В преддверии больших перемен в мировой политике роль России должна стать более ощутимой 

Глобальное противоборство, казалось бы, ушло в прошлое с концом холодной войны. Однако в последнее время все большее число ведущих экспертов прогнозируют возвращение мира в эпоху противостояния сверхдержав. Речь в первую очередь идет о соперничестве США с Китаем – страной, экономика которой, подвинув Японию, заняла второе место после США в тройке мировых лидеров. О перспективах дальнейших взаимоотношений фаворитов глобальной арены и новой роли России в ситуации возвращения Большой политики специально для «НГ-политики» американский политолог Эдвард ЛЮТТВАК рассказал Юлии НЕТЕСОВОЙ. Стоит заметить, что до недавних пор господин Люттвак не был замечен в каких-либо симпатиях к России, однако, вероятно, появление такого сильного конкурента, как Китай, заставляет пересматривать политические ориентиры даже самых жестких критиков нашей страны.

– Уважаемый господин Люттвак, как вы можете оценить стратегическую линию нынешней администрации США, особенно в свете событий на Ближнем Востоке? Чем, на ваш взгляд, Россия могла бы помочь США в приведении в порядок дел на мировой арене?

– Белый дом не демонстрирует какого-то однозначного стратегического видения ближневосточной политики. Сначала администрация выбрала для себя одну стратегию, а потом поменяла ее на другую. В начале египетских событий правительство Обамы явно хотело отставки президента Египта Хосни Мубарака, а через неделю там уже решили, что ему «можно дать время, чтобы он сам разобрался со сложившейся ситуацией»...

Нынешнюю российскую политику в отношении того, что делают США на Ближнем Востоке, можно понять, включив канал Russia Today. Она заключается в постоянной дискредитации американской внешней политики и неустанной критике США.

Каждый сюжет этого канала, который обращается к внешней аудитории, так как он вещает на английском языке, рассказывает о том, как глупо или агрессивно ведут себя американцы и что никто американцев не любит по всему свету. Ну и так далее. Именно такую точку зрения Россия хочет донести до Вашингтона.

Я считаю, что эта критика совершенно бесполезна и она отражает линию поведения, которое является продолжением прошлого и которое следовало бы давно забыть. Точно так же как и американская подозрительность в отношении России является наследием прошлого, совершенно бессмысленным для настоящего. Сегодня, когда в международные отношения возвращается Большая политика, такое поведение просто смешно, причем как для США, так и для России.

Прежняя Большая политика закончилась с холодной войной, но даже в ее рамках не было места подобному «низложению» врага в такой глупой форме. Это была серьезная игра. СССР пытался в самом деле одержать верх над капиталистическим Западом, а США пытались разрушить советскую империю. Но, к сожалению, после того как холодная война завершилась, поведение между бывшими противниками осталось прежним, хотя бы в области риторики. Это даже уже не смешно.

Сегодня, как я уже говорил, Большая политика возвращается. Ее главными героями являются не США и Россия, а США и Китай. Соответственно позиция России и ее стратегия должны быть совершенно иными, нежели они были во время холодной войны.

У России есть выбор – на чьей стороне быть в этой Большой политике, причем выбор не всегда будет одинаковым: по одному вопросу Москва может объединяться с Вашингтоном, по другому – с Пекином. И в контексте этой начавшейся игры роль России должна стать более ощутимой на международной арене. Странно, откровенно говоря, что этого не произошло до сих пор.

Вместо того чтобы быть маргинальным игроком, Россия окажется в самом центре событий мировой политики, потому что любое важное событие будет зависеть от того, кого подержит Москва. По мере того как будет развиваться конфликт между Китаем и США (а этот конфликт неизбежен как минимум по экономическим причинам: Китай будет расти, а США не отдадут китайцам свое первое место просто так), обе стороны будут пытаться обзавестись союзниками.

Некоторые страны они уже между собой поделили. Так, у Китая есть Пакистан, а у США есть Индия, и здесь США обыграли Китай. У Китая есть Северная Корея, а у США – Южная. У США есть Япония, а Китай пытается закрепиться в других странах региона. Самая большая битва пойдет за Россию. И тогда Москве нужно будет вернуться в подлинную реальность из той иллюзорной реальности, в которой она сейчас находится. России нужно будет отбросить ненужный негатив в отношении Америки. Этот негатив не соответствует интересам самой России.

