Высшая судебная инстанция Европы вот-вот объявит патенты на лечение с помощью стволовых клеток аморальными и, следовательно, незаконными. Исследователи предупреждают, что тем самым медицина старушки будет отброшена далеко назад и сильно отстанет от Китая, Японии и США. До решения двенадцати судей Европейского суда осталось несколько недель. Оно немедленно станет обязательным для всех стран ЕС.

Журнал New Scientist опубликовал основательный катехизис в помощь тем, кто хочет разобраться, что поставлено на карту.

Оливер Брюстле обеспечил себе место в истории медицины независимо от решения судей. (Фото DPA.)

Кто считает, что патенты на стволовые клетки аморальны, и кто довёл дело до суда?

Дискуссию начал Гринпис, оспоривший в 1999 году патент, заявку на который подал немецкий учёный Оливер Брюстле, ныне подвизающийся в Боннском университете. Патент описывал процесс получения клеток — предшественников нейронов, которые он вывел из человеческих эмбриональных стволовых клеток (чЭСК). Эти последние специалист взял из общедоступных источников. Гринпис утверждает, что патент нарушает Европейскую патентную конвенцию 1973 года, которая запрещает патенты на изобретения, «противоречащие общественному порядку и морали».

Почему ожидается, что суд встанет на сторону Гринписа?

10 марта генеральный адвокат суда Ив Бот огласил предварительное заключение об аморальности таких патентов.

Каких именно патентов это коснётся и почему генеральный адвокат считает их аморальными?

Речь идёт о патентах на лечение с применением чЭСК. Для их получения эмбрионы должны быть уничтожены. Европейская патентная директива от 1998 года запрещает «использование человеческих эмбрионов в промышленных и коммерческих целях».

Что произойдёт, если такие патенты будут запрещены?

Все новаторские методы лечения стволовыми клетками, которые уже разработаны в Европе, отправятся на пыльную полку, предупреждает группа из тринадцати учёных, опубликовавших на этой неделе открытое письмо в журнале Nature и организовавших пресс-конференцию в Лондоне. Специалисты также возражают против обвинений в аморальности, ибо они стремятся облегчить страдания человека и в перспективе создать методы лечения слепоты, диабета и многих других дегенеративных заболеваний.

Разве нельзя продолжать работу без патента?

Исследователи говорят, что нет. Даже тогда, когда сделано важное открытие, которое способно привести к новым методам лечения, оно не может материализоваться, если фармацевтические компании и другие инвесторы не заплатят за превращение его в коммерческий продукт высокого качества. Если инвестиции не защитить патентами, никто рисковать деньгами не будет, потому что тогда недобросовестные подражатели начнут производить конкурирующие продукты без необходимости нести расходы на исследования и рисковать инвестициями.

Каких именно методов лечения лишатся европейцы?

Наиболее передовым можно назвать лечение возрастной макулярной дегенерации (разновидность слепоты), которая обычно поражает людей старше 65 лет. Пит Коффи и его коллеги из Университетского колледжа в Лондоне (Великобритания) разрабатывают крошечные пластыри, миллиметр или около того в поперечнике, состоящие из слоя опорных клеток, которые питают и поддерживают светочувствительные клетки сетчатки. Эти опорные клетки производятся из чЭСК.

Фармацевтический гигант Pfizer финансирует разработку и в будущем году планирует приступить к клиническим испытаниям. Если уже оформленные патенты окажутся недействительными, Pfizer будет бессилен помешать конкурентам изготавливать такие же пластыри без вложений в разработку.

Аморально ли не лечить больных?

Вот об этом и говорят исследователи. «Лечение человека — этическая необходимость, о которой, кажется, все позабыли в пылу дискуссии», — сказал г-н Коффи на лондонской пресс-конференции. Другой подписант, Робин Ловелл-Бэдж из Национального института медицинских исследований (Великобритания), согласен: «Мы считаем, что поиск лекарств — моральный императив. Неприемлемо отбрасывать его, рассуждая об аморальности чЭСК».

Г-н Коффи также не преминул напомнить, что патенты, запрещённые в Европе, будут действовать в США, Китае и Японии. «Вы хотите, чтобы европейцы получали там то лечение, которое я мог бы разработать здесь?»