Газета "Наш Мир"
Последнее, что сделал российский президент Дмитрий Медведев перед
отъездом во французский Довиль, где на этой неделе пройдет саммит
«группы восьми», это позвонил в Дамаск.
На первый взгляд кажется,
что звонок этот был связан с тем, что, как сообщило агентство Reuters,
«подавление Сирией демократических протестов» станет важным вопросом в
повестке саммита. Но у Медведева на уме было и другое. Он хотел нарочито
указать на предыдущую беседу со своим сирийским коллегой Башаром
аль-Асадом, которая состоялась 6 апреля.
Согласно кремлевскому
заявлению, тогда Медведев выразил поддержку Москвы «планам сирийского
руководства по реализации внутренних реформ, объявленных господином
Асадом, чтобы не допустить ухудшения обстановки в стране, предотвратить
человеческие жертвы и сохранить гражданский мир».
Согласно
поступающим сообщениям, цифра потерь в Сирии с тех пор стала едва ли не
четырехзначной, а гражданский мир в серьезном беспорядке. Но во время
разговора во вторник Медведев повторил «принципиальную позицию Москвы в
отношении событий в Сирии и вокруг нее», а также выразил надежду, что
«заявленный Башаром Асадом курс реформ будет проводиться сирийским
руководством максимально энергично, в широком диалоге с общественностью
страны».
Асад в ответ заявил Медведеву, что он «делает и будет
делать все, что обеспечивает свободное волеизъявление сирийских граждан,
осуществляемое мирным путем. В то же время руководство Сирии не
намерено допускать действий радикальных и фундаменталистских
группировок».
А всего неделю тому назад в четверг президент США
Барак Обама угрожающе поставил Асада перед важным выбором: обеспечить
мирную передачу власти в Сирии или лишиться ее. Обама не стал говорить,
что Асада ждет такая же судьба, как и ливийского лидера Муаммара
Каддафи, но он наверняка имел в виду нечто подобное.
Суть в том,
что Медведев и Асад показали Обаме фигуру из среднего пальца. Но
Медведеву в четверг предстоит встреча с Обамой с глазу на глаз в рамках
саммита «восьмерки».
Ливийские повстанцы в Москве
Это
можно назвать так: как аукнется так и откликнется. Не вызывает сомнений
то, что по престижу Медведева был нанесен мощный удар, когда он решил
воздержаться при голосовании по Ливии в Совете Безопасности ООН,
отвергнув рекомендации высокопрофессиональных российских дипломатов,
говоривших о том, что в Резолюции 1973 много недостатков, в связи с чем
впоследствии ее можно будет трактовать по-разному. Оглядываясь назад,
понимаешь, что Медведев сделал ставку на закулисные заверения западных
держав, а в итоге потерял лицо.
Российское стратегическое
сообщество возмутило то, что «коалиция желающих», действуя под флагом
Организации Североатлантического договора, начала после этого военную
интервенцию в Ливии и может в скором времени осуществить смену режима.
Все протесты Москвы западные державы холодно игнорируют.
Посыпая
эти раны солью, Франция раз за разом шлет России приглашения
присоединиться к ее контактной группе («Друзья Ливии»), хотя Москва
выражает сомнения в легитимности этой затеи, начатой без мандата ООН.
Москва,
между тем, столкнулась со свершившимся фактом, и ей приходится в
срочном порядке приспосабливаться к новым реалиям, когда западные страны
силой навязывают Триполи смену власти. В понедельник в Москве Лавров
принял представителя ливийской оппозиции. После этой встречи министр
признал Переходный национальный совет Ливии (ПНС) в качестве
«легитимного партнера».
Российская позиция неизменно заключается
в том, что в будущих переговорах должны участвовать «все политические
силы и племена». Возможно, Москва считает, что сможет более эффективно
выступать за мирный план и играть свою роль в предстоящей передаче
власти в Триполи, если будет поддерживать контакты как с ливийским
правительством, так и с оппозицией. (Представители Каддафи на прошлой
неделе также побывали в Москве, проведя там переговоры.)
Тем не
менее, ПНС уже начал издавать радостные звуки по поводу своего
«признания» в Москве, на что западные страны отвечают недоверчивой
ухмылкой. Представитель ПНС Абдель Рахман Шалькам (Abdel Rahman
Shalgham) заявил журналистам в Москве после своей встречи с Лавровым:
«Мы [ПНС и Россия] пришли к взаимопониманию в вопросе признания
переходного правительства в Бенгази. Тот факт, что меня принял в Москве
российский министр иностранных дел, говорит о роли и значимости совета».
В его словах есть определенный смысл, это несомненно. Шалькам
также заявил, что оппозиция не будет вести никаких переговоров с
Каддафи.
