Поистине, для тех, кто уверовал, делал добрые дела, выстаивал молитву и давал очистительный расход, ждет награда Господа.
Не познают они страха и печали.
(2:277)
Остерегайтесь (наказания Судного) Дня, в который вы будете возвращены к Богу.
Затем каждой душе полностью воздастся за то, что она приобрела, и они (души) не будут обижены.
(2:281)
Господи наш! Не уклоняй наши сердца после того, как Ты вывел нас на прямой путь,
и дай нам от Тебя милость: ведь Ты, поистине, - Податель!
(3:8)
Вечной жизни нет. Но попытки обрести её продолжаются
Как раз та самая, в которой людей замораживают и отправляют тихим ходом в будущее.
—
А что, — спросил я, выруливая с МКАД на Ленинградку, Алексея,
сотрудника компании, — местное население не протестовало, когда узнало,
что в ваших ангарах замороженные трупаки будут лежать?
Он только усмехнулся:
—
Нет. Тут телевизионщиков море приезжало. Как раз искали кого-нибудь
недовольного. Нашли одного, который, про нас узнав, сказал, что будет
пикетировать.
— Пикетировал?
— Нет. А так все люди вполне нормально относятся. Некоторые даже довольны, говорят — это интересно.
37
километров от Москвы, и вот она — первая и единственная пока в Европе
криоферма. Несколько больших ангаров за глухим забором. В одном из них
стоит огромный дюар, в котором и находятся все замороженные компанией
люди, головы, мозги и животные. Дюар (правильнее — сосуд Дюара) — это
примерно то же, что и термос, только большой, не для бытовых, а для
научных и промышленных целей.
Как бы мне того ни хотелось в
детстве, живого человека пока еще никто замораживать не вправе, так как
нет уверенности в том, что эта процедура не повредит его здоровью и что
вообще его потом удастся оживить. Соответственно, и деятельность
компании «КриоРус» относится к ритуальным услугам.
— Тут есть
тонкость, — пожаловался мне Алексей. — Понимаете, ведь договор мы
подписываем с живым человеком. А на момент проведения процедуры его уже
нет в живых. И получается, что договор как бы теряет силу. С завещанием
легче, там есть душеприказчики, здесь же никаких душеприказчиков. Есть
правопреемники, но они уже не обязаны выполнять договор. Поэтому
завещание решает многие проблемы. Тут — последняя воля, ее уже не
оспоришь.
У нас никому не запрещается распорядиться своим телом
после смерти по своему усмотрению. Где-то тела, как у нас, принято
закапывать, где-то — сжигать, где-то — сбрасывать в реку. Различные
компании занимаются заброской праха умерших фантазеров в космос,
спрессовыванием его в алмазы, изготовлением из него картин. Но все-такие
«погребения» — билет в один конец. Последователи криобиоза предлагают
оставить покойному шанс на воскрешение, заморозив его. Умри, замри, воскресни
Анабиоз
в переводе обозначает «возвращение к жизни», а именно это специалистами
по криостазу, то есть по замораживанию, пока не освоено. Поэтому ученые
называют анабиоз криобиозом — «замороженной жизнью».
Началось
все еще в первой половине XVIII века, когда голландский ученый Антони
ван Левенгук обнаружил, что, если полностью высушенных и не подающих
признаков жизни червячков коловраток залить водой, они снова оживают.
Сто лет экспериментов показали, что клетки легче возвращаются к жизни,
если их не засушивать, а замораживать. Заморозку с последующим
воскрешением неплохо переносили уже не только червяки, но и рыбы,
лягушки, куколки бабочек. Однако дальше амфибий дело не пошло.
Замороженные собаки, кошки и обезьяны совершено не желали оживать после
оттаивания. Содержавшаяся в их клетках влага, замерзая и превращаясь в
лед, просто разрывала клеточную оболочку. Животные умирали от
множественных, практически сплошных клеточных повреждений.
Однако
в 1940-х годах были найдены вещества, которые даже при очень низких
температурах мешали воде превращаться в кристаллы льда. Вещества эти
были названы крио-протекторами (в переводе — «защищающие от
замерзания»). Самым простым из них оказался банальный глицерин.
Насыщенные им растения и даже отдельные человеческие органы легко
восстанавливались после длительной заморозки.
В 1963 году два
американца, профессор физики Роберт Эттинджер и литератор Эван Купер,
начитавшись фантастики, создали науку о замораживании с последующим
оживлением высших организмов, получившую название «крионика». Чуть позже
они основали в Вашингтоне Общество продления жизни, выросшее
впоследствии в Институт крионики. Замораживать живых людей им никто
позволить не мог. А поэтому общество занялось пропагандой замораживания
мертвых. Коси, коса, пока роса…
— Понимаете, это раньше смерть
воспринималась как некое мгновение, переход через границу между живым и
неживым. Вот тут ты еще жив, а через миг — уже мертв. Сейчас все
по-другому. Сейчас ученые понимают, что смерть — это процесс,
протяженный во времени. И до определенного этапа он обратим. Сейчас
наука постепенно отодвигает эту точку невозврата все дальше и дальше.
