Газета "Наш Мир"Виктор Дэвис Хэнсон – старший научный сотрудник Института Гувера,
редактор книги «Makers of Ancient Strategy: From the Persian Wars to
the Fall of Rome» (Творцы античной стратегии: от персидских войн до
падения Рима) и автор произведения «The Father of Us All: War and
History, Ancient and Modern» (Наш общий прародитель: война и история,
античная и современная). Силы безопасности головореза Башара
Асада, которого Хиллари Клинтон считает реформатором, и с которым Барак
Обама твердо вознамерился восстановить дипломатические отношения,
сотнями истребляют людей на улицах крупных сирийских городов. Я знаю,
что турецкое правительство недовольство по этому поводу не выразит. Оно
не станет финансировать флотилию частных судов и отправлять их в порт
Латакию в знак протеста против жестокости властей, как было с Газой. А
европейские активисты-правозащитники не полетят ни в какой арабский
город, чтобы сесть там на грузовое судно и доставить морем гуманитарную
помощь тем, кого взрывает и убивает режим Асада. Я это знаю.
Недавно палестинские подростки, находящиеся в услужении у палестинской
террористической организации, зверски вырезали – в буквальном смысле
этого слова – израильскую семью Фогелей.
Это был акт примитивной
жестокости, потому что горло перерезали даже детям и младенцам. Полиция
Палестины, подготовленная и оснащенная США, совсем недавно расстреляла
еврейских паломников у могилы Иакова. А Палестинская автономия в эти дни
отмечает годовщину убийства 30 мирных граждан Израиля в дни еврейской
пасхи.
На Западном берегу она отмечается как момент национальной
гордости. Никто в Европе и почти никто в Америке не выразит протест
палестинским властям, которые финансируются Западом (причем миллиарды
евро ежегодно-М1). И похоже, что кровавая бойня для Палестины станет
праздником.
На этой неделе президент Обама отдал приказ об
использовании беспилотных летательных аппаратов Predator для нанесения
ударов по Ливии, а натовские и американские войска нацелились
персонально на клан Каддафи (и уже успешно убили сына и трех внуков -
людей и детей абсолютно мирных). Я знаю, что не будет никакого
возмущения по поводу того, что США участвуют в целенаправленном заказном
убийстве иностранного руководителя и членов его семьи, хотя когда-то
американская администрация считала такие действия противозаконными. С
января 2009 года беспилотники Predator применяются для убийств в
Афганистане и Пакистане в четыре раза чаще, и что за последние 27
месяцев мы взорвали в пять раз больше подозреваемых, чем в предыдущие 96
месяцев (и опять более стни детей младше 10 лет-М1).
Я знаю,
что администрация Обамы активно хвалит ООН и Лигу арабских государств за
то, что они позволили нам закрыть воздушное пространство над Ливией, и
игнорирует их, когда нам надо перейти от обеспечения бесполетной зоны к
уничтожению режима Каддафи. И мы стремимся уничтожить его вопреки своим
заявлениям о том, что наша цель не в этом. Я также знаю, что не будет
никаких криков возмущения со стороны американских левых по поводу
третьей ближневосточной войны против арабской, мусульманской и
экспортирующей нефть страны (хотя страна эта не представляет никакой
угрозы для безопасности США), по поводу полного игнорирования Конгресса
при развязывании этой войны, и по поводу попыток разнести на куски
иностранного лидера и все его окружение. Я это знаю.
Так какой же вывод мы должны сделать из новостей прошлой недели?
Мы живем в новом Советском Союзе 21-го века, где согласно и почтительно
поддакиваем официозу и бормочем политкорректные банальности. А в
частной жизни ради собственной безопасности и благополучия мы ведем себя
совсем по другим правилам. В Советском Союзе безликие массы выходили на
улицы, чтобы послушать шаблонные славословия социалистическим
товарищеским отношениям в обществе. Но в то же время, те их
представители, которым повезло купить автомобиль, припарковавшись, тут
же снимали дворники, понимая, что их утопическое государство не в
состоянии произвести в достаточном количестве недорогие запчасти, и что
их товарищи украдут у своих собратьев все, что смогут.
В нашей
версии Советских Штатов Америки мы знаем, что Израиль заслуживает
осуждения, и что мы должны прославлять «устремления» палестинцев. Но
если бы нам пришлось поехать на Ближний Восток, мы бы вряд ли стали
останавливаться в Газе или на Западном берегу, и посещать без
сопровождения христианские святыни. Мы бы предпочли столоваться у таких
людей как Фогели, а не у их убийц и не у заказчиков этого преступления.
