Газета "Наш Мир"
В этом году Южная Корея по ряду показателей обогнала своего
извечного конкурента – Японию, и по уровню ВВП страна вышла на четвертое
место в Азии. Получилось так, что я некоторое время работала
переводчицей в одной компании в Сеуле. Исходя из полученного опыта, могу
утверждать, что секрет корейского экономического чуда прост: корейцы
работают. И работают очень много.
«Отпуск
двадцать восемь дней? Как это?» – мой корейский знакомый, казалось, не
мог поверить своим ушам, когда я ему назвала продолжительность своего
заработанного отдыха в России. В корейской фирме, где волей судьбы я
работала, так много отдыхать позволяет себе разве что очень большое
начальство. И то даже его отдых больше, чем на двадцать дней, не
затягивается. А сотрудник, находящийся на службе первый год, не
отдыхает совсем. Нет, конечно, на бумаге отпуск есть и у него. Но на
практике даже заикнуться о том, что и молодому парню полагается отдых,
означает навлечь на себя недоуменные взгляды сослуживцев и пожизненную
репутацию чудака – а этого в Корее боятся больше всего. Только на
второй-третий год работы сотрудник может, извиняясь и оправдываясь,
испросить себе недельный отпуск. И то велика вероятность того, что
большую часть из этих семи дней он проведет на работе: такова традиция.
А
рабочий день корейца длится долго. Очень долго. На работе корейцы
обычно задерживаются часов до десяти, если не возникнет какой-нибудь
аврал. Но даже с окончанием официального трудового дня работа для
корейца часто не заканчивается. Считается правилом хорошего тона вместе
с сослуживцами, а главное, вместе с начальником пойти после работы в
ресторан. Это целый ритуал, воспитательный смысл которого понятен
каждому корейцу. Здесь молодой сотрудник еще раз, уже в относительно
неформальной обстановке, усваивает два главных нехитрых правила жизни
корейского «офисного планктона»: не выделяйся и беспрекословно слушайся
старших по возрасту и по должности. Если начальник говорит: идем в
такой-то ресторан всем отделом – значит идем всем отделом. Никакие
отговорки не принимаются: да их, этих отговорок, и не будет. Какие
могут быть вопросы, если старший приказал? Мне довелось побывать на
такого рода ужинах. По-моему – тягостное зрелище. Прежде чем приступить
к еде, надо выслушать порой довольно длинную речь шефа с
соответствующим почтительным выражением лица. А потом надо смириться с
непривычным нашему уху звуком: громким чавканьем всех сидящих за
столом. Чавкать в Корее принято. Это не только привычка, но и знак
уважения к повару и заведению, где ешь. Чем громче чавкаешь, тем,
значит, вкуснее еда.
Вечеринка с начальством затягивается до
глубокой ночи, так что домой кореец добирается, бывает, часа в два. А в
шесть утра уже надо вставать, потому что к восьми на работу. Живет
молодой человек, как правило, на окраине, а пробки в Сеуле, хоть и не
чета московским, но все равно большие. К счастью, меня редко звали
отужинать с коллегами. У меня было два извинительных обстоятельства:
во-первых, я иностранка, во-вторых, женщина.
О работающих
женщинах в Корее следует сказать особо. Помню, как начальник отдела
кадров, обычно, как все корейцы, доброжелательный с незнакомыми людьми,
погрустнел, когда выяснилось, что приходится нанимать на работу меня.
«За кем вы замужем?» – строго спросил он. Что нанимающаяся на работу
женщина-иностранка должна быть обязательно замужем, это в Корее само
собой разумеющийся факт. Нанимать незамужнюю иностранку и
предосудительно, и, как считают корейские начальники, себе во вред: ведь
она не о работе будет думать. Почему-то в Корее считается, что все
иностранки только и мечтают о том, чтобы выйти замуж за замечательного
корейского мужчину.
А вот к кореянкам, как ни странно,
предъявляются другие требования. Во многих компаниях трудятся только
молоденькие девушки и только до замужества. С обручальным кольцом
заканчиваются и трудовые будни: девушку увольняют, и она переходит в
разряд домохозяек. В былые времена, говорят, в крупных корпорациях,
таких, как Samsung или Daеwoo, для женщин-сотрудниц даже полагалась
особая форма, немножко напоминающая школьную. Теперь, когда веяния
феминизма проникли и в Корею, работающая замужняя женщина – не такая уж
редкость. Но все равно до сих пор кореянка средних лет на работе
воспринимается как нечто особенное, почти как вызов общественной морали,
особенно если она действительно что-то делает по специальности,
записанной в ее университетском дипломе, а не поливает цветы или
подносит начальнику кофе.
С недавних пор в корейский язык вошло
новое слово, производное от чудовищно исковерканного английского
словосочетания coffee boys, «кофейные мальчики». Так презрительно стали
называть молодых людей, которые, с точки зрения корейцев, стремятся
меньше работать. Они устраиваются в немногочисленные филиалы фирм из
Европы и Америки, где царят некорейские порядки или – о, ужас – вообще
работают дистанционно. В сеульских кафе с Wi-Fi можно увидеть этих
«кофейных мальчиков», которые под укоризненным взором проходящих мимо
сверстников сидят за чашкой кофе и ноутбуком. «Подумать только, эти
негодяи хотят обедать не со всеми!» – возмущались мои знакомые корейцы.
Более того, кофейные мальчики так наглеют, что иногда, в случае
простуды, берут больничный: на день, а то и на два. У корейцев старшего
поколения это вовсе не укладывается в голове. «Бездельники», –
возмущаются они, рассуждая о падении нравов...
|
