Фотографии Ташкента любезно предоставлены «Фергане» автором

Человек приезжает в Ташкент после десяти лет отсутствия... Что изменилось, что сразу бросилось в глаза? Инфляция, новенькие автомобили, женщины без косметики на экранах телевизоров, гвардейцы-милиционеры, ковры во дворе мечети в пятницу - из этих деталей и возникает образ города у иностранца, который приехал в столицу Узбекистана в командировку, поездил по городу, встретился с друзьями и расспросил их о сегодняшнем житье-бытье. «Фергана» предлагает вам беглый взгляд москвича на Ташкент, его мимолетные наблюдения, первые впечатления, которые иногда бывают самыми верными, - всю эту мозаику, из которой и складывается ощущение города.

«Около десяти лет судьба не забрасывала меня в Ташкент, но вот в январе нынешнего года я снова оказался в городе, который в знаменитой песне советских лет называли «Звездой Востока». Редакция «Ферганы» попросила меня написать о моих впечатлениях, что я с удовольствием и делаю.

Итак, театр начинается с вешалки, а страна – с аэропорта. Несколько напрягла таможенная декларация и таможенники, требовавшие задекларировать всю до копейки иностранную валюту, а также все «электронные носители информации», включая мобильные телефоны. Ну, записал и фотоаппарат, и компьютер. Впускают легко. Тяжелее, как позже выяснилось, выпускают…

Наменял мешок местных денег. В Узбекистане каждый может почувствовать себя миллионером. Но – в сумах, в национальной валюте. Черный рынок валюты процветает, официальный курс – меньше 1700 сумов за доллар, «базарный» - 2350. Менялы ходят вдоль базаров и делают характерный жест – крутят указательными пальцами двух рук. А чтобы купить билет на самолет, приходится набивать пакет пачками сумов.

Инфляция очень серьезная. Официально – процентов 7-8 в год, реально – 30-40. «Вот до Нового года кило мяса стоило 10 тысяч, а сейчас за 13 можно взять только самое плохое», - пожаловался местный приятель. Рост цен, однако…

Вывоз валюты – для резидентов не более 2000 долларов с официальными разрешениями (а их еще получи, попробуй). Для нерезидентов – только то, что ранее ввезли. Иначе никак. И такие проблемы не только у частных лиц. Для предприятий вопрос конвертации – наиболее болезненный. Проводить конвертацию прибыли разрешают далеко не всем, вокруг заветного списка бушуют страсти.

Естественно, что в таких условиях значительная часть финансового оборота уходит в тень. У многих предприятий есть две цены на отпускаемые товары: с оформлением и без документов (последняя на 30 процентов дешевле). Но правительство с этим борется. Одна из мер – пластиковые карточки. На них должны переводить зарплаты, ими заставляют расплачиваться за товары. Что для меня было новостью – многие продавцы на базаре принимают пластик, хотя и наличные берут охотно.

Что еще бросилось в глаза? На улицах города – огромное количество новеньких автомобилей местной сборки, большинство почему-то белого цвета (а может, они заметнее?). В прошлом году жители Узбекистана купили в четыре раза больше машин, чем в нефтегазовом Казахстане! Ну да, население в Узбекистане больше, но не до такой же степени! Говорят, в салонах одно время даже требовали взятки за то, чтобы продать автомобили – такие очереди стояли.

Интересно, как поменялся внешний вид милиции (а ее везде полно). Если когда-то постовой был в Ташкенте, как правило, маленький и пузатый, то сейчас они все холеные, высокие. Метр семьдесят – минимальный стандарт. Чувствуется, что в милицию идет серьезный отбор. Кстати, говорят, ночью город очень безопасный. Проблемы могут быть разве что с самими милиционерами. Не знаю, не сталкивался.

На такси проехал мимо новенького ташкентского хокимиата (городской администрации).

- А кто у вас мэр города? – спросил у таксиста.

- Э… Не знаю, они часто меняются…

- А кто в Москве был мэром?

