Поразительно, но многие аргументы, которыми современные европейцы пытаются объяснить свои антиисамские настроения, почти дословно поворяют аргументы европейских антисемитов XIX века. Особенно это заметно в плане вопросов культуры. 

Грохот пушек Великой Французской революции и гул паровых двигателей промышленной революции в Англии привел мир в движение. Согласно известному историку Эрику Хобсбауму еще в середине XIX века 9 из 10 французов умирали там же где они и родились – но миграция сотен тысяч людей на огромные расстояния стала обычным явлением. Социальные революции и разложение феодализма вынудили людей покинуть насиженные гнезда и отправится по миру в поисках лучшей доли.

Бывшие крестьяне и ремесленники из периферийных городков и сельскохозяйственных регионов устремились в поисках источников существования в крупные промышленные и торговые центры. Паровоз и пароход, два великих достижения индустриальной революции, обеспечили передвижения огромных масс людей и товаров на невиданные расстояния в кратчайшее время. Еще не возник термин «глобализация», а Карл Маркс уже описывал в своих трудах новый глобальный мир. 

Среди миллионов мигрантов XIX – начала XX вв. значительное число составляли евреи. До начала Нового Времени этот народ по словам историка-марксиста Аврама Леона составлял торговую нацию-класс в средневековых государствах Западной Европы. По мере появления торговцев и финансистов из числа местного населения, евреев постепенно вытесняли или изгоняли из наиболее развитых стран, что приводило как их миграции в более отсталые регионы – прежде всего в Центральную и Восточную Европу, где они начиная с XV века заняли сильные позиции в качестве посредников в товарообмене между городом и феодальной деревней. Но с середины XIX века начался обратный миграционный процесс.

Почему же еврейское население снова двинулось на Запад?

Одной из причин растущей миграции еврейского населения был демографический бум. Если в начале XIX века численность евреев во всем мире составляла 2.2 млн. человек (80% из них проживали в Европе), то концу столетия их число выросло до 10.5 млн. человек. Из них в Европе проживало 8.5 млн. человек. Высокая рождаемость шла рука об руку с низким жизненным уровнем, заставлявшем тысячи людей пускаться в путь в поисках лучшей жизни. 

Другая причина переселения евреев заключалась в экономических изменениях – из-за чего, по словам израильского историка Шмуэля Эттингера, «значительно возросло число людей, потерявших прежние источники существования и вынужденных искать новые профессии или эмигрировать».

Несмотря на то, что многие евреи предпочли перебраться за океан – в США, Австралию, Новую Зеландию и Аргентину, подавляющие большинство эмигрантов ограничились переездом с востока европейского континента на запад. Евреи из Польши и Галиции перебирались в Германию, в Западные районы Австро-Венгрии, а так же в более удаленные страны – Англию, Францию, Голландию. Там они предпочитали селиться в больших городах, где было проще найти работу и единоверцев. 

В результате этих тенденций, к 1914 году еврейское население Австро-Венгрии достигло 2.5 млн. человек, Германии – 600 тыс. человек, Англии – 250 тыс., Голландии – 100 тыс. человек.

Начало этого великого переселения хронологически совпало с расцветом еврейского просвещения «Хаскалы». Ее деятели – прежде всего Мозес Мендельсон, его ученики и последователи – рассчитывали на интеграцию евреев в европейское общество, путем принятия ими христианской культуры и поведенческих норм. Этому, казалось бы, способствовали популярные в ту эпоху идеи либерализма и веротерпимости. Но к удивлению и разочарованию еврейских интеллектуалов-просветителей события приняли иной оборот. XIX век стал эпохой рождения современного антисемитизма. 

Со времен античности идеологической основой конфликтов евреев и христиан был религиозный антагонизм. По мнению последних, на евреях «распявших Христа» лежал «грех группы людей перед Богом». С начала XIX века ситуация изменилась. Главным отличием нового антисемитизма стала «секуляризация антисемитской мифологии». На повестку дня вышли культурные, национальные и расовые различия. 

