Газета "Наш Мир"
Почему немцам потребовалось так много времени для того, чтобы заглянуть в
лицо правде о войне против Советского Союза. Беседа с историком
Вольфрамом Ветте (Wolfram Wette)
Вольфрам Ветте родился в 1940 году, он является (почетным) профессором новейшей истории Фрайбургского университета
Die
Zeit: Г-н Ветте, когда в декабре 1955 года последние немецкие
военнопленные возвращались из русского заключения, они в транзитном
лагере Фридланд «поклялись перед немецким народом»: во время военной
кампании против Советского Союза они строго придерживались международных
правил ведения войны.
Вольфрам Ветте:
Коллективное лжесвидетельство! И это абсолютно типично для того времени.
Преступления в годы нацистского правления, в целом, замалчивались или
отрицались. В случае с восточной кампанией к этому добавлялся еще один
элемент: атибольшевизм нацистского периода продолжил свое существование в
антикоммунизме начинавшейся холодной войны. Война против Советского
Союза в таком случае задним числом уже могла казаться легитимной. Те же
люди вокруг Аденауэра, которые занимались травлей всего
коммунистического, при Гитлере специализировались на антибольшевистской
пропаганде.
- И, как и прежде, они кричали: Русские идут!
-
Да, это были порожденные страхом фантазии западных немцев –
классический случай проекции: сами немцы причинили русским много вреда –
они напали на них, захватили их страну, эксплуатировали и разрушали ее,
убивали и обращали в рабство людей, - и теперь немцы боялись того, что
русские сделают с ними то же самое. Это затрагивало то, что совершил
каждый отдельный человек и о чем тогда предпочитали открыто не говорить.
- Война тогда только замалчивалась?
-
Нет, это было совершенно не так. После 1945 года велись бесконечные
разговоры о войне на востоке. Генералы писали свои мемуары. Офицеры
целыми сериями издавали романы, прославлявшие солдатские подвиги.
Возьмите, к примеру, книги сотрудника ведомства Геббельса Пауля Карла
Шмидта (Paul Karl Schmidt), который позднее стал называть себя Пауль
Карелл (Paul Carell). Они у всех стояли на книжных полках. Много писали и
о поражении вермахта под Москвой – как о победе русской зимы над
отважными немецкими солдатами. Однако нигде нельзя было прочитать о том,
какой на самом деле была эта военная кампания против России, о том, что
это была война, в ходе которой немцы нарушили все действовавшие тогда
конвенции.
- А причины этой войны обсуждались?
-
Распространялась старая нацистская ложь о том, что немцы всего лишь
опередили Сталина и при помощи превентивных мер защищали себя от
большевистской агрессии. Общество в 50-е годы все еще находилось под
влиянием нацистской пропаганды.
- Когда в 1955 году был
создан бундесвер, существовало намерение провести разделительную черту
по отношению к вермахту. Удалось ли это сделать?
- Едва
ли. Аденауэр однажды в шутку сказал: Следует ли мне в таком случае
создавать бундесвер из одних лейтенантов? Но я же должен привлечь и
старых генералов. Что он тогда и сделал. Показательный пример – дело
Адольфа Хойзингера (Adolf Heusinger). С 1941 года по 1945 год Хойзингер
стоял рядом с Гитлером перед столом с разложенными на нем картами и
активно участвовал в планировании и проведении восточной кампании. Этот
человек в 50-е годы стал генеральным инспектором бундесвера.
- В какой степени такие люди как Хойзингер определяли культуру воспоминаний о войне?
-
Например – сейчас это звучит немного курьезно, – они запрещали солдатам
смотреть некоторые документальные фильмы. В случае необходимости срочно
проводились какие-нибудь строевые занятия или ночные учения, и делалось
это для того, чтобы новобранцы не сидели перед телевизором. Так было и в
1980-х годах. В 1981 году на телеканале ARD был показан
американо-советский фильм «Неизвестная война». Против его выхода в эфир
была организована невероятная кампания. Бывшие офицеры направляли
возмущенные письма и советовали бывшему руководителю телекомпании WDR
Хайнцу Вернеру Хюбнеру (Heinz Werner Huebner), закупившему этот сериал,
наложить на себя руки. Такой же шум за три года до этого вызвала книга
«Они нам не товарищи» историка Кристиана Штрайта (Christian Streit), в
которой рассказывалось о том, как более трех миллионов советских солдат
погибли мучительной смертью в немецком плену.
-
Популярное толкование истории гласит, что только активисты движения
68-го года нарушили молчание о нацистском времени. Удалось ли им также
изменить отношение к воспоминаниям о войне на востоке?
