Война света и тьмы – это звучит прекрасно, но теперь, после
Фрейда, люди понимают, что тьма, приписываемая врагам, – это лишь
проекция собственной тьмы, которую не желают признать. Так, искажённый
образ ислама следует рассматривать как проекцию теневых сторон
европейца.
Уильям Монтгомери Уотт, «Влияние Ислама на средневековую Европу»
Восток и Запад. Ислам и Христианство. Эти культурно-исторические
понятия отражают стереотипы нашего мышления. В недрах европейской
цивилизации веками складывался образ Ислама как агрессивной, враждебной
религии «неверных». Соответствуют ли эти представления современной
действительности? Или, может быть, мы всё ещё щеголяем в кафтане, из
которого давно выросли? Дело в том, что тезис о несовместимости
мусульманской и европейской культур не менее, а порой даже более
энергично отстаивают оппоненты исламских радикалов: отдельные
европейские политики, общественные деятели, публицисты и журналисты,
испытывающие патологическую ненависть к Исламу.
Издревле же Восток был заветной мечтой европейских путешественников.
Он манил своей роскошью, изысканностью, таинственной утончённостью,
своими волшебными сказками Шахерезады из цикла «Тысяча и одна ночь»,
уводящими воображение читателя далеко-далеко, в глубину веков, в мир
загадочных героев и восточных красавиц, в сказочные арабские города,
возникшие на величественных и безмолвных просторах ближневосточных
пустынь. Восточные товары – всевозможные ткани, пряности, благовония –
ценились в Европе на вес золота. Неслучайно то, что было необычным,
будь то причудливый орнамент из геометрических фигур и стилизованных
листьев и цветов или изящная музыка, европейцы называли арабесками.
Сегодня мы уже довольно отчётливо осознаём ту роль, которую сыграли
народы Ближнего Востока, их культура и духовный опыт в становлении и
развитии европейской цивилизации. Ближний Восток был для Европы своего
рода источником, из которого она черпала недостающие ей культурные
элементы. Начиная с эпохи Средневековья эта роль
интеллектуально-духовного партнёра принадлежала арабо-мусульманскому
миру. История взаимодействия двух цивилизаций средиземноморского ареала
может быть понята лишь в контексте их взаимодействия, в ходе которого
между ними складывается определённая духовная общность.
Влияние Ислама на Европу в средние века было многоплановым и
разносторонним. Оно охватило все стороны жизни: бытовую, научную,
религиозную, литературную, техническую, философскую,
торгово-экономическую, социокультурную. Исследователям самых различных
специальностей оно предлагает сегодня темы для размышления. В области
истории это дискуссии на тему влияния Ислама на генезис феодального
строя в Европе, начало которым положил известный бельгийский историк
Пиренн. В области литературы – споры о происхождении средневекового
жанра фаблио, о соотношении восточных и европейских элементов в
провансальской лирике, о воздействии богатого арабского наследия на
воззрения и творчество Данте. В сфере естествознания – изучение влияния
арабских трудов на развитие медицины и астрономии в Европе. А в
философии – проблема обусловленности латинского аверроизма философской
системой Ибн Рушда, а также тема влияния воззрений Ибн Сины на
представителей августинианства позднего Средневековья, с заимствованием у
арабов специфических терминов, например понятия атрибута.
Утверждение Ислама в Северной Африке, Египте и Сирии, которое
отторгнуло у христианского мира практически половину средиземноморского
ареала; завоевание мусульманами Испании и Сицилии и Крестовые походы в
Палестину; захват крестоносцами Иерусалима и реванш Салах ад-Дина
(Саладина); Реконкиста в Испании и взятие Константинополя; приход
турок-османов на Балканский полуостров и восстания славянского и
греческого народов – все эти события интерпретировались как религиозные
войны, войны за веру, и тем самым в сознании сторон закреплялась идея
об историческом противостоянии христиан и мусульман.
Но, несмотря на вспышки религиозной ксенофобии в массовом сознании,
представители европейской культурной и религиозной элиты прекрасно
понимали необходимость обмена духовными и материальными ценностями и с
уважением относились к достижениям «враждебной» мусульманской
цивилизации в области науки и культуры. Заимствования носили
подспудный, восполняющий характер. Европа перерабатывала, воспринимала,
интегрировала в первую очередь те элементы арабской и арабизированной
античной мысли, те глубокие знания, которых не хватало её собственной
религиозно-культурной традиции.
Да, Ислам обогатил Европу большими знаниями в различных областях
науки. В то же время он способствовал формированию европейского
самосознания и оказал значительное влияние на характер развития
культурных процессов.
Завоеванием Испании и Сицилии арабы обратили на себя внимание. Но на
первых порах их появление расценивалось представителями европейского
общества как бедствие, сравнимое с обычными варварскими нашествиями.
Так, Беда Достопочтенный в «Церковной истории народа англов» говорит о
страшном наказании, постигшем Галлию в лице сарацин, которых вскоре
постигло возмездие за их порочность (имеется в виду, очевидно,
знаменитая битва при Пуатье). Слово «сарацины» пришло от греков. Так
они называли арабов.