Так вождь венгерской революции 1848 года Ференц Кошут полагал, что евреи не достойны равноправия, пока они придерживаются законов и обрядов, обособляющих их от окружающей среды. Традиционная еврейская одежда – меховые шапки, сюртуки; обычаи отращивать у мужчин пейсы, а у женщин брить голову, а также обряд кашрута, вызывали у культурных европейцев отвращение и отторжение. Все это ассоциировалось с дикостью и варварством, которого не должно было быть в просвещенной Европе. 

Торжество национализма также не способствовало еврейской интеграции. В Германии евреи воспринимались как наглядное противоречие идеи однородного немецкого общества и «германского духа». В этом ключе высказывался известный историк Генрих фон Трейчке, заявлявший, что евреи не поддаются ассимиляции немецким обществом и его культурой. По его словам, еврейской самоизоляции способствовал поток евреев-эмигрантов из Польши, носителей традиционных еврейских обычаев и культуры. Примечательно, что этот взгляд на евреев приезжавших с Востока разделяли и многие коренные немецкие евреи, считавшие что «восточные дикари» только создают ненужные сложности в их взаимоотношениях с немцами. 

Если же говорить об антисемитизме основанном на расистских теориях, то он долгое время являлся «привилегий» интеллектуалов и представителей высших классов. Лишь в Англии и США расизм был широко распространен в массах – однако главными объектами расистских предрассудков в этих странах были колониальные народы либо чернокожее население. Примечательно, что одним из отцов основателей современного расизма был выдающийся английский политик еврейского происхождения Бенджамин Дизраэли. Правда в своих художественных и публицистических работах в качестве высшей расы он представлял именно евреев, но его европейские подражатели– Токвиль, Гобино и Чемберлен – «творчески» переосмыслили учение своего предшественника. С их легкой руки именно евреи были сведены на нижние ступени расовой пирамиды и превращены в объект расовой дискриминации. 

К началу XX века, антисемитизм стал не только социальным и культурным явлением, но и важным политическим фактором, находившим отклик среди широких народных масс. Политики-антисемиты обвиняли евреев в экономической эксплуатации христианского населения, акцентировали внимание на значительном присутствии евреев в деловой сфере и в прессе. Желтая пресса много писала о еврейской преступности – контрабанде, скупке краденого, «белой работорговле». Для многих представителей элиты евреи ассоциировались со всемирным братством революционеров, мечтающем о свержение существующих режимов во всем мире. 

Массовой базой антисемитских политических движений стал средний класс. Ремесленники и мелкая буржуазия, с трудом выдерживающие давление монополистического капитала, столкнулись с конкуренцией в лице тысяч еврейских эмигрантов, предлагавших свои услуги в тех же сферах деятельности. 

В 1878 году в Германии была основана «Христианско-социальная рабочая партия» придворного кайзеровского проповедника Штёккера. Хотя главной задачей это партии была борьба с влиянием социал-демократов, антисемитский элемент играл в ее деятельности важную роль. В 1882 году в Дрездене состоялся первый международный конгресс антисемитов, опубликовавший «Манифест к правительствам и народам христианских государств, обреченных на гибель по вине еврейства». Влиятельное антисемитское движение добилось немалых успехов и в австрийской политике. В 1891 г. антисемиты провели 13 депутатов на выборах в рейхстаг. В 1897 году бургомистром Вены стал сторонник этого движения Карл Люэгре. 

Юдофобия перестала быть теорией и стала политической практикой. Следует заметить, что первоначально политический антисемитизм выдвигал весьма умеренные по тому времени требования. В антисемитской петиции, поданной в 1881 году в германский рейхстаг, предлагалось прекратить еврейскую иммиграцию в Германию, уволить евреев с ряда административных должностей и проводить отдельную статистическую перепись еврейского населения. Более того, консервативные элементы инициировавшие процесс подачи петиции, яростно отмежевались от призывов к насилию по отношению к еврейскому населению. 

