В ближайшие 24 тысячи лет на землях Семипалатинского полигона лучше не хозяйничать.

Общественные экологические организации выступают против инициативы Национального ядерного центра о введении территории полигона в хозяйственный оборот.

Лариса Птицкая была основателем и директором Института радиологической экологии и безопасности в городе Курчатове. Без ложной скромности она говорит о себе, что долгие годы была единственным человеком в Казахстане, допущенным к засекреченной информации и прекрасно представлявшим себе сложившуюся ситуацию. Лариса Птицкая напоминает, что на Семипалатинском полигоне было проведено 456 ядерных взрывов суммарной мощностью 17,7 мегатонн (835 Хиросим. – Прим. авт.).

Для этой цели было израсходовано 290 килограммов оружейного плутония. При ядерном взрыве к.п.д. изделия не может превышать тридцати процентов. Это значит, что не менее двухсот килограммов плутония не "сгорели" во время цепной реакции, а были разбросаны взрывом на громадной территории. Сюда же можно добавить 85 так называемых гидроядерных экспериментов, когда ядерного взрыва как такового не производилось, но большое количество изотопов плутония попало в окружающую среду.

Периоды полураспада цезия и стронция составляют около тридцати лет, то есть со времен проведения испытаний они претерпели два периода полураспада, и их концентрация снизилась вчетверо. А вот период полураспада плутония составляет 24 100 лет.

Таким образом, нет никаких оснований надеяться, что для наших прапраправнуков ситуация на Семипалатинском полигоне будет в малейшей мере отличаться от той, что мы имеем сейчас.

У изотопов плутония есть еще одно неприятное свойство – 99 процентов из них оседают в почве не глубже трех сантиметров от поверхности. Поскольку основная территория Семипалатинского полигона покрыта не лесами и джунглями, а сухими степями и полупустынями, то почва подвергается интенсивному процессу дефляции, то есть пылеобразования. Любая хозяйственная деятельность – прошло ли стадо, вспахал ли трактор поле, – поднимает клубы плутониевой пыли в воздух. Попадание изотопов плутония на кожу ничем не угрожает человеку. Относительно безопасным является даже попадание плутония в желудочно-кишечный тракт. Наиболее опасным является ингаляционный путь поступления изотопов в организм. Из легких потоком крови плутоний разносится по всему телу, оседая в тканях-мишенях, – печени, костной ткани и, простите, мужских гонадах.

Любая хозяйственная деятельность – прошло ли стадо, вспахал ли трактор поле, – поднимает клубы плутониевой пыли в воздух

Оседает всерьез и надолго в печеночной ткани, в среднем на сорок лет, в костях – лет на восемьдесят, а в гонадах – навечно. Альфа-излучение, испускаемое плутонием, имеет очень незначительную проникающую способность – не более сантиметра в тканях живого организма. Но на пути столь небольшого пробега альфа-частица успевает ионизировать не менее 150 тысяч молекул и превратить их в 150 тысяч пар активных радикалов, разрушающих клетки. Немедленного эффекта может и не быть – радиация страшна именно своими отдаленными последствиями.

По мнению Ларисы Птицкой, нормы радиационной безопасности вообще не могут служить основанием для заключений: безопасна территория или нет. Учитывать нужно радиационный риск, то есть насколько велико отклонение уровня онкологических и прочих ассоциируемых с радиацией заболеваний по сравнению со среднестатистическими по стране.

Тут как раз таки мы имеем аномально высокий уровень заболевания раком в Павлодарской и Восточно-Казахстанской областях.

По заключению Национального ядерного центра, 95 процентов территории полигона не имеют превышения уровня радиации сверх допустимого.

Но Лариса Птицкая приводит мнение российских ученых. В 1997 году обследование, проведенное комплексной комиссией, состоящей из 25 ведущих российских радиологов, показало, что как минимум 17–18 процентов полигона откровенно "грязные". Впрочем, любые радиологические карты являются устаревшими по определению, поскольку ветровая и водная эрозия легко переносит радиоактивные изотопы на 50–60 километров. Учитывая колоссальную площадь Семипалатинского полигона – 18,5 тысяч квадратных километров, говорить о каком-то среднем значении радиоактивного загрязнения представляется ненаучным.

Кстати сказать, местное население, по наблюдениям экологов, и не рвется осваивать радиоактивные земли. Земли там и так хватает, гораздо больше семейчан волнуют социальные и медицинские проблемы, повальная безработица. Так зачем же нужно было форсировать запуск территории полигона в хозяйственный оборот? Экологи подозревают, что, помимо карьерно-амбициозных моментов, здесь прослеживается стремление облегчить доступ к угольным и золотоносным месторождениям региона и желание избавиться от необходимости соблюдения норм радиационной безопасности и социальных обязательств.