В начале своего выступления, посвященного Ближнему Востоку, президент Обама заявил, что сейчас «американская дипломатия открывает новую главу», однако речь его в итоге оказалась вполне стандартной американской нотацией региону, объясняющей ему, как он должен и будет развиваться. Странам-париям он пригрозил продолжением изоляции, союзников мягко призвал изменить поведение, а очередное западное военное вмешательство назвал одним из доказательств того, «что Америка ценит достоинство уличного торговца из Туниса больше, чем грубую силу диктатора». Возможно, самым необычным в его речи было то, что он уделил войне, которую НАТО ведет в Ливии, минимум внимания. Это интересно, если вспомнить, с каким пылом еще недавно сторонники войны подчеркивали ее значение для «Арабской весны» и репутации Америки в регионе.

 Перед тем, как американцы и европейские союзники начали бомбить Ливию, сторонники военного вмешательства говорили, что выступить на стороне ливийской оппозиции жизненно важно, чтобы защитить протестные движения региона от репрессий. Они считали необходимым устрашить авторитарных правителей и не позволить им прибегать к грубой силе для подавления протестов. Однако события в Сирии показали, что, хотя ливийская операция, возможно, подтолкнула людей подняться против власти, она явно не убедила сирийского президента Башара Асада не подавлять сопротивление с помощью вооруженных сил. «Показательное воздействие» Ливии не сработало - не в последнюю очередь потому, что происходящее в ней никогда не было действительно значимым для успеха или неудачи других протестных движений.

 Речь также содержала ряд ультиматумов сирийскому правительству. Обама объяснил ему, что оно «должно» делать, но весьма удачно не стал уточнить, что же будет, если оно все-таки не послушается. Эти ультиматумы выглядят бессодержательной риторикой, что заставляет задуматься о том, зачем их вообще включили в выступление. Они явно вдохновят «ястребов», мечтающих о новых прямых акциях США, точно так же как заявление Обамы о том, что Муаммар Каддафи «должен уйти», стало опорой для сторонников военного вмешательства. При этом, хотя Обама упомянул о растущей изоляции Сирии, на самом деле, Асад сейчас может безнаказанно разгонять и убивать демонстрантов, так как его режим – в отличие от режима Каддафи – совсем не находится в изоляции, и Сирия важна для целого ряда правительств. «Похмелье» после чрезмерно широкой интерпретации западными правительствами резолюции Совета безопасности ООН по Ливии практически гарантирует, что международное согласие по вопросу о карательных мерах любого характера в адрес Сирии достигнуто не будет.

 Далее последовали мягкие упреки в адрес правительств Бахрейна и Йемена. О военном вмешательстве возглавляемого Саудовской Аравией Совета сотрудничества арабских государств Персидского залива в события в Бахрейне Обама упоминать не стал. Если учесть, насколько сильно за последние четыре месяца у нас испортились отношения с монархиями Персидского залива, это, возможно, даже к лучшему. Однако это умолчание было особенно заметно на фоне все же прозвучавшей критики бахрейнского правительства. По-видимому, Обама решил не говорить о роли ССАГПЗ в происходящем в Бахрейне, так как некоторые из членов организации способствовали поддержке войны в Ливии арабским миром. Поэтому президент предпочел сделать вид, что они все вместе не участвовали в подавлении революции.

 Кроме того, Обама в очередной раз не смог объяснить, каким образом он намерен избежать расширения роли Америки в Ливии с учетом того, что европейские войска оказались неспособны свергнуть Каддафи. Судя по всему, в рамках стратегических воззрений администрации Ливия, в сущности, - второстепенный вопрос. В речи ей были посвящены всего два параграфа, причем Обама ограничился тем, что провозгласил падение Каддафи неизбежным, хотя раньше он напрямую говорил, что НАТО будет продолжать сражаться, пока Каддафи не будет свергнут. Трудно представить себе, как Каддафи может продержаться у власти дольше конца года, но он уже неоднократно доказывал неправоту излишне самоуверенных интервенционистов и вполне может еще раз это сделать.

 Затяжной конфликт в Ливии опасен не только для самой страны, но и для ее соседей. Он порождает нестабильность и напряженность на границах с Тунисом и к Египтам – с толпами беженцев и обстрелом тунисской территории. Растущий дефицит продуктов и медикаментов как на востоке, так и на западе Ливии означает, что конфликт, затянутый и усугубленный внешним вмешательством, может привести к общенациональной гуманитарной катастрофе, последствия которой затронут и страны, обладающие наибольшими шансами на успешный переход к более демократической системе управления. Скорее всего, Обама в своей речи уделил войне в Ливии так мало внимания, потому что вместо ожидаемого политического эффекта она в итоге может сорвать тот самый переход к демократии в других странах Северной Африки, которому она должна была способствовать.