После десятилетий тоталитарных режимов и репрессий, арабские массы пришли в движение. В момент они обнаружили, что могут изменить свою судьбу, и то, что еще недавно казалось невозможным, обрело реальность.
Очевидно, что не все режимы рухнут, однако, чтобы выжить, они будут вынуждены осуществить глубокие реформы, предоставить своему населению определенную степень свободы слова и волеизлияния и проявить уважение к соблюдению прав человека. Это означает, по сути дела, крушение экономического, социального, политического векового уклада, на котором покоятся арабские общества. И это крушение настолько драматично, и произошло оно столь быстро, что речь идет о подлинно революционных процессах. Образно говоря, за одну ночь арабские народы переходят из состояния, в котором находились столетиями с момента возникновения ислама, на качественно иной уровень. Века отсталости, традиционных верований, предрассудков и незыблемых патриархальных представлений, пронизывающих ткань жизни мусульманских сообществ, остаются позади вне зависимости от того, в каком направлении будет развиваться арабский мир.
Однако многие вопросы пока остаются без ответа. Освободят ли арабов нынешние революции от системы племенных, клановых отношений, доминирующих на Ближнем Востоке? Изменится ли отношение к женщине, которая подвергается сейчас дискриминации и унижениям? Придет ли грамотность в арабские массы, остающиеся по сей день в большей части невежественными? Сумеют ли новые правительства вовлечь наиболее активную часть населения в процесс реформ, внедрить демократические ценности и инициировать экономическое развитие?
Пока мы даже приблизительно не в силах предугадать, как будут развиваться события. Очевидно лишь, что Ближний Восток вошел в полосу нестабильности, и потребуется значительное время, прежде чем новые режимы обретут баланс между претензиями нарождающихся политических сил, с одной стороны, и традиционными арабскими ценностями - с другой.
Пока что революции в разгаре и еще далеки от завершения. Можно ожидать неожиданного развития событий в странах, которые еще не охвачены движением. Мы, вероятно, увидим, как в других государствах Ближнего Востока массы заполнят площади и улицы городов, а существующие режимы предпримут всевозможные усилия, чтобы сдержать их натиск, в том числе и посредством экстренных реформ. Несомненно также, что радикалы попытаются захватить власть на волне смуты и народных восстаний и использовать революции для реализации собственных планов. Арабам предстоит повторить путь, которые проходят большинство революций, когда они, достигнув пика, сменяются новыми режимами, как это произошло в случае с французской и российской революциями.
Первые выводы
Тем не менее некоторые существенные моменты прояснились уже сегодня. Во-первых, палестинский вопрос не представляет особого значения для арабских масс и, уж тем более, не является тем, что побуждает людей выходить на улицы. Хотя все мы помним попытки оппозиции в ряде арабских государств организовать демонстрации в поддержку палестинцев в ходе интифады, ХАМАСа и «Хизбаллы», все они не имели сколько-нибудь значительного успеха.
Во-вторых, стало очевидным, что насаждаемая арабскими правителями ненависть к Израилю была направлена исключительно на то, чтобы отвлечь местное население от тяжелых социально-экономических проблем. Однако этот громоотвод оказался неэффективен в критическую минуту.
В-третьих, революции не стали следствием заговора исламских фундаменталистов, будь то «Аль-Каида» или "Мусульманские братья". И те, и другие пытались осуществить перевороты в своих странах, но их усилия не принесли результатов. Фундаменталисты не смогли, в конечном счете, вывести сотни тысяч людей на площади для свержения правящих режимов.
«Аль-Каида» и родственные ей группировки осуществили бесчисленные диверсии в арабских странах, занимались интенсивной «промывкой мозгов» в мечетях и интернете, вели и ведут пропаганду на разного рода телеканалах, включая «Аль-Джазиру», но сумели рекрутировать лишь ограниченное количество молодежи. Для большинства арабских стран «джихадистская идеология», олицетворяемая «Аль-Каидой», никогда не была реальной альтернативой правящим здесь режимам. Исключение составляет лишь Сомали, где было свергнуто центральное правительство и воцарился хаос.
