История эта - тщательно замалчиваемая. Кто-то из «новых русских» часто произносил известную фразу: «Деньги любят тишину, а большие деньги – мертвую тишину». Под эти «критерии» подпадает операция с продажей российского оружейного урана и плутония Соединенным Штатам Америки, начатая в 1993-м.

Уже в последние годы существования Советского Союза Михаил Горбачев был постоянно озабочен поиском возможностей потрафить Западу, заручиться благорасположением Соединенных Штатов. В этом ряду - его соглашение от 7 декабря 1987-го с Вашингтоном о ликвидации ракет средней и меньшей дальности. В соответствии с текстом документа СССР и США обязывались в течение трех лет уничтожить все имевшиеся у них баллистические и крылатые ракеты с дальностью стрельбы от 500 до 1000 километров - так называемые «ракеты меньшей дальности» и с дальностью стрельбы от 1000 до 5500 километров - так называемые «ракеты средней дальности». На первый взгляд, соглашение выглядело разумным: избыточный арсенал накопленных ракет и атомных головок был слишком велик. Но М. Горбачев и Э. Шеварднадзе не учли того обстоятельства, что очень многие страны из числа соседей СССР - КНР, КНДР, Индия, Пакистан, Иран, Израиль - начинали к тому времени активно развивать свое ракетостроение, создавая именно носители «меньшей» и «средней» дальности. Их арсенал не представлял угрозы для США, но советская территория оказывалась в пределах досягаемости.

Все время играя в «поддавки» с США, М. Горбачев, не спросив никого из своих военных советников, согласился уничтожить и самый современный по тем временам советский ракетный комплекс «Ока», который даже не входил в категорию ракет «меньшей дальности» - он был типичным тактическим оружием, имел дальность стрельбы меньше 500 километров. Но для США «Ока» была как камушек в сапоге солдата на марше. Эта самоходная установка могла использовать и обычные и ядерные боеприпасы, она действовала на нервы воякам из армий НАТО, и те уговорили Генерального секретаря ЦК КПСС согласиться на ее уничтожение. Чего никогда не простили ему наши военные.

Итак, к началу 90-х годов со всех уничтожаемых ракет были сняты ядерные боеголовки, которые складировали в хранилищах, а сами носители разрушили.

А тут подоспел развал Советского Союза. Часть ракетно-ядерных комплексов оказалась на территориях новых государств - Украины, Белоруссии и Казахстана, что вызвало глубокую озабоченность в США, для которых увеличение числа ядерных держав в мире всегда было и остается неприемлемым. Единственное исключение они охотно делают только для Израиля, как известно. Украину, Белоруссию и Казахстан под прямой угрозой заблокировать их прием в ООН западные страны заставили безоговорочно сдать оказавшееся под их контролем ракетно-ядерное оружие России, которая брала на себя обязательство обеспечить его безопасное хранение. В 1992-м был подписан так называемый Лиссабонский протокол, по которому Украина, Белоруссия и Казахстан были объявлены странами, не имеющими ядерного оружия.

В результате всех этих событий к 1993-му на военных складах Российской Федерации скопилось около 500 тонн оружейного урана, снятого со всех видов уничтоженных ракетных комплексов. Для сравнения: в атомной бомбе, сброшенной на Хиросиму, было всего 10 кг оружейного урана. К этому времени российское правительство, постоянно испытывавшее катастрофическую нехватку средств для пополнения госбюджета, получило вкрадчивое предложение от США, выразивших готовность скупить весь этот урановый «излишек» за 12 миллиардов долларов. Борису Ельцину и Виктору Черномырдину идея показалась весьма привлекательной и даже спасительной. В то время российское правительство было похоже на алкоголика, испытывавшего жестокий синдром похмелья и готового за стакан водки отдать что угодно, не то, что урановый «излишек».

Переговоры шли споро и в полном секрете. С американской стороны их вел вице-президент Альберт Гор, с российской - премьер-министр Виктор Черномырдин, поэтому достигнутая договоренность получила их имена.

Соглашение специально «загнали» на столь высокий уровень - чтобы не выносить текст соглашения на ратификацию законодательными органами двух стран.

Дескать, речь - о простом межправительственном соглашении по экономическим вопросам, не затрагивающем проблемы безопасности государств. Европейские страны - Франция, Германия, Великобритания - узнавшие о ведущихся переговорах, выразили горячее желание принять в них участие и заполучить часть российского урана, но США вежливо - и жестко – пресекли их претензии в зародыше.

Соглашение было подписано 18 февраля 1993-го. Оно предусматривало продажу в течение предстоявших 20 лет российского оружейного урана в количестве 500 тонн Соединенным Штатам Америки для использования его в атомной энергетике. Общая стоимость уникального товара была определена в 11,9 миллиарда долларов. Оружейный уран со степенью обогащения 90 процентов по изотопу U-235 должен был быть разбавлен на российских предприятиях до 4,4 процентной концентрации, что соответствует уровню ТВЭЛов - тепловыделяющих элементов, используемых в АЭС. В Соединенных Штатах на атомных электростанциях насчитывается 109 реакторов, которые, таким образом, получали запас энергетического сырья на много десятилетий вперед.

