Прославим, братья, сумерки свободы, как сказал поэт. Правда, по другому поводу. Национальное государство (в условиях классического капитализма) – это преимущественно инструмент в конкурентной борьбе национальных элит. Главная его функция – это защита национальных элит. Однако, в глобализованной экономике конкуренция элит значительно ослабла, поскольку мировую экономику определяют уже не государства, а транснациональные монополии.

Мировой кризис проявляется, прежде всего, в экономике. Но не только. Глобальный рынок (и глобализацию вообще) породили глобальные монополии, которые оказалось некому регулировать. И они на сегодня оказывают самое мощное воздействие на быструю в исторических масштабах трансформацию картины мира. Это не просто кризис, но и (что важнее) переход мировой экономики в иное еще неизвестное состояние, когда сетевые структуры оказываются более эффективными и более живучими, чем формально централизованные.

Как утверждали классики, если капитал не может развиваться вширь, то он начинает развиваться вглубь: начинается процесс слияний и поглощений. И пока еще развитие вглубь (не шатко, не валко) идет, но в реальных условиях глобализации в некоторых областях уже достигнут как бы естественный предел этому процессу. А естественный предел «развития вглубь» (слияния и поглощения) – это когда остается один монополист в отрасли. Большинство ТНК уже являются такими глобальными монополистами.

Рыночные отношения в глобализованной экономике становятся невозможными и просто бессмысленными. Они заменяются стандартами отношений, формируемых глобальной элитой. Фактически вся конкуренция переместилась из области межгосударственных отношений в область отношений между государством (государствами) и ТНК. Эта область пока еще никак не формализована, но именно она определяет развитие (или застой) экономики. И в данном случае, развитие практически остановилось именно в силу монополизации ТНК ведущих отраслей экономики – им просто не с кем и незачем конкурировать. И им некуда расширяться. А когда экономике некуда расширяться, начинается процесс (в полном соответствии с теорией) слияний и поглощений. Развитием это назвать сложно, но процесс идет.

В полном соответствии с объективным процессом перемещения главных экономических процессов из области межгосударственных отношений в иную (еще не формализованную) область, туда же перемещается и мировая элита. И этот процесс (и эта область) уже требует срочной легализации и формализации. Пока же его можно назвать невидимым, или теневым.

В этом процессе государства (и межгосударственные отношения) становятся как бы рудиментом прошлой исторической эпохи. Таким же рудиментом становятся и все межгосударственные институции (надстройки): ООН, ВТО, МВФ, МБ и пр. пр. Многие из которых, по сути, перестали функционировать, а между некоторыми из них идет острая конкуренция за право формализации отношений в новой области развития глобальной экономики и создания новых глобальных надстроек на собственной базе.

Так, в попытках преодоления мирового системного кризиса (и поиска новой роли международными финансовыми организациями) мы наблюдаем борьбу за создание новой мировой валюты, не связанной напрямую с американским долларом. И за создание нового эмиссионного центра – как бы нового мирового Центробанка, который будет эмитировать новую мировую валюту на базе специальных прав заимствований.

Проблема в том, кто будет контролировать новую финансовую надстройку. Если этот контроль будет осуществлять США, тогда в новой надстройке мало смысла, поскольку экономическая ситуация практически не изменится. Все финансовые насосы будут по-прежнему качать в Америку. Смысл-то надстройки состоит именно в том, чтобы взять под контроль в том числе и ФРС, который уже явно не справляется с регулированием мировой экономики. К тому же ФРС нельзя назвать мировым правительством, поскольку его цель – защита сугубо национальных американских интересов, в первую очередь. Все остальное второстепенно.

Одна из таких попыток взятия на себя функций новой финансовой надстройки была предпринята руководством МВФ. На открытии Объединенной сессии МВФ и Мирового банка (по сути, главных инструментов глобализации) Стросс-Кан произнес речь, в которой он доступно объяснил, что современная финансовая идеология глобализации, себя полностью исчерпала. А так называемый «вашингтонский консенсус» (который включает в себя перечень принципов и организаций управления мировыми финансами) превратился в главный источник продуцирования мирового кризиса. Что вызвало резкую ответную реакцию, жертвой которой и пал глава МВФ. И в этом смысле нас больше интересует не дальнейшая политическая карьера Доминика Стросс-Кана, а то обстоятельство, будет ли МВФ продолжать политику начатую Стросс-Каном? Или снова МВФ вернется к скромной роли придатка финансовой системы США.

Хотя тот факт, что представители МВФ позволяли себе критиковать либеральную экономическую политику, рассматривая ее в качестве одного из факторов глобального кризиса, говорит о снижении влияния США и о дрейфе МВФ от позиции главного инструмента американской глобализации в сторону позиции действительно международной организации. «Большая двадцатка» наделила МВФ правом определять виноватых в экономических спорах. Отсюда возникла перспектива превращения МВФ в «мирового экономического полицейского», при которой относительно независимый руководитель, стал для США абсолютно неприемлем.

К тому же складывается впечатление, что МВФ (в изменившихся условиях) сам толком не понимает, каким должно быть главное направление его деятельности. Доминик Стросс-Кан ранее говорил об «интеллектуальном провале» экономической концепции, сложившейся в мире за последние 30 лет.

