексии... Но с точки зрения права и морали иракская война неуязвима. Она пришлась бы по вкусу доктору Уотсону — был в ней викторианский оттенок нравоучительной высокопарности… Да и оружие, которым воевал Запад, как будто пришло из романов Жюля Верна. «Умные» бомбы больше соответствуют фантазии XIX века, чем ядерный кошмар XX. Иракская война реабилитировала прогресс. Она показала, что его можно приручить и подчинить здравому смыслу. И в этом признак новой — она же старая — эпохи».

Автор статьи не видел в этой войне, как он писал, никаких проблем «идеологического характера» — только «политического». Но будущее показало, что он не прав. Полицейская операция американцев в Кувейте, проведенная под фиговым листом «международной коалиции» с разрешения ООН, стала возможной только благодаря идеологическому вакууму, вызванному самоуничтожением социалистической системы.

Иракская война была уязвима если не с точки зрения, то с точки зрения морали — вне всяких сомнений. США сами породили Саддама Хусейна. Причем породили его вместе со своим заклятым идеологическим противником — Советским Союзом. Америка стала подкармливать Саддама сразу же после победы исламской революции в Иране в 1979 году. Ей был нужен на Ближнем Востоке противовес новому явно антиамериканскому режиму, который сменил в Тегеране незадачливого вестернизатора шаха Мохаммеда Реза Пехлеви.

Когда в 1980 году Саддам Хусейн напал на Иран, США в упор не видели в нем агрессора, которого узрели десятью годами позже во время августовского вторжения того же персонажа в Кувейт. Если парень мочит наших врагов, решили в Вашингтоне, он не агрессор, а «хороший» парень. Так продолжалось все восемь лет, пока иракская армия вела безуспешную войну с Ираном.

Но и Советский Союз устраивала такая ситуация. Ведь режим Саддама Хусейна покупал для этой войны именно советскую технику — танки Т-72 и истребители «МиГ». В Москве считали, что светская диктатура в Ираке лучше исламской теократии в Иране. Ведь СССР в это время вторгся в Афганистан и столкнулся именно с религиозной войной против своих войск. Мало кто помнит сегодня, что Хусейн это вторжение публично и недвусмысленно одобрил.

В Ираке в 1980-е сложилась парадоксальная ситуация. Советские средства массовой информации со сдержанным осуждением рассказывали о присутствии американского флота в Персидском заливе. Но при этом умалчивали, и совершенно напрасно, что в это же время там пребывали и советские военные корабли. Фактически именно в этой точке две сверхдержавы тогда ситуативно «дружили» — американцы покупали у Ирака нефть, а иракцы у СССР — военную технику. Естественно, за доллары, полученные у США. До поры до времени всех игроков это устраивало. Точнее до 1988 года, когда Ирак понял, что ни долларами, ни танками он не победит Иран и решил поискать более подходящего противника.

В мае 1990-го Саддам Хусейн обвинил Кувейт в том, что тот демпингует на рынке нефти и наносит экономический ущерб интересам Ирака, а через два месяца двинул свои войска на беззастенчивого «барыгу». Но это не было просто наглой немотивированной выходкой. Она имела свои причины, не заметные тогда обывателю.

Только 1 января 2011 г. прославившийся своими разоблачениями сайт Wikileaks опубликовал отчет посла США в Ираке от 25 июля 1990 года. Тогда Садам Хусейн встретился с американским дипломатом и два часа «сердечно и тепло» пытался объяснить ему свою позицию. Он напомнил о том, что «дипломатические отношения Ирака с США подверглись серьезным испытаниям в 1984 году. Главным из них был Ирангейт». (Саддам имел в виду скандал с тайной продажей американского оружия Ирану при президенте Рейгане. Тогда выяснилось, что американские спецслужбы не упускали возможности заработать на этой войне, «подкармливая» обе враждующие стороны, чтобы они не ослабели раньше времени, а заодно откладывая «черный нал» для себя).

В той же беседе правитель Ирака заявил, что «готов начать переговоры с Кувейтом, Арабскими Эмиратами, Лигой арабских государств и Саудовской Аравией, чтобы решить вопрос справедливых цен на нефть из Персидского залива. Поскольку Ирак потерял 100 тысяч человек в войне с Ираном, то для восстановления страны ему необходим новый аналог Плана Маршалла. Общая сумма долга Ирака за войну с Ираном — 40 млрд долларов. Было бы идеально, чтобы эту проблему можно было решить путем повышения цен на нефть, согласно договоренности по линии ОПЭК».

Экономическое положение его страны, по словам Саддама Хусейна, было отчаянным: «В Ираке существует громадное количество сирот — детей погибших на войне, которым из-за падения цен на нефть нечем платить пенсии. Мы страдаем из-за финансовой ситуации — из-за низких цен на нефть, которую опускают Кувейт и Арабские Эмираты». В этот момент, как отмечает автор отчета, иракский переводчик заплакал.

Таковыми были мотивы вторжения иракской армии в Кувейт. Его могло бы и не быть, если бы кувейтцы пошли на переговоры и перестали уничтожать надорванную войной экономику Ирака, державшуюся только на экспорте нефти. Соединенные Штаты фактически молчаливо толкнули Саддама Хусейна на вторжение. Их вполне устраивал он в виде агрессора, которого необходимо будет вернуть в «цивилизацию».

