Газета "Наш Мир" Кому
больше верить – кто призывает сбросить с себя путы догм или тому, кто
их считает смирительной рубашкой сумасшедшего человечества, способного в
свободном порыве к членовредительству? Наверное, следует учитывать два
фактора: кто авторы и толкователи этих догм, и что на данный момент
актуальнее для представительного большинства общества.
Качество
нынешних владельцев традиционных верований, каждый может оценить
индивидуально, в зависимости от уровня собственной терпимости и
предпочтений. А вот с необходимостью «кнута и пряника» для современного
безыдейного большинства – трудно не согласиться. И яркий пример тому –
циничная политика двойных стандартов правительств и народов стран
«золотого миллиарда», по отношению к своему шестимиллиардному
«обслуживающему персоналу».
«Золотые» государства приняли для
себя удобную позицию ограниченной ответственности (нравственности) –
только для себя. И их духовенства, собственным действием и бездействием,
как минимум, в форме соглашательства с непорядочными политическими
властями - дискредитируют свои присяжные традиционные верования.
Пожалуй, что подобное положение вещей исчерпывающе склоняют оба фактора,
приведенные выше, совсем не в пользу доверительного (слепого) служения
современным «наместникам небес».
Отсюда напрашивается вывод, что
опасно впускать в свое сознание, лишь, одну доминирующую,
безальтернативную и всеобъемлющую программу жизни, каковой является
религия. Стоит представить, что при ее возможной критике (самокритике)
может произойти неподъемная для психики переоценка ценностей, смена
целей и ориентиров. А чтобы обезопасить себя от подобной участи, прежде
чем принимать конкретное вероисповедание, необходимо досконально
ознакомиться с его основополагающим учением. В противном случае, это
будет равносильно устройству на работу без ознакомления с договором
найма – как минимум, следует готовиться к неприятным неожиданностям. И
детей, вероятно, лучше не торопить с выбором, перенеся это право в
зрелый возраст, когда установится свой специфический эмоциональный тон,
не грозящий вступить в диссонанс с «октавой» конкретного
вероисповедания.
Очень часто приходится слышать о том, что
лучше верить хоть во что-то, чем ни во что. Подобное суждение спорно,
ведь вера может безвозвратно изменить мораль, и не позволить вернуться
на исходные позиции, чтобы вновь обрести свободу выбора.
Это, как
при выборе обуви - если натянуть не свой размер, то постепенно
искривятся кости стопы, а если остаться босыми, то жертвуя порезами и
уколами, натрется мозолистая стопа, позволяющая впредь, ходить, хоть по
раскаленным углям, но главное, сохранятся первоначальными кости –
моральный стержень.
Нередко, вера (надежда) является формой
сокрытия собственной лени – познавательной пассивности и/или нежелания
осуществления последконтроля за свершаемыми действиями, оправдываемыми
возникновением выгодных для себя противоречий с Богом (верованием) или
людской молвой.
Общепринятое мнение разделило людей на три
основных категории: верующих, сектантов и атеистов. К первым, оно
отнесло приверженцев традиционных вероисповеданий, которые не отрицаются
или поддерживаются на мирском официальном уровне, например, сторонников
христианства, ислама, индуизма, буддизма, иудаизма и других. Ко вторым –
адептов религиозных сект, которые не поощряются или преследуются
государством. Ну, а атеистам выпало слыть безбожниками.
Почему же
обыватель, так ревниво относится к возможностям пересмотра своего
мировоззрения? – Для одних, истово верующих, это опасно для здоровья, в
первую очередь - психического. Для других, условно верующих, это
неприятно и потому, провоцирует яростное недовольство, вызываемое
образом «дерзости еретиков», как неподобающе низших созданий,
замахнувшихся на несоответствующее себе - «высокое». А неприятно
обывателям потому, что в случае конструктивного пересмотра религиозных
учений, придется их рассматривать, переступая через собственную
банальную лень.
Часть общественного мнения, порицающая атеизм и
следующая на поводу религиозной политики, утверждает, что человек не в
состоянии самостоятельно, только на основании своего интеллекта и
интуиции понять Бога и сущность бытия. Возможно, что это так. Но у
большинства религий также нет ничего более существенного, чем
сомнительные в своей достоверности святые тексты и исторический опыт -
пропитанные тупиковым догматизмом.
