Самцы южноамериканских лягушек совершенствуют свои свадебные серенады лишь до определённого предела, а потом, увы, «понимают», что это не имеет никакого смысла. А всё потому, что в какой-то момент самки просто перестают различать отдельные вокальные шедевры в общем «жениховском хоре».

Счастливы вместе. Это и есть Physalaemus pustulosus.

Изощрённые песни, изысканные наряды и эксцентричное поведение у самцов самых разных видов служат для привлечения потенциальной партнёрши. Кавалеры в буквальном смысле соревнуются, у кого хвост краше и чья песня длиннее, но точку в таком «творческом» споре обычно ставят хищники. В какой-то момент красочность/изысканность становятся настолько экстравагантными, что хищник находит забывшегося самца раньше, чем тот успеет обольстить самку.

Но хищники не единственный фактор, который умеряет пыл соревнующихся кавалеров. Как пишут в журнале Science зоологи из Университета Техаса в Остине, в половом отборе наступает момент, когда самки просто не способны оценить усилия самцов — ибо они выходят за пределы возможностей «женских» органов чувств.

Исследователи изучали брачное поведение южноафриканских лягушек Physalaemus pustulosus. Самцы этих амфибий приманивают самок сложносочинёнными песнями из стонущих «гласных» и отрывистых, кудахтающих «согласных». Как показали эксперименты, самка обычно предпочитают самца с песней, более насыщенной «согласными» звуками. Но искусность певца для самок — вещь не абсолютная, а относительная. Дело в том, что самцы для концертов собираются в большие группы, и самого искусного певца нужно выделить из толпы его товарищей.

Теперь представьте следующее. Перед вами с одной стороны лежат пять оранжевых шаров, а с другой — шесть. Вы можете с первого взгляда сказать, где шаров больше. А если шаров не пять и шесть, а сто и сто один? Теперь определить, где их больше, просто невозможно.

Этот феномен описывается законом Вебера — Фехнера: наша способность опознать изменение силы раздражителя зависит от исходной величины этого раздражителя. Как утверждают техасские исследователи, сей психофизиологический закон в случае с лягушками имеет силу эволюционного фактора. Даже если самец улучшит-усилит свою серенаду парой-тройкой «согласных», потенциальные невесты попросту не услышат этого в общем гуле. А потому демонстрировать своё бельканто дальше нет ни малейшего смысла.

Любопытно, что бахромчатогубые листоносы Trachops cirrhosus, которые питаются героями заметки (Physalaemus pustulosus) и в охоте ориентируются по их брачным воплям, полностью солидарны в этом вопросе с самками. Летучих мышей, как и самок, привлекают в первую очередь самые искусные певцы, но в какой-то момент они перестают различать «приращение искусности» в лягушачьем вокале. Более умелые самцы могли бы таким образом получить преимущество, но, к сожалению, самки их тоже не замечают.

Как и большинство эволюционных парадоксов, этот тоже позволяет порассуждать на отвлечённые темы вроде «отбора посредственностей» и т. п. А адаптацию же закона Вебера — Фехнера к некоторым интимным частям тела, которые, по слухам, играют роль в половом отборе, мы, пожалуй, оставим за скобками...