Как показали дальнейшие события, призывы ранних приверженцев идей политического антисемитизма, желавших действовать в рамках законности, остались благими пожеланиями. Антиеврейские эксцессы – такие, как погром в Прессбурге (Братиславе) в 1882 году – стали неотъемлемым элементом европейской истории конца XIX – начала XX века. Ситуация обострилась после начала «Великой депрессии» в 1929 году, когда после краха мировой экономики рынок труда в развитых странах был окончательно закрыт для эмигрантов из Восточной Европы. Евреи оказались в трагическом положении, будучи как «лишней» рабочей силой, так и преследуемым национально-религиозным меньшинством. Финальным эпизодом развития этой тенденции стала трагедия европейского еврейства в 1939-1945 годах – Холокост, ответственность за который лежит на нацистской партии Гитлера, восторженного поклонника «умеренных» австрийских антисемитов.

Политические, социальные и демографические изменения, последовавшие в Европе после Второй мировой войны, привели к тому, что «еврейский вопрос» на Старом континенте перестал быть актуальной проблемой как для европейцев, так и для самих евреев. Но история совместного существования европейцев с представителями иной этнической и религиозной группы отнюдь не закончилась. Напротив, именно после Второй мировой войны в ней появилась новая, исламская глава.

Вопреки стереотипам, корни европейского ислама уходят далеко вглубь веков. С седьмого по пятнадцатый век на пиренейском полуострове существовали процветающие исламские государства, сыгравшие важную роль в формирование европейской культуры. На востоке Европы ислам с X века исповедовали волжские булгары. Начиная с XIV века, вместе с турецкой экспансией ислам успешно проникает на Балканы. Еще в XVII веке самые северные минареты стояли в венгерском городе Эгер, недалеко от нынешней границы Словакии и в украинском городе Каменец-Подольский. Дальнейшая история ислама в Европе складывалась трагично. Мусульманская цивилизация Испании была уничтожена в XVI веке, а в Центральной и Восточной Европе мусульманские общины уцелели только на периферии континента – что опять же создает некоторую аналогию с судьбой еврейских общин. 

Но, начиная с 1950-хх годов XX века, мусульмане начали возвращаться на европейский континент. Сначала это было связано с распадом колониальных империй, что повлекло за сбой эмиграцию людей тесно связанных с колониальными режимами. Экономический бум начавшийся в Европе во второй половине 50-хх годов выявил потребность европейских экономик в дешевой рабочей силе. Первые трудовые мигранты в послевоенное время еще приезжали из удаленных уголков Европы – испанцы трудились на автозаводах во Франции, поляки работали в угольных шахтах Британии. Но в это же время началась волна переселения мусульман в Центральную и Западную Европу. Первоначально, мигранты исповедующие ислам приезжали из мусульманских республик СФРЮ – Боснии и Косова, а так же из Турции. В дальнейшем к ним присоединились выходцы из Северной Африки, стран Юго-Восточной Азии и Пакистана. К началу XXI века исламская община в странах западной Европы выросла до 15 млн. человек. 

Во Франции число мусульман превысило 5 млн. человек. В Италии это число возросло с 240 тыс. в 1992 году до 650-700 тыс. в 1999 году. В Германии насчитывается 3 млн. мусульман, в Великобритании – свыше 1,5 млн.,  в Нидерландах – 730 тыс., в Швейцарии – 710-720 тыс. Мусульманское население в Швеции и Испании превысило цифру 400 тыс. граждан, около 300 тыс. мусульман проживают в Бельгии, примерно столько же — в Австрии, и около 200 тыс. — в Дании.

Первоначально мусульманские общины не привлекали к себе повышенного внимания прессы, властей и простых граждан. До начала 1980-хх годов антиисламские настроения в Европе были скорее исключением, чем правилом. Известный российский социолог Александр Тарасов в своем ретроспективном обзоре европейского скинхедовского движения упоминает об особой нелюбви английских бритоголовых к мусульманам-пакистанцам в 1970-хх годах, но связывает это с их родом занятий – мелкой уличной торговлей – а не с вероисповеданием.

Однако, по пришествию трех десятилетий, картина межрелигиозных отношений в Европе существенно изменилась. К началу XXI века исламофобия является неотъемлемым фактором жизни европейцев. По данным американской газеты «Интернешнл Геральд Трибьюн» мусульмане-европейцы постоянно сталкиваются с угрозами и враждебными проявлениями в свой адрес. Среди примеров такого рода отмечаются случаи вандализма в отношении мечетей и мусульманских центров, оскорбления в адрес женщин, носящих мусульманские платки (хиджабы) и нападения на мусульман. В частности, приводится случай, когда целая группа лиц, вооруженных бейсбольными битами, разрисованными свастикой и расистскими лозунгами, напала на сомалийскую семью в Дании. Обычным явлением является осквернение мечетей и мусульманских кладбищ. 