- Ну как же, Лужков.

Я потом несколько раз проводил этот опыт. Про Юрия Лужкова в Ташкенте знают все. Про местного мэра так никто мне и не ответил. Очевидно, таково его реальное значение в стране, где политик может быть только один – президент.

Выпили мы с друзьями местной водки, обменялись впечатлениями. Водка, кстати, из спирта, который гонят на государственных спиртзаводах (монополия, с этим строго) из стеблей хлопчатника. Древесный спирт, зерна-то своего мало. Говорят, воздействует она на организм очень тяжело. Я не почувствовал. Может, эффект сказывается при длительном употреблении?

Чтобы приобщиться к высокому, приобрел номер литературного журнала «Звезда Востока» с впечатляющим тиражом – 500 экземпляров! А был когда-то пятьдесят тысяч. Открывается, естественно, публицистической статьей об Амире Тимуре, то есть о Тамерлане (но это имя, естественно, не употребляется, пишут о «сахибкиране», то есть правителе, «рожденном при благоприятном сочетании Марса и Юпитера»).

Еще из новенького на культурном фронте: узбекистанские национальные сериалы на всех каналах. Их снимают по специальной государственной программе. В этом году построят специальный центр, где производство сериалов будет поставлено на поток. Конечно, снято все это по принципу «числом поболее, ценою подешевле». Ну, интерьеры в сценах мало напоминают типовые ташкентские квартиры или даже дома в махаллях. Но это, наверное, закон жанра: у нас тоже «плачут», в первую очередь, богатые.

Что удивило, так это отсутствие косметики и любого грима у молодых женщин на экране. Узбекистанские Феллини любят подолгу, по несколько минут, держать крупным планом лицо героини, и все дефекты кожи отлично видны зрителю. Как я потом узнал, это не от бедности – есть официальная установка пропагандировать женскую скромность. Из той же серии – запрет для женщин сниматься в брюках. Недавно на телевидении прошел сериал об узбекистанской прокуратуре, а в этой стране для женщин, работающих прокурорами, брюки – часть форменной одежды! Но… показали их все-таки в юбках. Фабрика грез. А какая альтернатива? Есть и альтернатива.

В пятницу около полудня я оказался у медресе Кукельдаш, близ которой расположена большая мечеть. И уже тогда к ней тянулся живой ручеек людей, которые стремились на намаз. Ближе к часу дня ручейки превратились в настоящий поток. Во дворе мечети были уже расстелены ковры, чтобы все желающие, которым не хватит места в мечети, смогли совершить молитву. Тысячи людей… Мужчины. Очень много молодежи, а также людей, явно отпросившихся со службы, прямо с портфелями в руках. Говорят, теперь по пятницам такой же наплыв во всех крупных городских мечетях.

Ташкентское метро живет, даже расширилось немного. Но днем им пользуется мало народа, перерывы между поездами могут достигать 15 минут. Заводы-то старые стоят, куда ездить? По утрам подземка еще заполняется студентами, которых в городе, на первый взгляд, стало значительно меньше, чем в советские годы и даже десятилетие назад (говорят, количество обучающихся в ВУЗах реально сильно сократилось).

Дворец форумов новый, построенный рядом с бывшим Сквером Революции. Припарковаться возле невозможно, везде запретительные знаки и гаишники. Видимо, чтобы исключить террористическую угрозу. Наверное, и деревья вокруг спилили из тех же соображений: а вдруг в листве засядет снайпер? Памятник эпохе Ислама Каримова, который уже точно никогда не снесут… Говорят, за него до сих пор не расплатились с немцами…

На моих глазах в Ташкенте выпал снег. Второй раз за зиму. У входа на Алайский базар кто-то слепил снеговика. И на него повесил листок с пожеланиями всем доброго дня. На двух языках – английском и русском. Снег холодный, а воспоминания об этом городе и его людях оставил теплые».

Международное информационное агентство «Фергана»