Газета "Наш Мир" Судя по заголовкам некоторых сообщений западных СМИ, в США и Европе нарастает опасение возрождения «политического единства исламского мира». Известный своими резкими заявлениями американский журналист-консерватор Гленн Бек и вовсе предрекает перестановку глобальных сил в мире, где одну из ведущих ролей будет играть «Великий халифат». Подсознательный страх перед возможным объединением «исламистов» у экспертов и ряда политиков уже начинает вызвать обратную реакцию относительно того, нужно ли было вообще допускать падение бюрократизированных авторитарных режимов, некогда созданных светскими арабскими националистами. Не являются ли они «меньшим злом» в сравнении с будущими исламскими государствами, которые будут руководствоваться законами шариата? И даже так: не приведет ли революционный Восток к началу Третьей мировой войны?
Политические «апокалипсические» сценарии Запада в какой-то мере не лишены определенной логики вероятного развития событий. Понятие уммы (единой религиозной общины) имеет важное, если не доминирующее, значение в исламе. Стройные и выверенные ряды мусульман в мечети без этнических или социальных различий, обязательное посещение коллективного пятничного намаза – это внешнее отражение исламского идеала: объединить под знаменем ислама все человечество.
Конечно, исламский мир не столь сплочен и однообразен, как кажется. Да и никогда таким не был. Сегодня мусульмане разделены на многочисленные секты, и у каждой секты есть свой авторитетный богослов. Однако, как никогда раньше, сейчас мусульмане нашли два базиса для своего объединения: лавинообразное свержение «джахилийских» светских правительств и эсхатологическое ожидание конца света («ахира»). И пока неясно, какой из этих двух факторов сильнее влияет не исламскую консолидацию.Свержение режима Хосни Мубарака в Египте и выход из подполья исламской организации «Братья-мусульмане», которая в осуществлении египетской революции сыграла одну из главных ролей, стали лишним свидетельством того, что религия и политика в Северной Африке и на Ближнем Востоке идут рука об руку. Европейские религиоведы дали толерантное название такому симбиозу – «политический ислам». И здесь стоит акцентировать внимание на том, что хотя это и «политический», но, прежде всего, ислам. С его вероучением, историей и взглядом на будущее.Свержение коррупционных правительств, борьба за демократию и призывы улучшить социально-экономические условия жизни – это второстепенные задачи, которые ставят перед собой «Братья-мусульмане». Казненный в 1967 году в Египте идеолог «братьев» Саид Кутб писал: «Мусульманская нация должна отказаться от всего того, что хорошо известно людям, от всех ценностей, представлений, критериев и убеждений, являющихся следствием земных отношений, чтобы черпать только божественные небесные ценности, соразмеряя их только исходя из небесного критерия!.. Ислам делает наш мир плантацией для будущей жизни, а осуществление наместничества на земле путем ее обустройства в праведности и богобоязненности – долгом каждого правоверного». Эти слова Кутба стали причиной того, что его книги были запрещены во многих странах мира. И прежде всего – в арабских, где местные администрации и правительства ориентировались на «умеренный» ислам.Несмотря на ряд противоречий в вероучении, шиитский Иран, который не скрывает враждебного отношения к США и Израилю, во многом является образцом для суннитов, к которым принадлежит около 90% всех мусульман. Слова Саида Кутба об устройстве «мусульманской нации» отчасти иллюстрирует иранская вертикаль государственной власти, на вершине которой стоит духовный лидер рахбар, а лишь потом – президент. Именно рахбар, как высший руководитель, определяет политику государства. Его власть, как считают шииты, продлится до того времени, пока на земле не появится «мессия» – Махди.Суннитские государства также ориентируются (в немного меньшей степени) на религиозных авторитетов. И что же они сегодня говорят? Известный во всем исламском мире богослов, руководитель Международного совета мусульманских ученых Юсуф аль-Кардави, 18 февраля, выступая на площади Тахрир в Каире, обратился к арабским правителям с призывом начать конструктивный диалог с народом. Он прямо призвал армию «освободить нас от правительства, сформированного еще Мубараком». То есть исламский ученый апеллировал к религиозному самосознанию солдат, к их вере. Аль-Кардави никогда не вызывал подозрений в том, что он является сторонником религиозного экстремизма или авантюризма. Присутствие авторитетного исламского лидера среди демонстрантов еще раз убеждает в том, что революции в арабских странах имеют глубокие религиозные корни. Поэтому и развиваться эти государства будут именно в сторону укрепления позиций ислама.В свою очередь, известный турецкий проповедник Харун Яхья, основываясь на исламских притчах, утверждает, что падение режима Хосни Мубарака было предсказано в хадисах (предании). Более того, если верить предсказаниям, эта революционная смута будет перебрасываться с одной мусульманской страны в другую. И далее говорится, что волнения охватят собой все до тех пор, пока не придет со своей армией единый исламский правитель Махди, что случится перед концом света.Конечно, можно скептически отнестись к подобным «древним мифам», вспоминая о том, сколько таких «концов света» пережил и исламский, и христианский мир во времена Средневековья. Но если читать между строк хадисы и оценивать политические реалии на Ближнем Востоке, на котором уже подожжен бикфордов шнур военных и гражданских переворотов, пока еще не поздно дипломатическими путями сообща Европе, США и Турции урегулировать взрывоопасную ситуацию. Ведь для кого-то исламские предсказания выглядят предрассудком, а кому-то – программой к действиям. |
