База ликвидаторов на японской АЭС «Фукусима-1» развернута в отдельно стоящем приземистом здании с толстыми бетонными стенами, которое специально построено так, чтобы выдержать удар даже самого мощного землетрясения. Окна у него маленькие, их немного — и все сейчас плотно прикрыты изнури пластинами свинца.

— Уровень радиации за пределами здания иногда подскакивает до 3 тыс микрозивертов в час, — рассказал по телефону 44-летний сотрудник пресс-службы станции Ясуки Мурата. — Это в сотни раз больше, чем может безболезненно получить обычный человек. Специально для нас установлена особая повышенная норма — до 250 миллизивертов в год. Тех, у кого она превышена, тут же эвакуируют. Контроль за уровнем облучения строгий.

К настоящему времени из числа ликвидаторов выбыли уже 20 человек — «перешли» порог в 250 миллизивертов. Один из них даже получил ожог ноги бета-излучением, когда в темноте подвала по ошибке ступил в радиоактивную лужу и зачерпнул крайне зараженной воды в ботинок. Все облученные прошли курс лечения, и их здоровье, говорят, в порядке.

Сам Мурата-сан за пределы бункера почти не выходит — только когда нужно помочь разгрузить машину с припасами. Там же, за бетонными стенами и свинцовыми пластинами работает и руководство станции, включая ее директора Масао Ёсиду. Начальство находится в зале, который в постоянном режиме телеконференции подключен к штаб-квартире хозяина АЭС — крупнейшей в Японии энергетической корпорации «Токио электрик пауэр» (ТЭПКО). В случае необходимости через видеосистему можно переговорить и с высшими правительственными чинами.

«Прорвемся!»

Сейчас в аварийных операциях на АЭС заняты до 700 человек. Они встают до рассвета и работают до темноты — искусственным освещением стараются не пользоваться из соображений безопасности. В первые дни ликвидаторы испытывали нехватку продовольствия — дороги к станции были разбиты землетрясением и цунами, завалены обломками, и к АЭС вела только очень узкая «дорога жизни» с крайне малой пропускной способностью. Движение транспорта из-за высокой радиации ограничивали максимально. Поэтому на завтрак ликвидаторам давали лишь по тридцать сухих галет и пакетик (180 граммов) овощного сока. Обеда не было, а на ужин — пачка риса с овощами, куда надо заливать кипяток, банка рыбных или куриных консервов. Даже питьевой воды поначалу выдавали по одной полуторалитровой бутылке на человека.

Ситуация изменилась после того, как японские средства массовой информации узнали о чрезмерно скудном быте людей, от которых во многом зависит сейчас безопасность страны. Журналисты на одной из пресс-конференций закидали вопросами генерального секретаря кабинета министров — и меры были приняты.

— Сейчас все наладилось, — заверяет Мурата-сан. — Трехразовое питание. Есть даже сладости, пищевые добавки, колбаса с сосисками.

Он теперь получает один выходной после пяти рабочих дней, может съездить в Токио к жене и детям. Те, кто выходит за пределы бункера, работают тоже по три-пять дней, но после этого отправляются на более длительный отдых.

Японский ликвидатор одет в белый защитный комбинезон с плотно подогнанным капюшоном, в респиратор и огромные мотоциклетные очки. На голове каска, на ногах — высокие рабочие ботинки или резиновые сапоги. Руки прикрыты нитяными перчатками, поверх которых надеты резиновые. Все щели в костюмах ликвидаторы друг другу тщательно заклеивают зеленой клейкой лентой перед выходом из бункера. На груди — заветный дозиметр, который гудит в случае опасного скачка фона. Кстати, поначалу их тоже не хватало — удар цунами уничтожил склад с приборами на территории АЭС. Поэтому при работах на относительно неопасных участках давали лишь по одному дозиметру на группу. Этот вопрос тоже во многом решили журналисты — после шума в прессе приборы быстро завезли.

В конце рабочего дня ликвидаторы снимают свои доспехи в специальном тамбуре перед бункером, где их ночью дезактивируют или заменяют на новые (американские военные подкинули несколько десятков тысяч защитных костюмов). Людей после этого тщательно проверяют и в случае необходимости удаляют радиоактивные частицы.

Сейчас примерно треть ликвидаторов ночует в другом месте — за 10 км от АЭС. Остающиеся каждый день в восемь вечера собираются на собрания, подводят итоги дня, намечают планы на завтра. Там же им читают выдержки из сообщений японской и иностранной прессы о «Фукусиме-1». Уже сложился ритуал — в конце каждого собрания ликвидаторы резко бьют в ладоши и по команде гортанно выкрикивают: «Гамбаро!» — «Прорвемся!». Судя по всему, моральный дух этих людей высок — их поддерживает восхищение соотечественников.

Бункер оборудован фильтрами, но они не дают стопроцентной очистки воздуха, а излучение проникает даже сквозь толстые бетонные стены. Поэтому спят ликвидаторы на свинцовых листах, которые подкладывают под матрасы. Ими же они укрываются поверх одеял.

Среди ликвидаторов компания ТЭПКО вербует т.н. «джамперов» («прыгунов») — добровольцев, которые на короткое время забегают на самые опасные участки, быстро делают необходимую работу и немедленно возвращаются. Плата за такое геройство, если верить печати, — примерно 6 тысяч долларов в день. Знающий человек рассказал мне, что идею «прыгунов» подкинул японцам посетивший Токио российский специалист-атомщик, принимавший участие в операции на Чернобыльской АЭС.