И Арабские Эмираты, и Кувейт, и другие страны-члены ОПЭК резко снизили в это время цены на нефть под давлением именно США. Это было частью большого плана по ослаблению СССР, чьи валютные резервы в основном поддерживались тоже только за счет продажи энергоресурсов. Соединенным Штатам не удалось воспрепятствовать строительству в начале 1980-х газопровода в страны ЕС. Тогда европейские экономические интересы возобладали над геополитическими амбициями американцев. Зато теперь Буш-старший и его «ястребы» глобально отыгрывались, добившись у своих арабских партнеров согласия временно опустить цены на их главный экспортный продукт. Сделать это правительству США было тем проще, что счета нефтеносных шейхов находились в американских банках.

Напрасно «генисы» с Радио «Свобода» будут говорить, что иракская война неуязвима «с точки зрения права и морали». Речь шла не о морали, а совсем о другом — о семи «лишних» долларах за баррель, которые могли «спасти» Ирак и, возможно, СССР. Когда Хусейн беседовал с американским послом, нефть стоила 18 долларов. Правитель Ирака настаивал, что ее нужно повысить до двадцати пяти. Посол дал понять, что считает требования иракцев «справедливыми», и через шесть дней Саддам вступил в Кувейт, что и вызвало ответную «Бурю в пустыне».

Фактически Ирак воевал тогда не только за свои, но и за советские интересы, хотя увлеченные перестройкой граждане Союза нерушимого этого не осознавали и сочувствовали маленькому «обиженному» Кувейту и бравому ковбою Бушу. Все это было следствием застоя в мозгах при Брежневе, когда советский народ плотно кормили, но запрещали думать. Партия вбивала в головы граждан схоластические рассуждения о закономерном торжестве коммунизма, но отказывалась выдавать даже минимум реальной информации о подлинной социалистической экономике, с первых дней существования СССР вписанной в международную капиталистическую систему как сырьевой придаток.

Взрыв гласности при Горбачеве эту проблему дефицита понимания проблем экономического базиса так и не решил. И даже не смягчил ее. Газеты писали о чем угодно — от красивых сказок о дореволюционной России, «которую мы потеряли», словами Говорухина, до фантастических прожектов Явлинского, вроде пресловутых «500 дней», после которых должна была наступить полная стабилизация всего и вся на прилавках и в холодильниках — окончательно и бесповоротно, как коммунизм. (Примерно так же совсем недавно многие в Украине ждали вступления в ЕС, которое решило бы ВСЕ их проблемы, а хитренький «куркульский» клан Ющенко в это время собирал денежки на «Больницу будущего» и строил свой семейный коммунизм в отдельно взятых Безрадичах.)

Вторжение Ирака в Кувейт было необходимо прежде всего США. Оно давало возможность реабилитироваться за позорный проигрыш Вьетнамской войны и предъявить миру себя в качестве единственного жандарма. Правда, в 1991 году американцы еще стеснялись и делали вид, что их поддерживает большая компания. Официально армада, которая пришла крушить Ирак, называлась Многонациональными силами. Но львиную долю их составляли американцы. Они послали 400 тыс. человек, 2,5 тыс. танков, 1,5 тыс. самолетов, 2 тыс. орудий и 80 кораблей, включая 6 авианосцев. Шестьсот военнослужащих Бельгии, 100 датчан, 200 греков, 227 норвежцев и 525 шведов, а также 450 аргентинцев могли добавить этому передвижному цирку морской пехоты США разве что статус «международного». Только участие 35-тысячного британского и 12-тысячного французского контингентов можно было считать заметным. Хусейна били, как таракана тапком, — при многократном численном и техническом перевесе.

В XIX веке англичане так расстреливали в Африке туземцев из пулеметов. Это была не война, а бойня. Только бомбардировка с воздуха иракских войск продолжалась больше месяца! Единственное, что мог противопоставить этому Хусейн — вылить со злости немного нефти в Персидский залив – много у него просто не было.

В Советском Союзе суть происходящего понимала тогда разве что газета «КоммерсантЪ». 21 января 1991 г. она писала: «Начало военных действий Межнациональных сил против Ирака оказывает на СССР не только косвенное, но и прямое воздействие. Экономическое положение СССР непосредственно зависит от динамики мировых цен на нефть. В случае затяжного характера военных действий ожидается резкое повышение цен на нефть, что позволит СССР укрепить свое финансовое положение. Если война закончится быстро, цены на нефть упадут, и СССР может объявить себя банкротом».

Но война не могла не закончиться быстро. В феврале потерпел поражение Ирак. А в декабре, не выдержав затянувшегося экономического кризиса, распался Советский Союз. Кроме цен на нефть, этому было много причин. Но война в Кувейте тоже сыграла свою роль. Недаром ее зримым символом стал разбитый авиационным ударом советский танк, находившийся на вооружении иракской армии.

«Буря в пустыне» принесла Соединенным Штатам колоссальный моральный потенциал. Сегодня сложно представить, как тогда верили в Америку. Она казалась могучей, демократичной и доброй. Ведь десятилетняя игра великой державы в Персидском заливе с ценой на нефть осталась за кулисами. Но капитал, накопленный Бушем-старшим, растратили Клинтон и Буш-младший. Бомбардировка Белграда в 1999-м, вторжение в Багдад в 2003-м, бесконечная война в Афганистане не оставили и следа от веры в США. Америка пришла туда, откуда в свое время ушел СССР. И делает то, за что Советский Союз порицала. Она скрывает информацию даже от собственных граждан. Плодит «независимые международные» организации, устраивая туда на работу бывших сотрудников ЦРУ. Раздает гранты лояльным подпевалам. И еще поражает богатством. Но не может вернуть веру в свою справедливость, которая закопана в иракский песок, принесенный «Бурей в пустыне». Памятник американской демократии построен именно из этого песка.