Газета "Наш Мир"
Всего за несколько часов до наступления дефолта США бюджетные дебаты
демократов и республиканцев, за которыми следил весь мир, успешно
разрешились. Каковы же итоги этого конфликта?
Столь
внушительный кризис, связанный с фискальными обязательствами страны,
возник, пожалуй, впервые за всю историю США, включая даже первые годы
независимости. Инынешние проблемы несут современной Америке не менее
серьезные последствия.
В первую очередь серьезно пострадал имидж
Барака Обамы. «Он все сдал; он сдавал свои позиции весь последний год»—
таково с этой недели мнение прогрессивной демократической
общественности. Явные демократы еще продолжают отдавать ему
предпочтение, но итог нынешнего кризиса в том, что у Обамы значительно
сузится база поддержки в канун избирательной кампании, которая стартует в
эти недели и закончится в ноябре 2012 года.
Республиканцы
последовательно выполняют свое обещание сделать Обаму «президентом
одного срока», и хотя пока шансы невелики, если консерваторам удастся по
итогам праймериз выставить яркую приемлемую кандидатуру, команде
демократов будет очень нелегко.
Это не вина Обамы, а скорее
ловушка, в которую он попал: американцы, голосуя за него на пике
экономического кризиса, возложили на автора книги «Дерзость надежды:
Мысли о возрождении американской мечты» слишком много надежд, что
заведомо повысило к нему и планку требований.
Ошибка Обамы
состояла в том, что он почти год после избрания активно поддерживал
имидж «президента-объединителя», чему немало способствовали
экономические показатели: в июне 2009 года Бюро статистики официально
объявило, что страна вышла из рецессии. Гигантский пакет
инфраструктурных и финансовых стимулов, принятый на стыке 2008-2009
годов во спасение экономики, действительно дал эффект. Американская
экономика ухнула в яму не столь глубоко и не столь надолго, как
изначально виделось.
Но затем ситуация начала меняться. Во втором
квартале 2011-го безработица оказалась выше, чем хотелось,
экономический рост— ниже, а рост потребительского спроса— один из
ключевых показателей самочувствия «кейнсианского» американского
общества— почти остановился. Столь анемичное состояние некоторые уже
назвали вползанием в новую рецессию. Экономисты объясняют замедление
роста тем, что завершился эффект от «государственных» вспомоществований.
Но теперь национальному бюджету снова придется идти под нож.
Комиссия,
которую сформируют в конгрессе по итогам бюджетной сделки, должна
представить свои предложения по сокращению расходов к концу ноября, к
Дню благодарения. Благодарностей не будет— останется меньше года до
выборов и партийцы зафиксируют свою идеологическую приверженность еще
жестче, чем сейчас.
Социальная сфера— священная корова для
демократов, налоги и оборона— для республиканцев. Кто осмелится объявить
избирателям, что скоро их жизнь станет тяжелее? Выборы в США— это не
просто избиратели, но еще и колоссальные расходы, а значит, корпорации и
частные спонсоры вряд ли станут вкладываться в кандидата, если он
сообщит им о скорой потере контрактов.
Это мина замедленного
действия, подложенная под «договор о дефиците». Сокращения расходов все
равно не избежать, договорятся ли об этом политики до выборов или после.
Вопрос в том, кто из них сумеет обернуть это себе в плюсы, а кто
проиграет.
Однако более значительное, хотя и отодвинутое во
времени последствие, которое, возможно, сами американцы до конца не
осознали,— уныние. Американская мечта всегда базировалась на вере, что
если чего-то не можешь ты сам, то точно смогут твои дети. И каждое
последующее поколение будет жить лучше родителей.
«Это скорее
демократия в поисках выгоды, чем демократия братства»— так описывал
американский историк общественные отношения в США. В последние годы
впервые за всю историю или как минимум со времен Великой депрессии
американцы усомнились в этом. Жизнь не становится «лучше и веселее», она
становится более напряженной и менее предсказуемой. Иэто еще предстоит
осознать.
Нация уже пашет как проклятая. Самуэль Хантингтон
отмечал, что «американец работает, как правило, в год на 350 часов
больше, чем европейцы». Каникулы в три и больше недели, что в порядке
вещей для континентальной Европы, для американца немыслимы. Три года по
уходу за ребенком? В США вообще не существует понятия оплачиваемого
декретного отпуска. Есть закон, дающий право на 12 недель
неоплачиваемого (!) отпуска с сохранением рабочего места; на практике
женщины выходят на работу через 48 недель.
Человек после сложной
операции может оказаться на работе через несколько дней, в противном
случае он теряет зарплату, а то и работу. Подобного напряжения жизни не
встретить в Европе.
Но что в итоге? Если еще два поколения назад
работающий мужчина мог содержать жену, двух-трех детей и платить ипотеку
за дом, то сейчас работающая жена в семье— норма. Полвека назад это
казалось круто, потому что подчеркивало равенство гендерных прав и
возможностей, десять лет назад позволяло улучшить уровень жизни. Теперь
может получиться иное: американцы начнут открывать, что их экономические
основы— свободное предпринимательство, конкуренция и полезное
стремление к наживе— не приносят желаемых результатов.
Одна из
причин проникновения в конгресс поспособствовавших нынешнему кризису
новичков-радикалов на выборах 2010 года— реакция людей на разочарование
как в фигуре Обамы, так и в том, что делали прежние законодатели. База
же этого разочарования— экономическая ситуация, заставляющая избирателей
терять скептическое здравомыслие и полагаться на легкие рецепты
выздоровления, предлагаемые новыми политиками.
Таким образом, перед Америкой в ближайшие годы могут встать сразу два значимых вопроса— и о модели экономики, и о модели жизни.
|
