Поистине, для тех, кто уверовал, делал добрые дела, выстаивал молитву и давал очистительный расход, ждет награда Господа.
Не познают они страха и печали.
(2:277)
Остерегайтесь (наказания Судного) Дня, в который вы будете возвращены к Богу.
Затем каждой душе полностью воздастся за то, что она приобрела, и они (души) не будут обижены.
(2:281)
Господи наш! Не уклоняй наши сердца после того, как Ты вывел нас на прямой путь,
и дай нам от Тебя милость: ведь Ты, поистине, - Податель!
(3:8)
События января-февраля 2011 года, скорее всего, войдут в историю
как Великая арабская революция. Десяток стран в считанные дни охватил
глубочайший социально-политический кризис. Если первые дни «финиковой»
революции в Египте воспринимались большинством как нечто обыденное (за
последнее десятилетие мы уже привыкли слышать о «бархатных революциях»),
то спустя несколько недель, когда волна беспорядков охватила
большинство стран Северной Африки и вышла за пределы этого региона,
многие почувствовали себя неуютно. Основным все чаще стал становиться
вопрос: а возможно ли повторение подобного в моей стране?
Безусловно, вопрос о возможности повторения египетского или
ливийского сценария в той или иной стране крайне важен сам по себе,
однако, на наш взгляд, гораздо более важен вопрос, лежащий в несколько
иной плоскости – а как поведет себя национальная элита, если события
приму подобный оборот? В дополнение к этому вопросу уместно задать еще и
вопрос о том, а как должна вести себя элита во времена глубочайшего
кризиса развития своего народа? Должна ли элита защищать то государство
и то общество, в котором она и является элитой, или должна выступить в
передовых рядах процессов трансформации, возглавить волну негодования и
сбросить правящие режимы, вознесшие ее во власть?
Энциклопедическое определение понятия «элита» (от лат. electus, англ.
фр. elite — избранный, лучший) следующее – это неотъемлемая и важная
часть любого социума, она осуществляет функции управления социумом, а
также выработки новых моделей (стереотипов) поведения, позволяющих
социуму приспосабливаться к изменяющемуся окружению. Согласно этому
определению элита во многом определяет и формирует общество. Другими
словами общество во многом будет тем, каким его сформирует элита. И вот в
этом то и кроется основной вопрос, найти ответ на который сегодня
крайне важно – как повела себя элита тех государств, которые накрыла
волна социально-политического кризиса?
Вопрос о том, была ли
элита в этих обществах до известных событий весьма спорный. С одной
стороны, конечно, была - во всяком случае, высшие слои общества
причисляли себя к элите – это без сомнений. А вот с другой – скорее
всего и нет, ведь эта самая элита не только не выступила на защиту
государственного строя в своих странах, но во многом и способствовала
росту напряженности.
В конце января, спустя всего несколько
дней с начала волнений в Египте, в СМИ промелькнула достаточно
любопытная информация - в аэропорту города Дубаи (ОАЭ) приземлились
один за другим 19 частных самолетов, прилетевших из Каира. Как сообщает
Associated Press, на них прилетели представители египетской
бизнес-элиты и члены их семей. По неофициальным данным, среди сбежавших
из Египта оказались в том числе близкие Нагиба Сивириса – руководителя
телекоммуникационной компании Orascom, считающейся одной из крупнейших
в мире. Есть данные, что в Дубаи сбежал и Хусейн Салем – владелец
крупной гостиничной сети и близкий соратник президента Египта Хосни
Мубарака.
Почему эти люди, без сомнений считавшие себя элитой
египетского общества, не предприняли мер не только к недопущению
произошедших событий, но бросили все и бежали, как только почувствовали
возможную угрозу себе и членам своих семей?
Но это, так
сказать, все же, отдельная группа – «бизнес-элита» - и для нее на
первом месте стоят интересы дела. Гораздо более тревожным является
поведение элиты в лице государственного чиновничества – эскалация
напряженности в Ливии сопровождалась чередой заявлений
высокопоставленных ливийских дипломатов, спешивших отказаться от своей
сопричастности с режимом М. Каддафи. И это при том, что именно при этом
режиме и во многом благодаря ему, многие из этих людей достигли своего
текущего социального статуса.