Вопросы к монополисту

Похоже, что раскошеливаться на «джамперов» корпорации ТЭПКО придется еще долго — аварийные работы на «Фукусиме-1» затягиваются на месяцы. А ее полная ликвидация и утилизация потребует нескольких лет. ТЭПКО, судя по всему, хотела бы оставить в рабочем состоянии два из шести энергоблоков станции — они в приличном состоянии. Однако правительство явно не намерено на это идти — оно хочет поскорее стереть с лица земли АЭС, ставшую символом японского ядерного кошмара.

11 марта после мощнейшего землетрясения магнитудой 9 баллов все системы «Фукусимы-1» штатно отключились, она автоматически перешла на аварийное энергоснабжение с дизелей. Однако произошло то, чего не ждали: на АЭС с силой гигантского движущегося бетонного блока накатило цунами высотой в 12 метров. А станция была рассчитана только на девять. Компании ТЭПКО, конечно, еще предстоит в деталях ответить, почему она игнорировала официальные советы специалистов, указывавших на реальную угрозу колоссальных цунами в этом районе, почему установила дизели в подвальных этажах, а не на бетонных башнях?

Число суровых вопросов растет, растет и сумма финансовых претензий к этой некогда незыблемой компании, работать в которой мечтали лучшие выпускники самых престижных университетов страны. Объем компенсаций, которые предстоит выплатить ТЭПКО, неофициально оценивают уже в 130 млрд долларов. Ей грозит банкротство, и правительство заверяет, что государство выплатит пострадавшим все, на что у энергетического гиганта не хватит денег.

При таком развитии событий речь пойдет и о частичной национализации ТЭПКО, которую могут поставить под внешнее управление. В Японии много говорят сейчас и об опасности монополизма этой компании. ТЭПКО, привыкшая чувствовать себя государством в государстве, имела по закону исключительные права на зону Большого Токио и северо-восток главного японского острова Хонсю. В случае с «Фукусимой-1» это явно привело к потере чувства опасности, хотя 11 марта, конечно, Япония стала жертвой небывалого в национальной истории стихийного бедствия и почти невероятного совпадения массы роковых случайностей. Однако вопросы ТЭПКО будут задавать чуть позже — страна все еще живет в состоянии аврала, а ситуация на «Фукусиме-1» далека от улучшения.

6 апреля, правда, была достигнута первая важная победа — ликвидаторы смогли наконец-то заделать жидким стеклом пробоину, через которую прямо в океан хлестала вода крайне высокой радиоактивности. Содержание йода-131 в понедельник превышало в ней допустимую норму в 5 млн раз.

Эксперты не исключают, что могут быть и другие щели. Однако уже 6 апреля к вечеру ситуация улучшилась — содержание йода-131 в океанской воде прямо у станции заметно упало, хотя и превышает норму в 140 тыс раз.

Ответная услуга России

Успешно идут и работы по экстренной закачке газообразного азота в реактор первого энергоблока. В нем было отмечено опасное скопление водорода, который образуется при взаимодействии раскаленных топливных стержней с водой, которую заливают для охлаждения. Взрыв водорода может нарушить 16-сантиметровый корпус реактора — с катастрофическими последствиями. Шесть тысяч кубометров азота должны помешать этому, и закачивать его будут до воскресенья. Затем такую же операцию проделают с другими аварийными энергоблоками.

Ситуация очень серьезная — ТЭПКО официально сообщила, что ядерные топливные стержни на трех пострадавших реакторах разрушены и оплавились, соответственно, на 70, 30 и 25%. По-прежнему кипит вода с выбросом радиоактивного пара и в четырех бассейнах для отработанного, но все еще раскаленного топлива. Все это делает самой экстренной задачей восстановление на АЭС нормальной системы охлаждения. Однако ее проверке, ремонту и пуску мешает запредельный уровень радиации. Она исходит от 60 тысяч тонн облученной воды, которая заполняет подземные этажи энергоблоков и дренажную систему станции. До 6 апреля она неконтролируемо стекала в океан. Эта жидкость образовалась от того, что в самые первые безумные дни отработанные стержни в кипевших бассейнах заливали десятками тысяч тонн морской воды с помощью мощных пожарных машин.

Перекачать радиоактивную жидкость пока некуда. Имеющиеся на станции резервуары под завязку заполнены слабо радиоактивной водой системы охлаждения, вставшей после удара цунами. По согласованию с властями ТЭПКО начала сейчас ее сброс в океан — уверяют, что особого вреда от этого не будет. Затем крайне радиоактивную воду закачают в освободившиеся емкости. К станции к тому же через неделю подойдет гигантский плавучий резервуар «Мегафлоут». Решается вопрос о переброске к «Фукусиме-1» судна для переработки радиоактивных жидкостей «Ландыш», который работает на заводе «Звезда» в Приморье. Япония в свое время подарила его России, чтобы та не сливала в море воду из реакторов атомных подводных лодок, — теперь пришло время оказать соседу ответную любезность.

Есть надежда, что после откачки из подвалов и дренажных туннелей радиоактивной жидкости полномасштабные работы на станции сдвинутся с мертвой точки. Но поводов для оптимизма пока мало: работавшие на «Фукусиме-1 американские специалисты предупреждают, что начинка реакторов находится в крайне нестабильном состоянии, их системам может причинить непоправимый ущерб новое сильное землетрясение. А подземные толчки почти каждый день сотрясают сейчас район станции, которая «подарила» миру самый тяжелый после Чернобыля ядерный кризис.