К тому же, вряд ли существуют
в своей массе атеисты, абсолютно отрицающие Бога. И если атеисты
находили свою точку зрения на бытие, то в глазах общественности, нередко
становились сектантами и это оправдывается историческим опытом,
подтверждающим его опасность. Но не следует забывать, что сектантский
экстремизм, также выгоден и традиционным вероисповеданиям, отталкивая
адептов от таких сект в пользу умеренного служения «привычному» культу.
И
сегодня, неправильным будет называть всех атеистов безбожниками –
многие среди них - личности, скорее наблюдающие и ищущие свою веру,
вернее находящиеся в состоянии особой философской позиции - свободной
веры (сомнений), основанной, если и не на знаниях, то хотя бы, на
интеллекте и интуиции.
Вообще, понятие веры может быть применимо,
только по отношению к абсолютно бездоказательной теории или, зоне
морально-идеологической неприкасаемости, определяемой каждым, лично для
себя. Например, вере в Бога. А иначе, это должно в различной степени
являться промежуточным домыслом на пути к истине. Но полный отказ от
свободной веры, в данном вопросе (зоне неприкасаемости), оставляет путь
познания, заведомо бесперспективным.
Хотя бы поэтому, стоит
оберегать атеистов, как носителей свободного разума, которые сознательно
– неверием, «лишают» себя «рая небесного». И если, природа их неверия
не заключается в гордыни, то тогда это есть жертва – ради других, чтобы
было, кому вскрикнуть и отрезвить общество, иногда пребывающее в опасном
религиозном экстазе.
А почему атеисты смелые и сильные люди? –
Потому, что они духовно одиноки в противостоянии «общепринятому» бытию и
верующим людям. И только, уже этим, заслуживают к себе уважение.
Принадлежность
к какой-нибудь религиозной вере, создает человеку чувство психической
защищенности ее духовной энергией и физической поддержкой единоверцев.
Природа этого чувства, такая же, как и ощущение физической и
материальной защищенности при корпоративной принадлежности. Но духовный,
мировоззренческий выбор взглядов на бытие, нельзя сравнивать с
ведомственным уставом и должностными полномочиями. Есть ценности вечные,
а есть преходящие.
Сила страха от одиночества в обществе и во
вселенной, требующих обязательного определения пристанища, к какому либо
берегу, могут сыграть злую шутку с нетерпеливым избранником веры. Страх
и общественное мнение, как мошенники, нередко требуют поторопиться,
предупреждая - как бы чего не вышло!
Но подобное право выбора не должно происходить в суете и походя, и лучше, семь раз отмерить…
То
есть, следует хорошо подумать, прежде чем записываться к кому бы то ни
было в рабы. Сознания не обязаны быть рабами. Почему бы не назвать себя
воинами добра на службе у Бога или Его агентами в общем промысле добра.
Скажите, какой может быть из раба воин? Рабство подразумевает внешнее
насилие и способствует потребности избавления от гнета. Рабы, как
правило, были плохими слугами, работниками и воинами. Рабство
подразумевает подчинение и принадлежность господину. А если окажется,
что его не существует? Или он исчезнет, тогда что, и служение станет
бессмысленным?
Невозможно развить в себе духовность через
психологические практики заучивания и повторения молитв, необходимо еще и
понятное для всех религиозное учение, дающее, и знания, и методику их
индивидуального приобретения. А подавляющее большинство существующих
учений вызывают только досаду и раздражение своими иносказаниями,
противоречиями и бессмыслицей.
Да, да - многосмысленность,
зачастую, покрывает факт отсутствия смысла, либо, служит питательной
почвой для спекуляций и извращений смысла. Природа построена на законах
логики, а во многих религиях ее просто нет! Изучение большинства религий
создает непрактичное, нелогичное, параллельное мировоззрение – дубль,
нередко конфликтуя со здравым смыслом мирского существования, требуя
постоянного толкования.
Но изменение ситуации - самой по себе,
вряд ли можно ожидать, иначе будут затронуты подбрюшные финансовые
интересы политической религии, так как может иссякнуть поток «рабов» в
храмы, спешащих для «уточнения» и «сверки» своего бытия с промыслом
Божьим у его «проводников» на земле. Именно область непонимания паствой
учения, дает работу и средства ее толкователям. Не слишком ли велика
цена их занятости? |