-
Действительно, первые серьезные книги о вермахте - и, соответственно, о
войне на востоке, - написанные Манфредом Мессершмидтом (Manfred
Messerschmidt) и Клаусом-Юргеном Мюллером (Klaus-Juergen Mueller) были
опубликованы в 1969 году. Представители движения 1968-го года не очень
интересовались историей – их больше привлекали абстрактные теории
фашизма. Однако их возмущала публичная ложь их отцов. По этой причине
появился интерес к исследованию этого вопроса.
- Какое значение имел 1989 год для процесса восприятия истории?
-
Взгляд в прошлое стал свободным от идеологического воздействия – как на
Западе, так и на Востоке. Мы, историки, получили доступ в большому
количеству новых источников, и обмен с российскими коллегами стал более
интенсивным. Тогда началось очень плодотворное сотрудничество,
способствовавшее также примирению.
- Посвященная вермахту выставка в 1995 году ознаменовала собой новую фазу в полемике?
-
Новой она, по сути, не была. Но одно дело – это то, что находят
историки, и другие дело – какие знания принимаются обществом и
утверждается в нем. Эта выставка активно способствовала тому, что
широкие слои общественности, наконец, получили представление о
критических исследованиях, посвященных роли вермахта.
- Каким образом удавалось так долго поддерживать легенду о незапятнанном вермахте?
-
Через эту армию прошли 18 миллионов человек, и большая часть этих людей
приняли участие в войне на востоке. Поэтому почти каждая немецкая семья
оказалась затронута этой историей. А то, что происходит в семье, часто
является определяющим для коллективного сознания. В течение многих лет и
десятилетий эта история замалчивалась, приукрашалась и не признавалась.
Сопротивление правде было огромным.
- Вы сами
столкнулись с этим сопротивлением? В 1984 году вы и ваш коллега Герд
Юбершер (Gerd Ueberschaer) издали книгу под названием «План
«Барбаросса», в которой впервые полностью были представлены так
называемые преступные приказы и было показано, с какими зверскими
намерениями началась эта война.
- Да, эта книга вызвала
много споров! Будучи историком Ведомства военно-исторических
исследований во Фрайбурге, я с 1970-х годов почувствовал, какой критике
подвергался даже такой небольшой прогресс в процессе познания. Многие
просто отказывались верить в существование «Приказа о комиссарах»,
требовавшего убивать взятых в плен политработников Красной Армии, а
также в то, что этот приказ выполнялся. Многие отказывались верить в то,
что немцы сожгли и разрушили тысячи городов и деревень. Отказывались
верить в то, что немцы убили 3 миллиона советских евреев, и хотели
довести до голодной смерти 30 миллионов человек. Следует иметь в виду,
что вместе со мной работали бывшие офицеры вермахта, и вы можете себе
представить, что они говорили: только тот, кто сам там был, может об
этом говорить.
- Еще один институт, активно участвовавший
в преступлениях этой войны, только недавно стал открыто говорить о
своей истории – речь идет о полиции. Сейчас этой теме посвящена выставка
в Берлине.
- Это тоже характерный случай. Долгое время
было принято считать, что полиция якобы действовала только внутри
страны. Многие до сих пор не знают, что существовали многочисленные
полицейские батальоны, которые на восточном фронте систематически
совершали убийства. Поэтому меня не удивляет, что потребовалось так
много времени, прежде чем была показана правда.
- Был ли осужден немецким судом хотя бы один офицер вермахта за преступления, совершенные на восточном фронте?
-
Да, один единственный, и это, кстати, случилось в прошлом году. Речь
идет о лейтенанте по имени Йозеф Шойнграбер (Josef Scheungraber). Однако
он убивал людей не в Советском Союзе, а в Италии. Мюнхенский суд
приговорил его к пожизненному заключению, а этому человеку сейчас больше
90 лет. Других попыток со стороны судебной системы разобраться со всеми
совершенными преступлениями не было. Никакого расследования также не
проводилось. С одной стороны, это объяснялось отсутствием в обществе
желания проводить такого рода расследования, а, с другой стороны, это
было связано с образованием в 1959 году Центрального ведомства
государственного управления юстиции (по расследованию
национал-социалистических преступлений) в Людвигсбурге. Оно должно было
проводить процессы против нацистских преступников. Однако военные
преступления, по существовавшему тогда определению, не относились к
категории нацистских преступлений. То есть это никого не интересовало.
- Занимают ли сегодня воспоминания о войне против Советского Союза прочное место в коллективном сознании немцев?
-
Эмпирически это невозможно подтвердить. Но одно можно сказать с
уверенностью – сегодня уже нельзя, не дискредитировав себя, отрицать
вину немцев за ту войну на уничтожение, жертвами которой стали 27
миллионов советских граждан. Мы все знаем, что тогда произошло, и, я
надеюсь, никогда этого не забудем.
|
