"Николя Саркози впервые реализовал идею гуманитарной интервенции, которой мы ждали несколько десятилетий", – говорит Бернар-Анри Леви.

Пока на земле политики ищут ответы на вопросы, а военные открыто говорят о тупике, философ, сотворивший ливийских мятежников, остается оптимистом.

Войне уже пять месяцев, а позиции полковника Каддафи по-прежнему кажутся очень прочными. Неужели Франция просчиталась, решив поиграть в эту игру?

Бернар-Анри Леви. – Прочные? Как бы не так! У него нет авиации, он прячется в бункере, может быть, даже не в Триполи. Знаете, мой друг, генерал Юнис даже сказал мне незадолго до гибели, что не стоит бомбить Триполи, потому что Каддафи наверняка прячется в Феццане, где у него есть подземная пещера. Нет-нет, я ни на миг не сомневаюсь: Каддафи будет свергнут. Мир должен избавиться от этого ужасного, чудовищного тирана. И все скажут спасибо Франции, и никто не станет ее упрекать, потому что эта война – «Ирак наоборот». Никаких наземных действий, все строго по закону, все в рамках международного права, все одобрено Лиго арабских государств. Наконец, у нас есть Национальный переходный совет (УНТ), абсолютно законный орган власти, чего не было в Ираке!

Генерал Юнис умер при невыясненных обстоятельствах в Бенгази. Этот эпизод не свидетельствует о расколе?

Конечно, нет. Он свидетельствует только о том, что Каддафи подкупил каких-то негодяев, или бандитов, или исламистов. Да мало ли кого он мог подкупить! А раскол в Совете невозможен. Они разные, но они демократы, и они умею договариваться. Это как в годы Сопротивления. Были там левые, были правые, были голлисты и анти-голлисты, были республиканцы, и никто даже не думал никого убивать. Так же и в Ливии.

14 апреля Юнис в Париже встречался с Николя Саркози...

Да. Не скрою, именно тогда родилась идея открыть второй фронт, послав оружие берберам. О, Юнис, что бы о нем ни писали, был великий стратег!

Гонцы из Misrata получили оружие из Францию. Это правильно?

Такова стратегема нашего президента! Это гениальный ход: зажать Триполи с двух сторон, двумя фронтами, – с гор Нафуса на юге и с Мисрата на востоке. Нужно быть незаурядным военным, чтобы найти такое чудесное решение! Теперь мы имеем две дружественные, могучие и дисциплинированные армии, двух боксеров, способных решить итог игры.

Стоимость войны для Франции высока, около € 1, 2 млн. дополнительных расходов каждый день. Оно того стоит?

 Пока что еще не так дорого. Надо все делать быстро, и будет дешево. Но мы не спешим. Мы еще не в Триполи не потому, что, как кое-кто говорит, «Каддафи сопротивляется», а только потому, что бережем жизни людей. Жизни людей дороже каких-то там денег!

Вы, говорят, противник политического решения?

Что такое политическое решение? Если это болтовня, которая позволит Каддафи перевести дух и пролить реки крови в беззащитном Бенгази, то УНТ этого не хочет, и таким образом ливийцы не хотят. Только ливийцы! Мы же не колониалисты какие-нибудь, мы не говорим, что разбираемся лучше, чем ливийцы. Конечно, «нет» никаким переговорам! Я говорил со своими друзьями в УНТ, они называют имена государственных деятелей Триполи, у которых нет крови на руках, и они готовы с ними работать. Но все они хотят, чтобы прежде того ушел Каддафи!

Министры иностранных дел и обороны, Ален Жюппе и Жерар Лонге, говорят, что ненавидят «параллельную дипломатию». Вы меня поняли?

Знать не знаю, что такое эта самая «параллельная дипломатия». Я просто поехал в Ливию, я просто исследовал, можно ли начать войну, я просто подружился с УНТ. И этим опытом, этим чудесным товаром я щедро поделился со страной, со своей страной, исполняющей сегодня, как я уже сказал, уникальную, беспрецедентную работу.

Вы говорите, что не будете голосовать Саркози в 2012 году, но вы часто бываете в его кабинете...

Я осуждаю его политику по цыганам, по вопросам иммиграции, по очень многим другим пунктам. Но я вынужден признать, что в случае с Ливией он совершил поступок, на который не решался ни один президент: он прислушался к идее гуманитарной интервенции для защиты гражданского населения, которое страдало под пятой. Он сделал это сразу! А резня в Боснии тянулась целых четыре года. Понимаете? Он нарушил одно из самых утвердившихся в политике табу, гласившее, что «суверенитет» превыше всего. То есть, что, грубо говоря, «тираны могут делать, что хотят, если делают это у себя дома».

Но трагедия в Ливии все-таки была чисто умозрительной, возможной, а в Сирии погибли уже сотни людей. Почему вцепились именно в Ливию?

Послушайте, не нужно раздувать теорию заговора. Мы просто не можем сделать все и сразу. Башар аль-Асад решил стать массовым убийцей аж через три недели после Каддафи. На ливийском походе Саркози сумел настоять, он изящно обломал русских и китайцев в Совете Безопасности. Но два раза подряд такую игру сыграть было невозможно. Уже не было элемента неожиданности.

То есть, двойные стандарты? Нет. Тем более, что все это взаимосвязано. Вот подождите, Каддафи падет, обязательно падет, и вы увидите веселый огонь во всем регионе. Возникнет «ливийский прецедент», возникнет «казус Каддафи». Итак, чтобы помочь сирийцам, мы обязаны победить в Ливии.