Мы также должны понимать, что арабский мир и турки питают отвращение к
израильскому насилию, и поэтому мы согласно им поддакиваем. Но мы знаем,
что проблема на самом деле в евреях, а не в насилии как таковом. Мы
знаем, что арабский диктатор убьет тысячу арабов, и будет тревожиться
из-за осуждения Запада в тысячу раз меньше, чем израильский солдат,
выстреливший на Западном берегу в араба.
Публично мы соглашаемся
с тем, что крошечный Израиль со своим 7-миллионным населением это
злобный монстр, а во внешней политике – нечто подобное тем страшным
силам, которые мы у себя в Америке называем кратко «они» - люди,
зарабатывающие более 200 000 долларов в год, слишком западные, слишком
успешные, слишком уважающие свою культуру и не задающие по этому поводу
никаких вопросов. А про себя мы даже восхищается храбростью израильтян и
понимаем, что из-за антисемитизма, нефти, страха перед терроризмом и
демографических соображений мы изображаем арабов в качестве вызывающих
сочувствие жертв, а израильтян – в качестве неоколониалистов.
Мы
говорим, что нас тревожит вопрос о законности и нравственности ударов
беспилотников, ближневосточных войн, превентивных арестов, трибуналов,
Гуантанамо, выдач подозреваемых и т.д. Но в действительности все это нас
не тревожит. Втайне мы согласны с тем, что это лишь ярлыки, которые мы
наклеили на злобного техасца Джорджа Буша, превращенного нами в козла
отпущения, и ставшего объектом нашего коллективного возмущения и дешевых
нравоучений. Мы соглашаемся с тем, что эти меры обеспечивают нам
безопасность, и поэтому их необходимо сохранить, а также с тем, что
постоянная критика против этих мер ставит под угрозу планы и карьеру
Барака Обамы – символа всех наших претензий на постмодернизм.
В
своей повседневной жизни мы стараемся не заходить в рестораны McDonald’s
в сомнительных районах. Мы стараемся избегать прямого контакта в
потемках с определенными представителями низших слоев общества, которые
могут не просто применить насилие, но и сделать это безо всяких
угрызений совести. Да, тайком мы всего этого избегаем, хотя публично сей
факт отрицаем. Мы признаем, что факт проникновения профессора Гейтса в
собственный дом и то, что его ошибочно приняли за взломщика, это
отражение патологии расистской Америки. Но мы также признаем, что
женщину-транссексуалку превратили в фарш лишь потому, что она очутилась
не в том месте и не в то время. Всякое бывает.
В американских
Советах мы публично хвалим Обаму за его систему медицинского
страхования, но втайне отчаянно пытаемся получить от нее индульгенцию.
Наши политики напыщенно вещают о том, что мы должны своевременно и в
полной мере платить свою долю налогов. Но в то же время министр
финансов, министр труда, генеральный прокурор, а также бывший глава
бюджетного комитета Палаты представителей всячески пытаются оттянуть или
вообще избежать исполнения налоговых обязательств своими семьями. Что
касается современных грехов – от плагиата до сексуальных домогательств –
то мы публично признаем, что это серьезнейшие правонарушения. Но втайне
мы понимаем, что серьезнейшие они лишь условно, ибо конкретные
обстоятельства, личность правонарушителя, его реальные намерения – все
это и многое другое могут превратить тяжкое уголовное преступление в
незначительный проступок, заранее обдуманный умысел в случайность, а
преступление в трагедию, жертвой которой являемся мы все.
В
Советских Штатах Америки остается лишь два вопроса. Имеет ли смысл такая
наша двойная жизнь? Может, эта официальная утопическая риторика по
поводу всеобщей любви масс дает некую психологическую компенсацию за наш
тайный своекорыстный скепсис в отношении человеческой природы? Или эта
повседневная ложь есть современное западное явление, а не общая и
непреходящая черта человека и человечества? Может, наша праздность и
изобилие 21-го века заразила нас интеллектуальной и нравственной скукой,
и мы из-за этого давно уже отдали свою коллективную мораль и
нравственность на откуп нашим бюрократическим блюстителям, а сами
занимаемся гораздо более приятными вещами, втайне потакая себе во всем? |