Криобиоз — это именно продление процесса смерти во времени. Можно
сказать, ее приостановка. До того времени, когда нынешняя фактическая
смерть превратится в обратимую клиническую. После этого объект
разморозят и реанимируют.
— И сколько такая приостановка стоит?
—
По сравнению с услугами американских компаний — недорого.
Крионизирование и бессрочное содержание всего тела — 30 тысяч долларов,
головы или одного мозга как главного носителя личности — 10 тысяч
долларов.
— Недорого. Вполне сопоставимо с расходами на хорошие похороны.
—
Да что сопоставимо — дешевле! Сейчас один элитный гроб стоит порядка 5
тысяч долларов. Плюс памятник может стоить вплоть до бесконечности. Плюс
место на кладбище. Нет, заморозить часто дешевле получается. Кстати,
если у родственников есть желание «похоронить по-человечески», никто не
запрещает это все совместить. Мозг как носитель личности можно
заморозить, а тело — похоронить. И у человека будет шанс на воскрешение.
— Кстати, о воскрешении. Церковь вас, наверное, анафеме предала?
—
Как раз нет. На самом деле, ни в каких священных книгах не написано,
как надлежит обходиться с телом после кончины его хозяина. Это уже
вопрос не религии, а культуры.
— Но ведь считается, что если человек не погребен, то душа его мается.
—
Кто вам это сказал? Бабушки на скамейке? Вы их слушайте больше, они вам
еще скажут, что свечи от зажигалки нельзя зажигать и что «спасибо»
нельзя говорить, а только «спаси Бог». В Библии, если помните, мертвых
не в землю закапывают, а укладывают в пещеру и закрывают вход большим
камнем. У нас людей при крионизировании и отпевают, а перед смертью,
несмотря на готовое завещание, соборуют и исповедуют. Хотя, конечно,
желание крионизироваться считается грехом. Гордыня. Ведь в христианстве
воскрешать может только Господь, тем более — воскрешать самого себя. А
тут человек верит в то, что его воскресят люди, что он сам собой
воскреснет, а это гордыня. Но это в том случае, если человек сам
подписался. Если родственники так решили — никакого греха на нем нет. В банке по четыре
Первым
замороженным стал умерший от рака 73-летний психолог, профессор Джеймс
Бедфорд. Правда, заморозку эту осуществило не общество Эттинджера, а
Калифорнийское крионическое общество. Кроме него криостазисом тогда, в
1970-е, занимались еще Нью-Йоркское крионическое общество и корпорация
«Крайокер». Эти три первенца крионики за следующее десятилетие
заморозили еще два десятка желающих посетить будущее, после чего
разорились. Виною тому была не наука, а неправильная экономическая
политика. Дело в том, что за хранение замороженных клиентов должны были
платить их родственники, которые далеко не всегда горели желанием это
делать.
Сегодня главными центрами крионики считаются четыре
американских организации: Фонд продления жизни «Алькор», Институт
крионики, Американское крионическое общество и компания «Транс Тайм». В
их депозитариях сейчас хранится более ста ожидающих воскресения. Порядка
тысячи стоят в очереди. Ходят слухи, что в отдельных контейнерах
дожидаются разморозки Уолт Дисней и Сальвадор Дали. Слухи эти ни кем не
подтверждаются (тайна), но и не опровергаются.
Услуги по такому
путешествию в будущее стоят в Штатах от 28 до 150 тысяч долларов. Часть
денег идет на операцию, а часть кладется на банковский счет, проценты с
которого и позволяют хранить клиента в депозитарии столько, сколько
будет нужно. За меньшую сумму можно заморозить отдельно мозг, который в
будущем, разморозив, подсадят в подходящее тело. Деньги выплачивает
страховая компания, так что клиент на самом деле отделывается членскими
взносами, которые он с момента подписания договора выплачивает ежегодно,
и страховыми платежами. В месяц выходит от 25 до 85 долларов. Вполне
демократично и большинству по карману.
Замороженные содержатся в
дюарах по четыре человека в каждом. Процедура заморозки постоянно
совершенствуется. В двух крупнейших центрах — «Алькоре» и Институте
крионики — исследованиями руководят ученые из СНГ. В «Алькоре» это
белорус Сергей Шелег, а в Институте крионики — харьковчанин Юрий
Пичугин. Их группами уже созданы криопротекторы, которые позволяют
сохранить в целости до 90% клеток мозга и до 80% клеток других органов.
