Газета "Наш Мир"
Российско-американские отношения теряют обороты. В то время как
американские официальные лица приветствовали успехи, достигнутые в
вопросах облегчения визового режима и усыновления, называя это ключевым
моментом в двусторонних отношениях, министр иностранных дел Сергей
Лавров наклеил на противоракетную оборону ярлык самого мощного
«раздражителя» и «главной проблемы», определившей ход
российско-американских переговоров в Вашингтоне на прошлой неделе.
Россия снова поставила перезагрузку в тупик и упустила возможность
вывести отношения за рамки вопросов безопасности и традиционной
конфронтации.
Но заявления Лаврова не вызывают особого
удивления. Российский ядерный арсенал играет главную роль в поддержании
международного престижа страны, и поэтому Кремль начинает упираться даже
при появлении намека на обесценивание своих стратегических сил из-за
создания системы противоракетной обороны.
Существует
фундаментальная неувязка во взглядах России и США на ПРО и угрозы
безопасности. Поскольку Россия не считает Иран – даже обладающий ядерным
оружием – настоящей угрозой, она отвергает необходимость создания
Соединенными Штатами современной системы противоракетной обороны в
Европе. Во-первых, у Ирана пока нет ракетного оружия, способного
угрожать России. Во-вторых, Россия полагает, что благодаря своему
ядерному арсеналу и историческим связям с Ираном она сможет отвести от
себя все возможные угрозы. Здесь можно привести сравнение с Пакистаном,
Индией и Северной Кореей, которые обладают ядерным оружием, способным
достигать российской территории, но не представляют реальной угрозы для
России, поскольку она может стереть эти страны с лица Земли своими
ядерными силами.
Соответственно, поскольку Иран близок к созданию
ядерного оружия, Россия в своей политике стремится поддерживать с ним
конструктивные отношения. Такая политика страхования рисков основана на
идее о том, что Россия может больше получить от дружественного Ирана с
ядерным оружием, чем от Ирана обиженного и возмущенного ее действиями в
поддержку международных усилий по сдерживанию иранской ядерной
программы. На такую политику также оказывают свое воздействие три важных
фактора. Во-первых, российский военно-промышленный комплекс стремится
получить экономические выгоды от сотрудничества с Ираном. Во-вторых,
Кремль считает Иран и Северную Корею ключом к сдерживанию американских
интересов в их регионах. И в-третьих, подобно Западу, Россия признает,
что кроме нанесения ядерного удара она никак не сможет свернуть иранскую
ядерную программу.
В частном порядке русские признают, что
противоракетная оборона в своем запланированном на сегодня виде не
представляет проблем, так как намеченные к размещению
ракеты-перехватчики будут находиться от нее слишком далеко, их дальность
слишком мала, а количество слишком малочисленно, чтобы подорвать
стратегический ядерный потенциал России.
Поэтому Россия в своем
противодействии ПРО часто встает в политическую позу. Россия считает,
что ее влияние на европейские дела ограничено, и что система
противоракетной обороны создаст прецедент, оттеснив ее на обочину в
важнейшем вопросе европейской безопасности. Однако российское
руководство должно понять, что Москва мало что сможет сделать, если
Соединенные Штаты решат продолжать работу по созданию ПРО с или без
сотрудничества России.
Следовательно, Россия держит перезагрузку в
заложницах, тормозя развитие отношений из-за противоракетной обороны.
Хотя ПРО России не нужна и ей не угрожает, Москва использует ее для
получения поддержки своим прерогативам в обмен на содействие по тем
вопросам, которые крайне важны для Запада, например, по Афганистану и
Ливии. Неудивительно, что Лавров также очень хотел обсудить с
Вашингтоном давно уже ждущий своего решения вопрос о вступлении России
во Всемирную торговую организацию.
Как и с ядерным разоружением,
Россия будет по мере сил затягивать переговоры по ПРО, чтобы добиться
для себя максимальных выгод. Но публично она в этом не признается
никогда. Дело в том, что она не может допустить, чтобы ее посчитали
поддавшейся США. Кроме того, реальная и кажущаяся мощь ее сил ядерного
сдерживания крайне важна для того, чтобы Россия могла сидеть за столом
великих держав. В то же время, Россия признает, что у нее все меньше
возможностей влиять на европейскую безопасность, и поэтому ее могут
просто удалить с поля, если она откажется от сотрудничества по ПРО.
Если
Россия не примет в той или иной мере участие в проекте противоракетной
обороны, для нее это станет упущенной возможностью. Сотрудничество
должно удовлетворить российское стремление считаться равной с
Соединенными Штатами. Как более сильный партнер, Соединенные Штаты могут
себе позволить быть более сговорчивыми по поводу российских
озабоченностей, а именно, что касается противоракетной обороны. Это
также соответствует давним усилиям США по устранению инерции и
негативных тенденций во взаимоотношениях с Россией, таких как нынешняя
политика перезагрузки. Если Америка поступит таким образом, у России не
будет необходимости и оснований для того, чтобы держать двусторонние
отношения в заложниках. Это также поможет развитию сотрудничества в
областях, вызывающих общую обеспокоенность.
Алехандро Суэльдо –
научный сотрудник Центра стратегических и международных исследований
(Center for Strategic & International Studies), автор книги
«Contextualizing and Engaging Russian Nuclear Policy» (Контекстуализируя
и задействуя российскую ядерную политику).
|