Доклад также отмечает, что дискриминация мусульман со всей очевидностью прослеживается в статистике по безработице, равно как в области образования и на рынке жилья.

В 2004 году Парижский университет провел исследование, в ходе которого были отправлены ответы на 258 предложений работодателей, предлагающих вакантную должность продавца. В итоге был сделан вывод, что шансы соискателя североафриканского происхождения на положительный ответ были в пять раз ниже, чем у иных граждан.

Поразительно, но многие аргументы, которыми современные европейцы пытаются объяснить свои антиисламские настроения, почти дословно повторяют аргументы европейских антисемитов XIX века. Особенно это заметно в плане вопросов культуры. Как пишет П. Стокер, «наибольшая озабоченность, связанная с исламизацией, возникает всего лишь из-за религиозной практики, в которой многое выглядит чужим и странным для большинства светских или христианских общин — например, многократные молитвы в течение дня или требования потребления ритуально приготовленного мяса».

Анализируя современные антиисламские настроения, российский политолог Борис Кагарлицкий также вынужден провести параллель между ними и европейским антисемитизмом прошлого: «Место еврея занимает иммигрант, мусульманин, «черный». Большевистский заговор» заменяется «мировым терроризмом». Масоны превращаются в исламистов. Впервые за сто лет религия вновь оказалась темой политических дискуссий в Западной Европе. Причем, на сей раз это не старый спор католиков и протестантов, а вопрос об исламе». 

По мнению Кагарлицкого, антиисламские настроения в современной Европе имеют прежде всего финансово-экономическую подоплеку. Это крушение нелиберальных иллюзий, неустойчивость положения современного европейского среднего класса, периодические экономические кризисы вместо обещанного идеологами неолиберализма «конца истории». 

С тезисами Кагарлицкого, перекликаются доводы американского историка и публициста Михаэля Дорфмана. Он замечает, что многие антиисламские тексты представляют собой «перелицованные антисемитские тексты, где евреев заменили арабы, а иудаизм поменяли на ислам». 

Антиисламские публикации в прессе, пропаганда в кино и на телевидении активно формируют исламофобские стереотипы. Группа английских журналистов «проанализировала 972 статей и установила, что приблизительно две трети сюжетов про мусульман обязательно были посвящены терроризму, религиозной тематике, в особенности шариату; Они подчеркивали различия между британскими мусульманами и их единоверцами из других стран или делали упор на мусульманский экстремизм (…) преподносили всех мусульман как источник проблем. Напротив, лишь 5% сюжетов анализировали проблемы, с которыми сталкиваются британские мусульмане».

Крупный голландский историк Герт Мак сравнил скандальный фильм Хирси Али «Покорность» с нацистским пропагандистским фильмом «Вечный жид» – в том, что касается использованных в нем приемов повествования. 

Впрочем, не все исследователи согласны, что нынешний европейский антиисламизм является «механическим» продолжением «старого доброго антисемитизма» эпохи Франца-Иосифа и Бисмарка. 

Известный мусульманский ученный Тарик Рамадан полагает, что сегодня мы наблюдаем «израилизацю» европейского сознания – согласно которой европейцы предстают в качестве «жертв», а отказывающиеся принять «западные ценности» мусульмане выступают в качестве фактора агрессии и угрозы. Следует отметить, что здесь мы видим абсолютно новое явление, впервые проявившееся Европе после Холокоста.

Идеологической базой для такой точки зрения является теория «борьбы цивилизаций» авторства Самуэля Хантингтона, широко пропагандируемая на Западе после окончания «Холодной войны». «В нарождающемся мире основным источником конфликтов будет уже не идеология и не экономика. Важнейшие границы, разделяющие человечество, и преобладающие источники конфликтов будут определяться культурой. Нация-государство останется главным действующим лицом в международных делах, но наиболее значимые конфликты глобальной политики будут разворачиваться между нациями и группами, принадлежащими к разным цивилизациям» – писал ее автор в своей работе «Столкновение цивилизаций?», изданной в 1993 году. Появление мусульманских общин в Европе является для исламофобов наглядным «свидетельством» вторжения «агрессивной» мусульманской культуры на европейскую землю – в полном соответствии в выкладками Хантингтона.  