Самым большим успехом исламистов была мобилизация разъяренных толп мусульман после публикации карикатуры на пророка Мохаммеда в датской газете.
"Мусульманские братья" на протяжении десятилетий последовательно проповедовали свою идеологию, согласно которой на месте существующих режимов должно быть создано «государство халифата», опирающееся на законы шариата. Деятельность этой организации рассматривалась как главная угроза арабскому миру, но (во всяком случае, до последнего времени) им так и не удалось осуществить свои планы.
Причиной нынешних революций в Тунисе и Египте стала не активность "Мусульманских братьев" и «Аль-Каиды», не ненависть к Израилю и поддержка палестинцев, а безработица, обнищание и отсутствие жизненных перспектив. Именно это объединило студентов, безработных и представителей среднего класса, выведя их на улицы.
От выжидания - к действиям
Характерно, что на первоначальном этапе выступлений в Египте и Тунисе "Мусульманские братья" не присоединились к восставшим, полагая, что режимы без труда подавят стихийные протесты. Однако вскоре они увидели, что события развиваются по непредсказуемому сценарию, и, сохраняя бездействие, они упускают уникальный шанс участвовать в формировании новой власти. При этом, даже присоединившись к участникам беспорядкам, "Мусульманские братья" продолжали сохранять «низкий профиль».
С другой стороны, сам факт возвращения в Египет духовного лидера этой организации шейха Юсуфа аль-Кардауи и его участие в пятничной молитве на площади Тахрир, где собрались десятки тысяч людей, свидетельствуют об активной деятельности исламистов за кулисами событий. В настоящий момент они входят в комитет по выработке новой конституции и сумели блокировать отмену параграфа, который определяет ислам как государственную религию Египта, а законы шариата как фундамент национального законодательства. Иными словами, Верховный совет армии Египта принял точку зрения "Мусульманских братьев", придя к выводу, что последние представляют собой хорошо организованную политическую силу и значительный спектр общества, для которого исламское право является неотъемлемой частью государственного устройства.
В Тунисе, куда глава местных "Мусульманских братьев" Рашид Ганнуши вернулся после 20 лет изгнания, данная организация пока что не сыграла значительной роли в происшедшей революции. Вероятно, это результат усилий экс-президента Хабиба Бургибы и его ныне свергнутого приемника Бен Али по внедрению элементов западной культуры в общество.
Прямо противоположная ситуация сложилась в Иордании, где "Мусульманские братья" остаются ведущей силой, выступающей против правящего режима, хотя король Абдалла достаточно прочно сидит на троне.
Трудно предсказать развитие событий в Ливии, однако уже сейчас очевидно, что исламисты стали ведущей силой революционного движения, направленного против режима Каддафи.
Не менее любопытно, впрочем, и то, что нынешние революционные процессы в арабском мире отразились и на самих "Мусульманских братьях". В Египте, например, группа молодых блогеров - сторонников этой организации, призвала своих единомышленников выйти на демонстрацию 17 марта напротив… главного отделения "Мусульманских братьев" в Каире. Они требуют отставки духовного вождя группы Мохаммеда Бади, который был избран год назад, расформирования учреждений движения и проведения свободных и прозрачных выборов.
Столь радикальные требования могли возникнуть только под влиянием революционных перемен. Еще месяц назад представить себе нечто подобное было просто невозможно. Блогеры, публикующие свои воззвания, утверждают, что их поддерживает более 30 тысяч членов "Мусульманских братьев", которые готовы выйти на демонстрацию.
Лидеры организации отвергают обвинения в свой адрес. Они утверждают, что пользуются полной поддержкой и доверием ее членов и стремятся к созданию "демократической страны, базирующейся на законах шариата". По их словам, они собираются создать политическую партию под названием «Свобода и справедливость», спутниковый телеканал, ежедневную газету и еженедельное издание. Иными словами, "Мусульманские братья" примут активное участие в выборах и последующих политических преобразованиях. В то же время они известны своей жесткой догматической позицией во всем, что связано с религиозными уложениями и на данном этапе пока не ясно, готовы ли они смягчить свои воззрения или, напротив, ужесточат их.