История не закончилась. Зато пауза последних нескольких лет, характеризовавшаяся затишьем в международной политике, заканчивается. Скоро снова начнутся большие перемены, и Россия должна быть к ним готова.

– Как вы относитесь к тезису о наступлении «постамериканского мира»? Не является ли «постамериканский мир» лишь преддверием «постиндустриального лидерства» Америки? Согласны ли вы с мнением, что в эпоху Обамы США сделали ставку на достижение глобального первенства в «экономике знаний», позволив Китаю выступать в качестве мирового индустриального лидера?

– Знаете, я думал об этом и пришел к выводу, что с этими идеями я согласиться не готов. Противостояние в борьбе за лидерство становится все более и более явным, и оно идет, что очевидно, с участием США. Китай становится все сильнее и сильнее, хотя он просто как бы копирует технологические достижения Запада. При этом никакого господства США в «экономике знаний» не наблюдается. Но зато и нет никакой «постамерики», то есть не существует мира, в котором США не имеют первостепенного значения. Когда сегодня происходит что-то важное, кого-то определенно волнует, что по этому поводу сказал Владимир Путин или Ангела Меркель. Но только кого-то. Зато все, абсолютно все, хотят знать, что сказал Барак Обама. Как вы думаете, кого могли спрашивать египтяне, что им делать с Мубараком, – Пекин или Вашингтон?

Другое дело, что в современной мировой системе более нет одного центра принятия решений. Но это не значит, что США не имеют влияния или у них нет своей стратегии.

– В своей статье «Трумэн для нашего времени» в британском журнале Prospect три года назад вы писали о жестком конфликте между «сырьевым капитализмом», к которому отнесли и Россию, и «капитализмом производящим». Как России совершить, мобилизуя те или иные политические и экономические ресурсы, «рывок из отсталости»?

– Очевидно, что крупнейшая европейская страна не может жить исключительно за счет природных ресурсов и она должна начать производить товары и услуги высшего уровня, очень хорошо, что руководство России начинает это понимать.

Зависимость от природных ресурсов – это слабость в долгосрочной инициативе, а не экономическое решение. И большинство стран, которые занимаются экспортом ресурсов, знают, что эта односторонняя экспортная специализация подрывает все остальные отрасли. Если у вас есть нефть и промышленность, у вас может быть больше проблем, чем у стран, у которых есть только промышленность, потому что нефтяная отрасль оказывает косвенное воздействие на все остальные отрасли.

Именно поэтому Норвегия целенаправленно вкладывает свои доходы от нефти в резервные фонды и не дает им оседать в карманах частных лиц. И поэтому там нет нефтяных или газовых олигархов. Помимо этого, Норвегия является страной с самым дорогим бензином, потому что внутренние цены не субсидируются. Норвегия – единственная страна в Европе, которая экспортирует нефть, но одновременно имеет самые высокие внутренние цены на топливо. Доходы от нефти и газа должны быть нейтрализованы, они должны работать на стратегические интересы страны, а не «проедаться», в долгосрочной перспективе ничего хорошего это «поедание» не сулит. И в России это тоже знают.

– Какие возможны, с вашей точки зрения, последовательные практические шаги в области российской экономической политики для реализации модернизационных задач?

– Все сценарии уже придуманы, нам с вами не надо ничего изобретать.

Во-первых, правительство России должно обильно инвестировать в высшее образование, укреплять науку и техническую отрасль.

Во-вторых, правительство России должно создавать так называемые инкубаторы, в которых будет происходить взаимодействие между учеными и бизнесом, которое позволяет превращать теоретические идеи в практические товары и услуги. Как правило, подобные инкубаторы создаются на государственные деньги, затем открываясь для частных вливаний. Это было сделано во многих и самых разных странах. Везде создание подобных инкубаторов принесло положительные результаты. Когда в стране будут сильные университеты и инкубаторы, это создаст «мост» знаний в экономику, в которой частные компании работают с высокими технологиями.

Примером может быть уже существующий сибирский Академгородок: в нем расположено большое количество научно-исследовательских институтов, и их сотрудники могли бы вступать в контакт с бизнес-средой для того, чтобы на практике реализовывать свои идеи. С другой стороны, молодая компания, желающая работать с высокими технологиями, может обратиться в инкубатор, чтобы найти интересующий ее вариант. Все остальное уже детали, которые были подробно изучены и описаны.