Однако и такие потери для человека пока смертельны. С точки зрения
современной медицины. Однако, вполне возможно, что уже через 50–100 лет
медики будут считать их легкими повреждениями. Вполне устранимыми.
При
крионизировании (заморозке) важна каждая минута, поэтому действия
членов бригады крионистов расписаны досконально. Бригада начинает
действовать сразу после того, как замораживаемое лицо официально
объявляется медиками мертвым. После этого в тело через кровеносную
систему незамедлительно вводятся криопротекторы, мешающие воде
превратится в лед и разрушить ткани организма. Далее тело начинают
постепенно охлаждать, сначала сухим льдом, а потом и жидким азотом.
Такое плавное охлаждение может продолжаться до нескольких недель. После
того как клиент достигнет температуры -190 градусов по Цельсию, его
помещают в наполненный жидким азотом сосуд Дюара, в котором он и
хранится положенный срок. Из-за испарения азота его постоянно подливают,
примерно по 10 литров в сутки. Жидкий азот сейчас очень дешев, стоит от
4 до 10 рублей за литр, так что такое поддержание стоит сущие копейки.
С
разморозкой все несколько сложнее. Крионисты считают, что оживить
первого замороженного уже через 20–30 лет им помогут нанотехнологии.
Размораживать начнут после того, как появятся твердые гарантии, что
замороженного клиента можно оживить.
Сейчас будущий процесс
представляется так. В извлеченное из хранилища тело будут введены
специально разработанные медицинские нанороботы, которые, по прогнозам
нанотехнологов, появятся в течение ближайших десятилетий. Контроль их
действий будет осуществляться суперкомпьютером. По его командам роботы
разобьют сросшиеся и смерзшиеся клетки, восстановят клеточные оболочки,
исправят поврежденные органы. Все работы будут проходить при температуре
тела 5–10 градусов ниже нуля примерно в течение месяца. После
выполнения «ремонтных работ» нанороботы покинут готовое к реанимации
тело, в него закачают подходящую подогретую кровь, температуру доведут
до 36,6 градуса, после чего оживят стандартными (для того времени)
реанимационными процедурами. Мозг в тумане
В кабинете ни
одного замороженного не оказалось. Между тем, как сказал мне Алексей, на
тот момент на хранении у компании «КриоРус» находились четыре целых
человеческих тела, семь голов и мозгов, три собаки и две кошки. Все они
были рядом в соседнем ангаре, куда мы и направились.
Алюминиевый
сосуд для хранения был и правда велик. В высоту — метров пять. Наверх мы
поднялись по приставной лестнице. Алексей потянул за переброшенную
через блок веревку и поднял широкую крышку. Хотя скорее это была не
крышка, а пробка, именно как в термосе — сверху алюминий, а дальше
сантиметров сорок пенопласта. Из открытой горловины тут же повалил
густой белый туман. Я перегнулся через край и попытался разглядеть
что-нибудь внутри. Получалось это плохо.
— Сейчас азот рассеется, можно будет посмотреть, — успокоил меня Алексей.
Туман
и правда рассеялся, и я увидел в глубине какие-то контейнеры разных
размеров. Все они стояли на дне дюара и в каждом из них должны были быть
или тела, или мозги.
— А где азот?
— Жидкий азот очень прозрачен, почти невидим. Сейчас его там примерно половина объема. Так, чтобы все объекты были закрыты.
Вокруг
было светло. По шлангу в дюар что-то поступало, на каком-то приборе
красным высвечивались какие-то цифры, где-то слышалось жужжание. Мне
было спокойно и совсем не страшно. Я сидел верхом на машине времени, в
которой 11 человек, три собаки и две кошки совершали путешествие в
будущее. Гибернация — аналог зимней спячки
У криобиоза есть
менее фантастическая альтернатива. Ученые называют ее гибернацией,
обычные же люди именуют зимней спячкой. Благодаря гибернации бурые
медведи, белки, сурки, летучие мыши и многие другие млекопитающие
безболезненно переживают голодный зимний период. Во время спячки их
температура (за исключением медведей и барсуков) может упасть почти до 5
градусов по Цельсию. При этом интенсивность их обмена веществ
замедляется в 50–150 раз. За три месяца зимней спячки летучая мышь
стареет всего на один день.
Врачи-анестезиологи уже давно
применяют гибернацию, используя ее как гипотермический
(низкотемпературный) наркоз. Перед сложными операциями они понижают
температуру тела пациента до 30 градусов. При этом интенсивность обмена
веществ падает примерно в два раза. Температуру можно было бы снижать и
дальше, но на рубеже 24–25 градусов желудочки человеческого сердца
охватывает судорога (фибрилляция), которая вполне может окончиться
летальным исходом. Если медики научатся справляться с этим неприятным
эффектом и опускать температуру тела человека до тех же 5–10 градусов по
Цельсию, то в таком состоянии любой желающий сможет проспать «день за
год».