На очереди - саудиты?
Неопределенность сохраняется практически во всем арабском мире. Неясно, распространятся ли беспорядки на те государства Ближнего Востока, где пока еще сохраняется стабильность. Готовы ли исламисты пойти на создание «умеренных» политических партий, и если да, то насколько умеренными они могут быть?
Принципиальный вопрос, как будут развиваться события в Саудовской Аравии? Королю Абдалле 87 лет, он только что вернулся из США и Марокко, где прошел сложную операцию на позвоночнике. Абдалла благоразумно отдал распоряжение о принятии мер по снижению социальной напряженности. По королевскому указу, каждая семья получит 500 долларов, что должно несколько умерить страсти, однако, в конечном счете, это лишь краткосрочная мера.
Саудовская Аравия готова к народной революции не больше, чем остальные арабские страны. Большая часть гигантских доходов от продажи нефти распределяется между 20 принцами, которые делят власть в стране. Бедность и безработица растут, а непомерные излишества, роскошь, экстравагантный стиль жизни королевской семьи и коррупция давно уже стали здесь притчей во языцех. Проблема осложняется растущей напряженностью в отношениях между суннитским большинством и шиитским меньшинством в этой стране и княжествах Персидского залива. Шииты страдают от дискриминации и репрессий, и практически нет страны на Аравийском полуострове, где бы не тлели конфликты между двумя общинами. При этом нефтяные месторождения, расположенные на востоке Саудовской Аравии, рядом с охваченным волнениями Бахрейном, сосредоточены в районе высокой концентрации шиитского населения. В самом Бахрейне, где царствует суннитская королевская династия, шииты составляют подавляющее большинство населения и не скрывают стремления свергнуть правящую монархию.
Достанет ли саудовскому королю Абдалле благоразумия, чтобы попытаться предотвратить бахрейнский сценарий и предоставить определенные привилегии как всему своему народу в целом, так и шиитскому меньшинству в частности? В прошлом он предпринял незначительные косметические реформы в области образования, но они не имеют ничего общего с подлинным решением накопившихся проблем. Без сомнения, Абдаллу не могут не тревожить события, происходящие в Бахрейне, Омане и Йемене - ближайших соседях Саудовской Аравии, страдающих от точно таких же социальных проблем. С другой стороны, он может рассчитывать на традиционный союз между королевской семьей и религиозным ваххабистским истеблишментом, который, впрочем, может дать трещину под ударами народных волнений и революции по образу и подобию египетской. Эр-Рияд не скрывает сочувствия к свергнутым диктаторам в Тунисе и Египте и предлагал убежище Мубараку.
Недавнее заявление Обамы о необходимости изменений в рамках существующих на Ближнем Востоке режимов можно рассматривать как тактическую поддержку переживающего нелегкие времена королевства и соседних с ним нефтяных княжеств. Вопрос, насколько такие реформы возможны в настоящий момент, учитывая исламскую традицию и арабский национализм.
В любом случае очевидно, что насаждавшаяся арабскими режимами в своих странах и на Западе навязчивая идея о том, что причиной всех бед и проблем Ближнего Востока являются израильско-палестинский конфликт и радикальный ислам, потерпела крах. Арабские массы поднялись против существующих деспотий из-за сложившихся невыносимых условий жизни, а не из-за сочувствия к палестинцам или подстрекательства фундаменталистов.
Несомненно также, что наибольшую выгоду из создавшегося положения извлекает Иран. Его наиболее сильные и последовательные соперники, так называемые умеренные режимы арабского мира, переживают тяжелые времена и вынуждены бороться за существование, что фактически открывает Тегерану путь к гегемонии в регионе.