Поражение нацисткой Германии, колониальная революция и победа движения за равноправие в США и в ЮАР делегитимизировали расистскую аргументацию, считавшуюся научной в XIX в начале XX века. В антиисламской пропаганде расовый фактор играет сейчас лишь второстепенную роль – хотя, учитывая африканское и азиатское происхождения многих европейских мусульман, расистский подтекст всегда присутствует в антиисламском дискурсе.

К сожалению, за последние десять лет европейский антиисламизм повторил путь антисемитизма былых времен и уже вышел за рамки «псевдоакадемической теории» и воззрений маргинальных ультраправых групп. 

Начало XXI века ознаменовалось первыми избирательными триумфами политической исламофобии. В марте 2002 г. список известного нидерландского исламофоба Пима Фортейна одержал сокрушительную победу на выборах в городской совет Роттердама. Его партия получила 36% голосов. Пим Фортейн и его сторонники выступали за запрет эмиграции мусульман в Европу. Несмотря на то, что Фортейн вскоре погиб от руки радикального эколога, в глазах жителей Нидерландов он до сих пор является одной из самых популярных политических фигур голландской истории. В том же году лидер ультраправого Национального Фронта Жан Мари Ле Пен вышел во второй тур президентских выборов во Франции. В конце апреля 2010 года парламент Бельгии принял закон запрещающий носить традиционную женскую исламскую одежду. 

Проявления антиисламизма все чаще влекут за собой насилие с кровавым исходом. Самым известным примером подобного рода является убийство 1 июля 2009 года фармацевта из Египта Марвы Али Эль-Шербени, совершенное исламофобом Алексом Винсом прямо в здание суда. 

Исходя из истории европейского антисемитизма XIX –XX вв. и нынешних тенденций в развитие исламофобии в современной Европе нельзя прийти к обнадеживающим выводам. 

В отличие от многих неевропейских обществ, в которых религиозное и культурное разнообразие является естественным порядком вещей, в Европе, где на протяжение веков господствовала одна религия и одна культура, стала нормой нетерпимость и воинствующее отторжение иных религиозных и культурных моделей. Трагическая судьба средневековых еврейских и мусульманских культур (а также история инакомыслия, ересей внутри самой цивилизации христианской Европы) на территории этого континента убедительно подтверждает данную точку зрения. 

Нетерпимость, основанная на религиозных, расовых и культурных предрассудках, привела к Катастрофе европейского еврейства в период Второй мировой войны. Именно эти предрассудки стали идеологическим обоснованием уничтожения нескольких миллионов человек, оказавшихся «лишними» после краха «Великой депрессии». Перспективы европейской мусульманской общины, ставшей объектом ненависти исламофобов, пока не ясны – но уже вызывают опасения. Ведь, согласно Самуэлю Ханнингтону, нас ждет некая «последняя битва»: «грядущий конфликт между цивилизациями — завершающая фаза эволюции глобальных конфликтов в современном мире». 

А мир, возможно, стоит на пороге новой глобальной экономической катастрофы. И правящие классы Европы на примере цыган уже продемонстрировали свою готовность избавляться от ненужных рабочих рук «добрыми старыми методами». Станет ли этот мрачный прогноз реальностью, и сгорят ли новые мусульманские общины Европы в огне этого нового Холокоста – это зависит от всех нас. 

* Идеи, близкие идеям деятелей «Хаскалы», в мусульманской общине Европы развивает известный ученый Тарик Рамадан. 

* Примечательно, что в XIX веке Швейцария была одной из последних стран, отказавшейся признать равноправие евреев. В 1862 году на референдуме швейцарцы отказались предоставить иудеям равные права. Лишь конституция 1874 года отменила все ограничения по отношению к лицам нехристианского вероисповедания.