Первые партии низкообогащенного урана были отгружены из России в 1995-м. В США уплыли 186 тонн топливного урана, для изготовления которых были переработаны 244 боеголовки общим весом в 6 тонн оружейного урана. Дальше конвейер доставки в США ядерного топлива заработал с нарастающим темпом.

К исходу 2008-го - последние известные мне данные - были уже проданы 352 тонны - из оговоренных 500 - оружейного урана. Это количество соответствует 14 тысячам демонтированных боеголовок.

Официальные ведомства России максимально засекретили всю информацию, связанную с этой сделкой, но сведения о ней все же просочились в 1997-м в прессу. Потом к этой теме обращались депутаты Государственной Думы Игорь Родионов, Виктор Черепков и другие: они запрашивали Федеральное агентство по атомной энергии, Министерство обороны и главу государства с просьбой дать полную информацию по этому соглашению, но не получили удовлетворявших их ответов.

Тем временем в американских изданиях промелькнули сообщения о том, что Россия сильно продешевила при совершении сделки, ибо стоимость 500 тонн урана значительно выше цены, которая была определена соглашением. Намекали, что В. Черномырдин получил очень крупный «откат» за эту сделку. Джордж Буш-старший публично назвал В. Черномырдина «коррупционером». Французская газета «Монд» также отметилась подобными публикациями. Виктор Степанович грозился подать на них в суд за диффамацию, но отказался от таких намерений. Почему – неизвестно.

Я дважды публично выступал по вопросам этой сделки. Первый раз - в 2005-м на Всемирном Русском Народном соборе, второй – в бытность депутатом Госдумы в 2006-м году в Комитете по безопасности. Выступление было приурочено к выполнению Россией половины своих обязательств по этой сделке: в США было отгружено 250 тонн оружейного урана.

Я выступил с предложением выйти из этой коммерческой сделки, поскольку в 2006-м Россия уже не испытывала никаких финансовых трудностей, и остающиеся 250 тонн оружейного урана были для безопасности государства несравненно ценнее 6 миллиардов долларов.

Меня не поддержали, и выполнение наших обязательств продолжалось. Нынешний руководитель Росатома Сергей Кириенко открыто заявил недавно, что Россия безусловно выполнит к 2013-му все свои обязательства по соглашению и с гордостью добавил: «Мы уничтожаем гораздо больше высокообогащенного урана, чем США и все другие страны вместе взятые».

Сейчас «придушенная» дискуссия свелась к вопросу о цене проданного урана. Самые отъявленные критики соглашения оценивают проданный уран в 8 триллионов долларов. Наиболее уравновешенные защитники позиции правительства сходятся на 50 миллиардах долларов - что в любом случае в 4 с лишним раза больше, чем реально полученная Россией сумма. Делались попытки определить стоимость проданного урана, сопоставив его энергетический потенциал с энергетическим потенциалом нефти. Нехитрые операции на калькуляторе показали: 1 тонна оружейного урана по тепловыделяющей способности равна 1 миллиону 350 тоннам нефти. Умножим эту последнюю цифру на 500 и получим 675 миллионов тонн нефти. Если принять среднюю цену нефти за 80 долларов за баррель, то окажется, что стоимость нашего урана, проданного в США, составила бы 405 миллиардов долларов, или в 35 раз больше, чем мы в реальности получили. Эти цифры наиболее близки к реальности.

Но ведь не только деньгами – пусть даже очень большими - измеряется ценность оружейного урана. Россия уже никогда не сможет наработать такое его количество.

Мы потеряли прежние месторождения урановой руды, оставшиеся в Казахстане, Узбекистане и на территории бывшей ГДР. В России сохранилась только одна шахта - в Иркутской области. Нет теперь и прежних обогатительных комбинатов.

Когда руководителей нашей атомной промышленности упрекают в том, что мы продали за бесценок наше энергетическое будущее, они отмахиваются, уверяя, что у нас и без этого достаточно запасов расщепляющихся материалов. Но оппоненты не унимаются, настаивая на том, что, дескать, запасы оружейного урана у нас и в США были примерно одинаковыми, между 500 и 600 тоннами. Из этого делается вывод, что мы продали Соединенным Штатам практически большую часть нашего уранового достояния, чем нанесли непоправимый урон безопасности страны. Ссылаясь на данные американской прессы, оппоненты правительства утверждают, что США оценили свои запасы урана и плутония в 4 триллиона долларов, а скупили наши запасы за смехотворную сумму в 12 миллиардов.

Внести ясность в эту запутанную ситуацию могли бы компетентные ведомства России, но они хранят гробовое молчание. С какой бы стороны мы не рассматривали эту сделку, придется признать, что она была крайне невыгодной для национальных интересов России.

Соединенные Штаты, которые даже во сне мечтают об «атомной стерилизации» России, получили огромное преимущество в энергетической обеспеченности на длительный срок.

Они мечтают о наступлении таких времен, когда у России будут вырваны «атомные зубы» и она утратит способность адекватно ответить на смертельный укус своего потенциального противника.

Им долго ждать?