Россия приветствует палестинское единство
Москва
не стала предавать особой огласке визит представителя ПНС, и в то же
время решила отплатить США. Когда человек из ПНС приехал в российский
МИД, Ларов планировал еще одну встречу с арабскими визитерами. Это была
совместная палестинская делегация в составе руководителей ФАТХ, ХАМАС и
еще пяти организаций, которые прибыли в Москву в выходные дни. В отличие
от полуофициальной встречи с Шалькамом, с палестинскими лидерами у
Лаврова состоялся подробный разговор.
Лавров воспользовался этим
случаем, чтобы детально поговорить о заключенном в мае в Каире при
посредничестве Египта пакте о единстве между ФАТХ и ХАМАС. Он заявил,
что это соглашение имеет «историческое значение», и что Россия
приветствует его содержание, а также намерена содействовать его
реализации.
Занятая Россией позиция в вопросе единства ФАТХ и
ХАМАС диаметрально противоположна взглядам Обамы. Лавров заявил, что
каирский пакт имеет целью создать благоприятные условия для
возобновления переговоров с Израилем, а также подчеркнул, что Россия
«активно содействовала посредническим усилиям Египта». Между тем,
российские комментаторы, не теряя времени, начали подтрунивать над
речью Обамы о Ближнем Востоке, произнесенной в прошлый четверг.
Солидный
московский комментатор по Ближнему Востоку написал: «Шесть месяцев
спустя после начала «арабской весны» Обама наконец удосужился рассказать
о политике своей страны в арабском мире, но далеко от этого он уходить
не стал. Его речь даже близко не напоминает каирскую. В 2009 году он
рассказал студентам Каирского университета, что намерен встряхнуть
Ближний Восток, подружиться с арабами и добиться мира. Но ничего
подобного не произошло».
Шерпам «Большой восьмерки» будет трудно
добиться согласия России по Ливии и Сирии. Возможно, в палестинском
вопросе у России возникнет некая общность взглядов с Европой, которая в
принципе также приветствует единство в Палестине. Однако будет интересно
посмотреть, сможет ли «восьмерка» собраться с духом и сказать
что-нибудь положительное о соглашении между ФАТХ и ХАМАС. Ведь
Соединенные Штаты поддержали резкие возражения Израиля против этой
договоренности.
Состоявшаяся во вторник беседа Медведева с Асадом
означает доказательство поддержки сирийскому руководителю, а также
заблаговременное предостережение западным державам на саммите Группы
восьми о том, что Россия вряд ли согласится с угрожающими окриками в
адрес Дамаска.
Однажды – на пресс-конференции в Москве 17 мая –
Медведев уже заявил, что не допустит принятия резолюции ООН о санкциях
против Сирии, «даже если меня об этом будут просить мои друзья и
приятели». Он имел в виду, что готов оказаться в Довиле в абсолютном
меньшинстве.
Эти ближневосточные разногласия отнюдь не
способствуют проведению плодотворной встречи между Обамой и Медведевым в
Довиле. Похоже, Москва уже решила, что эта встреча не даст никаких
значимых подвижек в вопросе противоракетной обороны.
Хотя
российский президент недавно заявил, что отсутствие договоренности
относительно «модели сотрудничества по противоракетной обороне» приведет
к сценарию, «который отбросил бы нас в эпоху холодной войны», Вашингтон
не может предложить Москве ничего нового.
Встреча в Довиле
станет поворотным моментом. Она покажет, жива или нет
российско-американская политика перезагрузки. Совершенно ясно, что
стороны не могут уже наращивать успех перезагрузки и развивать ее.
Договор о сокращении стратегических вооружений не получает продолжения, а
выйти из тупика в вопросе тактических ядерных вооружений весьма сложно
из-за разногласий по поводу ПРО.
Не исключено, что и
российско-американское сотрудничество по Ирану и Афганистану уже
достигло своего оптимального уровня. В любом случае, оно одно никак не
может быть локомотивом перезагрузки.
Поверх всего этого в США
усиливается ощущение, что эпоха Медведева может в будущем году подойти к
концу. А это подавляет стремление наращивать кинетическую энергию
сотрудничества в рамках перезагрузки, и вместо такого стремления
остается желание просто как-то сохранить неопределенное партнерство.
Так
или иначе, но на ближайшую перспективу позиция Москвы по Ближнему
Востоку, и в частности по Ливии и Сирии, демонстрирует отход от политики
перезагрузки.
Посол М. К. Бхадракумар был кадровым
дипломатом индийского Министерства иностранных дел. Он работал в
Советском Союзе, Южной Корее, Шри-Ланке, Германии, Афганистане,
Пакистане, Узбекистане, Кувейте и Турции.
|
