Газета "Наш Мир"
Когда президент Обама объявил о своем решении отправить в 2009 году
подкрепления в Афганистан, я заметил, что для того, чтобы его план мог
увенчаться успехом, необходимы три вещи: Пакистан должен стать другой
страной, афганский президент Хамид Карзай должен стать другим человеком,
мы должны преуспеть в том, чем, по собственным словам, не занимаемся – а
именно в государственном строительстве в Афганистане. Ничего из этого
так и не случилось, поэтому, я по-прежнему считаю, что сейчас весь
вопрос заключается в том, проиграем мы в Афганистане раньше или позже,
больше или меньше. Лично я за то, чтобы проиграть раньше и меньше.
Мои
опасения по поводу Афганистана проистекают из трех вопросов: Когда
ситуация на Ближнем Востоке нас устраивала? Как закончилась холодная
война? Что бы сделал Рейган? Давайте рассмотрим их поподробнее.
Когда
за последние десятилетия мы были довольны событиями на Ближнем Востоке?
Ответ прост: 1) Когда Анвар Садат нанес свой исторический визит в
Иерусалим. 2) Когда иракские сунниты поднялись против сторонников
«Аль-Каиды», изменив расклад сил в стране. 3) Когда в 2001 году
афганские повстанцы при поддержке ВВС США и нескольких сотен
американских спецназовцев свергли режим талибов. 4) Когда израильтяне и
палестинцы подготовили в Осло секретное мирное соглашение. 5) Когда в
Иране произошла Зеленая революция. 6) Когда в Ливане началась Кедровая
революция. 7) Когда в Тунисе, Ливии, Йемене, Сирии и Египте начались
выступления за демократию. 8) Когда Израиль в одностороннем порядке ушел
из Южного Ливана и Газы.
Что объединяет все эти события?
Америка не имела практически ко всем из них никакого отношения. Мы их не
предвидели, и в большинстве случаев они не стоили нам ни цента. Люди из
ближневосточных стран сделали все сами.
О чем это говорит? Вот
самая важная истина о Ближнем Востоке: все получается хорошо только
тогда, когда они начинают сами. Если они начинают не сами, если
очередная мирная инициатива, битва или борьба за хорошее управление
принадлежат не им, ничего не выйдет, сколько бы мы ни посылали солдат,
ни говорили красивых слов и ни ассигновывали средств. А если они
начинают сами, то мы им не нужны и постоянно видеть нас поблизости они
не хотят.
Когда инициатива принадлежит самим участникам процесса
— исходной афганской коалиции, свергшей талибов, египтянам, собравшимся
на площади Тахрир, египетским и израильским переговорщикам— все
происходит само по себе, а американская помощь может лишь ускорять дело.
Когда они не хотят чем-то заниматься — в случае Афганистана, наведением
порядка — или, когда они думают, что какой-то результат нужнее нам, чем
им, они с удовольствием будут держать наши пальто, тянуть из нас деньги
и раз за разом продавать нам один и тот же ковер.
Теперь о
холодной войне. Тут тоже все просто. Она закончилась, когда рухнули
Советский Союз и маоистский Китай - два режима, финансово и
идеологически поддерживавшие наших врагов. Китай перешел от маоизма к
капитализму путем мирной трансформации, Советский Союз при переходе от
марксизма к капитализму погрузился в хаос. Вот и все.
Впоследствии
мы оказались втянуты в войну с другим глобальным движением –
радикальным джихадистским исламом. Это движение поддерживают деньгами и
идеологией Саудовская Аравия, Пакистан и Иран. Теракты 11 сентября, по
сути, осуществили граждане Саудовской Аравии и Пакистана. Взрывы казарм
морской пехоты и американского посольства в Ливане, как считается, были
работой иранских агентов. Однако вторглись мы в Афганистан и Ирак,
потому что у Саудовской Аравии есть нефть, у Пакистана – ядерная бомба, а
Иран слишком велик. Мы надеялись, что у нас получится «война дуплетом»,
которая приведет к переменам во всех трех странах. Пока у нас ничего не
вышло.
До тех пор, пока мы не разрушим подпитывающий джихадизм
союз мечети, денег и власти в Иране, Саудовской Аравии и Пакистане, в
Афганистане мы фактически будем бороться с симптомами, не трогая
движущие силы радикального джихадизма. Однако для этого США необходима –
для начала – новая энергетическая политика. Всего ничего, не так ли?
Джордж
Уилл (George Will) пишет, что сенатор Джон Маккейн, известный своей
непримиримой позицией по Ливии и Афганистану, в воскресенье спросил:
«Интересно, что бы сказал сегодня Рональд Рейган?». Маккейн явно
намекал, что Рейган никогда бы не оставил войны незаконченными. Между
тем ответ на его вопрос я знаю, и даже имел возможность наблюдать его
своими глазами.
25 февраля 1984 года я стоял в бейрутском
аэропорту и смотрел, как колонна плавающих бронетранспортеров морской
пехоты идет по взлетной полосе, пересекает белый песок пляжа, уходит в
Средиземное море и погружается на родной корабль.
После того,
как террорист-самоубийца убил 241 американского военного, Рейган понял,
что он оказался в центре гражданской войны с неясными целями и
неуловимым врагом, победа над которым обойдется слишком дорого. Поэтому
он решил списать потери и просто уйти. Его предупреждали о
неблагоприятных последствиях, ведь все это происходило в разгар холодной
войны с обладавшим ядерным оружием Советским Союзом, и мы могли бы
показаться слабыми. Однако Рейган понял, что, если мы останемся, мы
станем слабыми. Как он изящно выразился: «Мы не убегаем. Мы отходим на
более безопасные позиции».
Через восемь лет Советский Союз
оказался на свалке истории, Америка восторжествовала, а Ливан (помилуй
его, Боже) по-прежнему пытался разобраться со своими проблемами, но уже
без нашей помощи.
|