Напомним, что решение о создании МВФ приняли 44 государства на конференции в американском Бреттон-Вудсе в июле 1944 года. В фонде состоят 185 стран. Задача МВФ – координация валютно-финансовой политики стран-членов, предоставление им займов для поддержания платежных балансов и валютных курсов, содействие международному сотрудничеству. Повседневной работой фонда руководит исполнительный совет в составе 24-х исполнительных директоров. Возглавляет исполнительный совет МВФ директор-распорядитель, который назначается исполнительным советом на 5-летний срок. Большинство голосов в совете принадлежит США вместе с европейскими странами. По существующей джентльменской договоренности МВФ возглавляют европейцы, тогда как во главе Всемирного банка всегда находится американец. Доминик Стросс-Кан стал четвертым французом на этом посту.

Мировое правительство или мировая буча

Здесь мы подошли вплотную к тому феномену, который в конспирологии называют «мировым правительством». На данном этапе развития кризиса нет другого мирного способа его преодоления, как только перевести экономические риски на более высокий уровень. Иными словами, тот феномен, который мы называем американской глобализацией, стремится превратиться в нечто иное – в нечто более глобальное.

Глобализация как бы окукливается. И что через некоторое время вылупится из этой «куколки» пока понять сложно. Но понятно, что новая мировая элита настойчиво стремится оторваться от обслуживания национальных интересов единственной мировой державы. Да и любой другой державы тоже.

Фактическое пресечение с помощью американской судебной системы (с сильным обвинительным креном) попытки МВФ оторваться от своего патрона связывают с началом как бы нового крестового похода по защите американских интересов. И по сохранению глобального статус-кво любыми средствами. Любыми, в том числе и военными. Количество стран вовлеченных во всевозможные вооруженные конфликты непрерывно возрастает. Война, как известно, это – концентрированная политика. В том числе, и как инструмент преодоления экономического кризиса. И инструмент снятия ответственности за ущерб, нанесенный мировой экономике в результате тридцатилетней политики ФРС «легких денег» в легких кредитах. Система, основанная на коррупции, в условиях сокращения финансовых потоков, в условиях сокращения «легких денег» становится нежизнеспособной. Она обречена на умирание. А «тяжелые деньги» требуют тяжелой системы.

Парадоксальным образом бомбардировками НАТО в Ливии пытаются уничтожить не только полковника Кадаффи и его сторонников, но уничтожают (снижают) и конкурентность европейской экономики. А заодно наносится тяжелые удары по идее европейского единства. И первые результаты уже получены: возник пограничный конфликт между Италией и Францией, приведший к фактической отмене Шенгенского визового соглашения. Но нельзя назвать это конкуренцией, когда европейцы делают это собственными руками. Это больше похоже на колониальную зависимость.

Вместе с Францией контроль на своих границах ввела Дания. Но новости будут еще – пока сами европейцы будут продолжать утюжить бомбами Ливию. И Северную Африку в целом. Та же самая картина ослабления Европы (и усиления позиций Америки – создание мощной военной базы в Албании) наблюдалась и при бомбежках Югославии.

А заодно выдавливается из Северной Африки другой опасный конкурент – Китай. Для того чтобы контролировать мировую экономику, нужно поддерживать цену на нефть на высоком уровне. И в этом пункте интересы США и России сходятся. Вернее сказать, сходятся интересы американской и российской элит, поскольку с национальными интересами все происходит несколько сложнее. Казалось бы, все хорошо: деньги (кому положено) идут, а конкуренты плачут. Но неожиданно обнаружился и некий побочный эффект раздутых цен на нефть: вместе с нефтяным пузырем запузырился весь рынок сырья и продовольствия. Средняя цена нефти в этом году – 105 долларов за баррель. Вместо запланированных 74. А высокие цены не только не дают экономике развиваться, но и сваливают ее в депрессию. И если экономика начинает тормозить, то легких денег на легкую жизнь уже не хватает. Приходится со всеми делиться. Тогда зачем это все?

Но тем временем кризис упорно разрушает систему, в которой деньги решают все. Вчера они еще решали почти все (хотя самое ценное в жизни все равно не купишь), но сегодня они решают уже не все. Да и денег, по сути, нет. Вместо них только нолики в банковских компьютерах. Деньги уже нельзя сохранить на какое-то длительное время, нельзя измерить деньгами результаты труда или присвоенную прибавочную стоимость. Нельзя понять истинный размер ВВП, или истинный дефицит торгового баланса. И главная, пожалуй, характеристика глобального кризиса состоит в том, что никакие накопления, выраженные в ноликах, сохранить не удастся.

Свалка суверенитетов

Еще один мировой тренд в процессе – это жесткая борьба с понятием, называемым «ресурсным национализмом». Новые цели глобальной политики состоят в обеспечении всем как бы равного доступа к сырьевым ресурсам планеты. Таким образом, юрисдикция суверенитета стран и народов выброшена на свалку истории. Хотя и раньше суверенитета у страны было ровно настолько, насколько она была способна его защитить. Безопасность Америки (по недавним словам известного нобелевского лауреата мира) выше понятия суверенитета. Впрочем, нам ли грустить о национальном суверенитете, если мы имели в истории нечто гораздо большее.

И наконец. Наша элита находится тоже как бы в основном русле (тренде) мировой истории, на ее передовых как бы прогрессивных позициях. В том смысле, что их оффшорные интересы не связаны с национальными интересами страны, в которой расположены их финансовые источники. Хотя это можно называть и предательством элитами национальных интересов. Но от этого данный процесс не перестает быть объективным, поскольку вовлечены в него все страны и народы. И все элиты, конечно.

Вот здесь (в сгущающихся сумерках свободы) объективные процессы толкают фрагментированную Украину, как государство, к сотрудничеству с Таможенным союзом, но интересы украинской элиты имеют вектор совсем иной направленности. И не замечать его уже становится невозможно.