Население требует усиления государственного контроля в экономике.

Постсоветская реальность не удовлетворяет россиян, которые повсеместно сталкиваются с несправедливостью, коррупцией, спекуляциями, с невозможностью улучшить качество жизни. Люди растеряны и дезориентированы, в обществе нарастает агрессия. И выходом из этого хаоса россияне считают усиление государственного диктата – словно не осознавая, что многие их проблемы этим диктатом как раз и обусловлены, отмечают социологи, пишет "Независимая газета".

Институт социологии РАН совместно с немецким Фондом Фридриха Эберта презентовали вчера 300-страничный доклад «Двадцать лет реформ глазами россиян». Доклад основан на результатах опросов о политических, экономических и социальных реформах, начавшихся в 1991 году. В апреле этого года социологи провели общероссийский опрос 1750 респондентов в возрасте от 18 лет во всех территориально-экономических районах страны, включая Москву и Санкт-Петербург. Опрос охватил 11 социальных групп населения, это «рабочие предприятий, шахт и строек; инженерно-техническая интеллигенция; гуманитарная интеллигенция (ученые, преподаватели вузов, учителя школ, училищ); работники торговли, сферы бытовых услуг, транспорта и связи; служащие; предприниматели малого и среднего бизнеса; военнослужащие и сотрудники МВД; жители сел и деревень; городские пенсионеры; студенты вузов; безработные». Тем самым исследовалось мнение, условно говоря, «простых, обычных россиян», чтобы ответы политической и бизнес-элиты не исказили общий настрой населения, пишет издание.

Крумм, за 20 лет российское общество пережило множество удивительных изменений: от развала СССР до интернетизации общественной жизни. Это был «настоящий сумасшедший дом». «Но при этом, несмотря на все изменения, государство не очень-то уважало российское общество, оппозиция не очень-то уважала российское общество, Запад не очень-то уважал российское общество. И кончилось это тем, что сегодня власть уже не знает, с каким обществом она имеет дело», – резюмирует Крумм.

Итоги изучения нынешнего российского общества поразили даже самих организаторов опроса. Большинство россиян (около 70%) не согласны с тем, что у инициаторов реформ не было другого выхода и что предпринятые ими меры перезагрузки жизни в стране были безальтернативны.

«Истинная цель реформ, по мнению большинства, состояла не в преодолении экономического кризиса и не в ориентации на общее благо, а в интересах самих реформаторов и стоявших за их спиной групп, в переделе этими группами социалистической собственности», – отмечает директор Института социологии РАН Михаил Горшков. Проведенные реформы в целом ухудшили положение дел в экономике, здравоохранении, образовании, культуре. Казалось бы, реформы открыли новые возможности для самореализации, профессионального роста, занятия бизнесом, но освоить эти возможности смог очень узкий круг людей. А для большинства граждан социальный и карьерный лифт оказался закрытым.

Замдиректора института Наталья Тихонова уточняет: по данным Росстата, коэффициент расслоения по доходам не только отличается от развитых стран, но уже преодолел опасную черту, за которой, как правило, начинается резкий рост социальной напряженности. После некоторой эйфории 90-х годов у россиян начало обостряться чувство несправедливости происходящего, появился стыд за нынешнее состояние страны, возникло ощущение собственной беспомощности. И, как следствие, начался быстрый рост уровня агрессии. Часто «чувствовали желание перестрелять всех взяточников и спекулянтов, из-за которых жизнь в стране стала такой, какова она сейчас», 34% россиян (против 16% в 2008 году), иногда – 38%. Но не только взяточников хотят наказать россияне. Примечательным признаком нового времени стало нарастание в России националистических идей. Сейчас очень высока вероятность конфликтов на национальной почве.

Парадоксы общественных настроений часто ставят социологов в тупик. По мнению Тихоновой, кризис 2008 года во многом отрезвил россиян. Россияне готовы были затянуть пояса и стоически вытерпеть все потрясения только в двух случаях: если государство извлечет из кризиса урок и наконец-то решит проблемы с коррупцией, бедностью, распадом социальной инфраструктуры и если кризис затронет всех. Но не произошло ни того, ни другого: государство, по мнению россиян, не извлекло урока, и кризис затронул лишь простых граждан, а не политическую и бизнес-элиту.

Директор Центра комплексных социальных исследований Института социологии Владимир Петухов добавляет: «Российский капитализм и российская демократия воспринимаются россиянами как сугубо элитистские, то есть это демократия и капитализм для своих, но не для всех». Отсюда – нарастание за последние 10 лет доли тех, кто хотел бы уехать за рубеж. Сейчас 51% россиян хотели бы надолго или навсегда покинуть родину (против 44% в 2001 году).

Парадокс, но население, согласно опросу, не готово поддержать либеральную модель с минимальным вмешательством государства. Оптимальной моделью большинство россиян считают смешанную экономику с ведущим государственным сектором. Все стратегические отрасли экономики должны находиться под контролем государства, частный сектор должен сохраниться, но за ним необходим государственный присмотр. В социальной сфере государство должно всем обеспечить определенный минимум социальных благ, сверх которого граждане добьются всего уже сами. Социологи пришли к сенсационному выводу: «Россияне выступают за государственный капитализм». И это противоречит недавнему заявлению президента Дмитрия Медведева и премьера Владимира Путина о том, что «мы не строим государственный капитализм». Медведев отвечал, что ручное управление экономикой – не его выбор. Но, получается, это выбор россиян. Альтернативой гайдаровским реформам россияне чаще всего называют развитие рыночных отношений без политической демократии («китайский» или «чилийский» вариант). Парадокс в том, что при существующем недоверии к государственным институтам и к власти, которая потакает бизнес-элите и не побеждает коррупцию, россияне хотят еще большего усиления государственного влияния в экономике.

От себя добавим: сенсационный по выводам доклад грешит путаницей с цифрами и формулировками. Вызывает сомнение внезапное обнуление доли тех, кто ранее затруднялся с ответом на довольно сложные вопросы анкеты о желаемом типе государства. Как пояснили «НГ» социологи, отсутствие сомневающихся в опросах – крайне редкое явление. Однако авторы доклада настаивают на том, что сегодня в России уже не осталось тех, кто затрудняется выбрать между либеральной экономикой и государственным диктатом. «Если до недавнего времени многие не знали, какой тип государства им предпочесть, то теперь таковых практически не осталось», – утверждает старший научный сотрудник Института социологии Светлана Мареева. Впрочем, это объяснение не работает в случае схожих опросов, где солидная доля сомневающихся по-прежнему сохраняется. Так, доля затруднившихся с ответом на вопрос, какие реформы могли бы быть альтернативой гайдаровским, выросла за пять лет с 11 до 21%.