У Ситифане Ваисани, «пророка» Мозамбикской Церкви Сиона, воскресенье – самый свободный день недели. В деревню Тчесса, где он живет, в будние дни стекается народ, жаждущий исцеления. И лишь в воскресный день Ситифане отдыхает. Жители деревни стараются не нарушать покой своего харизматичного лидера.

– У нас в деревне слепые прозревают и хромые ходят. Все, как написано в Библии, – уверяет меня 33-летний «пророк».

Больные и хромые действительно сидят на бамбуковой подстилке в тени большого дерева и ждут очередного сеанса исцеления.

– Сейчас я буду изгонять из них злых духов, – говорит Ситифане, надевая разноцветное, расшитое крестами и звездами облачение.

Экзорцизм – основная изюминка Африканской Церкви Сиона. Ее адепты верят, что в любом человеке есть демоны, от которых нужно освобождаться. Власть над бесами дана «пророкам» Церкви, которые, впрочем, нередко во время сеансов экзорцизма сами становятся жертвами злых духов, падая на землю и катаясь в экстазе, порой даже теряя сознание.

Сама Церковь не имеет ничего общего с одноименным холмом в Иерусалиме и берет свое название от американского городка Сион (Zion) в штате Иллинойс. Именно оттуда в 1904 году один из основателей Церкви, пастор Даниэл Бриант, приехал в Южную Африку с проповедью. Церковь прижилась сначала в ЮАР, а затем вместе с возвращающимися домой рабочими-мигрантами ее учение попало и в Мозамбик. На сегодняшний день существует несколько десятков Церквей Сиона, которые схожи по своей сути, но не имеют между собой молитвенного общения. Община в деревне Тчесса – часть Мозамбикской Церкви Сиона Иерусалима. Место, где сконцентрированы дома прихожан Церкви, отмечено большими шестами с флагами, на которых по всему периметру полотнища изображены кресты. В центре деревни располагается дом «пророка».

Ситифане выходит из своего жилища с жезлом в руке, на голове красный колпак с вышитым белым крестом посередине. Больные женщины становятся на колени перед «пророком», местные мальчишки приносят белого голубя. Деревенский экзорцист произносит несколько стихов из пророка Исайи, затем воздевает глаза к небу и громко кричит, отпуская голубя. После этого ставит свой жезл на грудь ближайшей к нему женщины и сильно давит им в район солнечного сплетения. Она начинает громко вопить и затем падает на подстилку. С двумя оставшимися больными Ситифане поступает так же. Женщины корчатся и кричать что-то на неизвестном мне языке, а «пророк» кладет им поочередно руки на голову, громко произнося слова молитвы. Больные успокаиваются, их тела обмякают, и они остаются лежать на подстилке в полубессознательном состоянии.

Весь процесс изгнания бесов занимает от силы 15 минут. После этого женщины поднимаются и как ни в чем не бывало возвращаются к своим делам. Многие «пациенты» живут в деревне неделями, проходя ежедневные церемонии экзорцизма. Аделаида Мпембве, одна из трех женщин, только что лежавшая без сознания, рассказывает мне, что из Малави в Тчессу ее привез супруг две недели назад. Аделаида не могла ходить и обращалась со своей проблемой к докторам, народным лекарям и колдунам. Никто из них не смог ей помочь. И только здесь она нашла исцеление.

– Я еще не до конца свободна от демона, мешавшего мне двигаться. Но сейчас я уже сама встаю и хожу на небольшие дистанции, – говорит она. – И готовлюсь к крещению.

«Пророк» Ситифане обращается ко мне, улыбаясь:

– Поживи с нами немного, ты еще и не такое увидишь.

Пользуясь приглашением, я решаю провести больше времени в Африканском Сионе.

В ближайшее воскресное утро мы собираемся в церковь. Женщины, дети и мужчины надевают свои парадные облачения поверх ежедневной одежды, и наша процессия шествует около двух километров к церкви. На входе нас встречает 81-летний пастор Сайдон Насоне Нджеремука, которому уже известно о моем визите. Ребятишки заносят в церковь тамтамы, и пастор дает знак к началу богослужения. Женщины запевают на наречии ньянджа: «Павел и Сира сидели в тюрьме,/ Но явился ангел, который отворил им дверь,/ И мое сердце радуется такому божественному промышлению». Прихожане начинают хлопать в ладоши и танцевать. Одна песня сменяет другую, «пророк» и престарелый пастор пляшут вместе со своей паствой в центре круга, задавая тон очередному песнопению. Затем Сайдон Нджеремука читает несколько отрывков из Библии и обращается к народу с проповедью. Сидящий радом со мной Ситифане между тем рассказывает:

– Мы молимся Богу, Иисусу Христу и тому голубю, что сошел на Иисуса в день Крещения.

Меня поражает такое деревенское богословие, и я спрашиваю:

– А почему ты разделяешь Бога и Иисуса? Разве по христианскому вероучению Иисус не Бог?

– Ну, он почти Бог, – сконфузившись, отвечает «пророк». – Он Сын Божий, но пока еще не Бог. До конца времен миром правит Отец. Он как президент. А Иисус сейчас что-то вроде премьер-министра. А вот когда придет Судный день, Иисус сядет на небесный трон, тогда он и станет Богом.

– А что же будет делать Бог-Создатель?

Ситифане чешет свой красный колпак.

– Ну... Он будет как мой отец. Вот когда я был маленький, мой папа работал, приносил деньги в семью, заботился о нас. А потом я вырос и занял его место. Отец сейчас отдыхает. Общается с друзьями, слушает радио. Вот так, думаю, и Бог-Иегова поступит...

После богослужения пастор объявляет, что четыре человека решили стать членами Церкви и принять крещение. Мы отправляемся к купели – небольшому естественному водохранилищу, служащему резервуаром для орошения почвы. Пастор заходит в воду по грудь и приглашает по очереди желающих совершить крещение. Читает молитву, воздевает руку к небу и единожды погружает каждого человека в воду. Один из новокрещеных – 12-летний Китуту, сын «пророка» Ситифане. Затем члены Церкви становятся на колени, а Сайдон Нджеремука читает благодарственную молитву, в которой в числе прочего просит оградить свою паству от нападений змей и львов, крокодилов и скорпионов. После молитвы все поднимаются с колен, за исключением новокрещеных. Члены общины приветствуют их рукопожатиями и поцелуями.

Все вместе мы возвращаемся в деревню, где уже циновки накрыты кашей из кукурузной муки с каким-то травяным соусом. После деревенский «пророк» снимает свое облачение. Садится в кресло, закрывает глаза и как будто засыпает. Затем зовет своего сына и просит принести ему радио. Настроив приемник на какой-то христианский канал, Ситифане отпускает Китуту и снова закрывает глаза, погружаясь в дрему. Наверное, ему тоже не терпится быстрее отойти от своих ежедневных «пророческих» дел и отправиться на покой, передав дела своему сыну. Чтобы лежать вот так в тени и слушать радио – единственное, что связывает деревню с внешним миром.