Сходной ситуация была и в иных
странах – высокопоставленные чиновники при первых сигналах нарастания
напряженности в обществе спешили откреститься от того механизма,
который и возвел их на высоты государственной власти. Если они были не
согласны с проводимой политикой, то что мешало им подать в отставку
раньше?
Странно, но опыт С.Хусейна и С.Милошевича так ничему и
не научил – в тяжелых условиях лидеры государств, попавших в непростую
ситуацию гражданского неповиновения, остаются лишь в окружении
ближайших родственников и никакие дифирамбы не способны заставить
чиновников положить свою жизнь за того, кто возвел тебя во власть.
Сформировать жизнеспособную элиту не так-то просто, а купить ее -
невозможно.
К сожалению, российский исторический опыт столь же
печален – зима и весна 1917 года показали, сколь изменчива русская
национальная элита: еще несколько месяцев назад она с упоением пела
гимн и превозносила царя, а уже через несколько месяцев она растоптала
его. И это та самая элита, то дворянство, которые должны были быть
хребтом русского общества!
Ситуация повторилась в 1991 году -
взращенная коммунистическим государственным механизмом чиновничество
мгновенно отказалось от него, как только почувствовало угрозу своему
существованию как правящему классу. Сегодня все еще можно встретить
людей, уже в возрасте, чья карьера состоялась именно в период
существования СССР, и которые достигли высочайших вершин
бюрократического аппарата ничего из себя не представляя, но даже эти
люди считают обязательным для себя сегодня упрекнуть былые годы, в
которые им «недоставало свободы».
Тяжело говорить о том, готова
ли и способна ли, к примеру, американская элита встать на защиту
своего государства – история пока не представила нам такого развития
ситуации, когда такая проверка оказалась бы возможной. Однако бурное
развитие социально-политической ситуации в мире, вполне возможно еще
даст нам такую возможность.
Как это ни удивительно, но в новой
истории можно назвать не так много элит, открыто вставших на защиту
того строя и того государства, в котором они и были элитой.
Наиболее яркий пример такого ответственного поведения элиты – это
советское и германское общества сороковых годов XX века. Я не берусь
обсуждать принципы государственного строительства этих двух обществ,
однако, без сомнения то, что элита готова была отстаивать и отстаивала
эти принципы даже ценой собственной жизни.
Сегодня в опалу
попали оба эти общества, но важным остается то, что именно эти общества
смогли нащупать те движущие силы государственного строительства,
которые позволили в кратчайший срок сформировать настоящую и
дееспособную элиту, которая в трагический момент истории встала на
защиту того общества, которое и сформировало ее как элиту, а не
кинулась в объятия своих оппонентов, предлагавших гораздо более
«сладкую» жизнь. Важнейшим и бесспорным является тот факт, что в обоих
этих обществах основу элитарного общественного слоя составляло
офицерство. Именно офицерство оказывалось тем связующим общество
составом, который цементировал его и внушал уверенность в победе даже в
самых тяжелых условиях.
Революционная зима 2011 года заставила
задуматься над будущим своих стран многих лидеров, как на Востоке, так
и на Западе. Не осталось в стороне от этого вопроса и российское
руководство – Д.Медведев заявил, что арабский сценарий в России
невозможен. Очень хотелось бы верить в то, что за годы преобразований в
нашей стране удалось сформировать именно ту элиту, которая готова
пожертвовать всем, ради сохранения сформированного общества, и что из
России не улетят несколько десятков самолетов в сопредельные страны,
как только градус социальной напряженности преодолеет психологический
барьер гражданского неповиновения.
Вопрос элиты сегодня, когда
в десятках стран проверяется прочность государственных конструкций,
становится одним из ключевых, определяющих само существо национальной
безопасности, ибо в условиях, когда элита бросает все и бежит, либо
поспешно отрекается от собственных принципов, говорить о какой-либо
устойчивости государства просто не приходится.
Какие еще страны
окажутся во власти социального цунами в ближайшее время? Как поведут
элиты этих стран? Окажутся ли они способными встать на защиту того
строя, который и сформировал их как элиту? Все это мы сможем узнать уже
в самое ближайшее время .