«Королевские анналы» повествуют о восстании саксов и нашествии
сарацин в Септиманию как о двух тяжёлых испытаниях, выпавших на долю
христиан в 793-м году. Однако уже в 854-м году кордовский епископ Алвар
сетует на то, что молодые христиане изъясняются на арабском лучше, чем
на латыни, читают арабские стихи и сказки, изучают сочинения
мусульманских философов и богословов, совершенно пренебрегая латинскими
комментариями на священное писание.
Красивая жизнь, культивировавшаяся арабами в Испании, а также их
значительно более высокая образованность (через посредство мосарабов –
христиан, живших на территории Пиренейского полуострова) скоро
привлекают к себе внимание большой части европейского общества. К
страху перед могущественным соперником примешивалось любопытство к его
образу жизни и знаниям. Исламский мир стал входить в сферу культурных
интересов европейцев. В поисках знаний в Арабский халифат потянулись
многие молодые люди. И многие из них занялись глубоким изучением
арабских наук. Так, например, Герберт из Орийака, который впоследствии
стал папой Сильвестром II, занимался в Каталонии изучением астрономии и
математики.
Отвоеванием у арабов Толедо (1085 г.) и Сицилии (1091 г.) было
положено начало тому процессу, который В. В. Бартольд определил как
«культурное общение» двух цивилизаций. Первоначально, до пробуждения
широкого интереса к Аристотелю, большой популярностью пользовались в
Европе переводы трудов арабских философов. Так, например, известно, что
Иоанн Испанский перевёл труды Ибн Сины (Авиценны) по логике,
метафизике, физике и психологии. Кроме того, вскоре был переведён его
«Канон врачебной науки», который вместе с «Основами» Абу-Бакра ар-Рази и
доставшимися от арабов трудами Галена оказал значительное влияние на
развитие всей медицины в Европе. Доминик Гундисальви совместно с
Иоанном Испанским и иудеем Соломоном перевели труды Аль-Газали.
Примечательно для этой эпохи письмо папы Пия II к завоевателю
Константинополя султану Мехмеду II. В нём папа, оговорив расхождения
между Христианством и Исламом в вопросах о божественной природе,
отметил, что обе религии имеют одну библейскую основу: веру в единого
Бога, загробный мир и бессмертие души. Хотя это письмо было
продиктовано не только стремлением к теологическому взаимопониманию, но и
политическим и дипломатическим соображениями, оно показало, что
представления христиан о мусульманах не были однозначными. Наряду с
вымыслами уживались и достоверные знания, наряду с враждебностью
существовало и осознание определённой духовной общности.
С концом Средневековья Ислам уже не воспринимался европейцами как
серьёзный интеллектуальный соперник. Мартин Лютер даже насмехался над
недавними представлениями европейских христиан об Исламе, считая их
образчиком обычных «папских суеверий и предрассудков». Но стоило
туркам-османам подойти к Вене в 1529 году, как тон его резко изменился.
Ожили старые стереотипы: «Ислам – это религия насилия, антихриста»,
«Мусульмане лишены разума, поэтому им можно противостоять лишь силой
меча».
В XVI–XVIII вв. в Европе происходил процесс медленного, ограниченного
узким кругом специалистов накопления знаний об арабском Востоке и
Исламе. В 1691–1698 гг. Людовико Мараччи осуществил первое научное
издание Корана, переведя его на латинский язык и сопроводив
пространными комментариями. В 1717 году вышла в свет книга А. Релана «О
магометанской религии» – история Ислама, которая изменила многие
представления европейцев об этой религии. Под влиянием данного
произведения написал свой труд «Жизнь Магомета» граф де Буленвилье.
В XIX в. мощная волна миграции европейцев – военных, коммерсантов,
миссионеров, администраторов, технических кадров и учёных – на Восток
открыла широкие возможности для непосредственного знакомства с новым
миром. Круг знаний о жизни мусульманских стран, их культуре и религии
стал расширяться необычайно быстро. Интерес к мусульманскому миру
диктовался теперь практическими нуждами европейских стран. Становление
исламоведения как самостоятельной научной и учебной дисциплины
неразрывно связано с историей колониальных завоеваний.
За последние десятилетия XX века исламо-христианский диалог получил
новое развитие в связи со стремительным ростом мусульманской общины в
Европе. По свидетельству архиепископа Марсельского Б. Панафье,
«когда-то мы встречали в Европе мусульман, теперь встречаем ислам».
Доля мусульман в этой части света с 1950 по 2000 год выросла с 1 до 3
%, а их абсолютное число колебалось от 14 до 20 миллионов человек.
Некоторые эксперты высказывают предположения, что к 2050 году
мусульмане составят треть или даже половину европейцев.
Интересно, что даже специалисты по Исламу высказывают мысль, что
истинное число мусульман в действительности значительно больше, чем это
может быть документировано. Так или иначе, Ислам уже стал второй по
численности европейской религией. Наступает время для осознания его в
качестве коренной религии континента. Французам, немцам, англичанам,
скандинавам, итальянцам предстоит осознать, что исламская традиция при
всей неоднозначности её восприятия становится органической и легитимной
частью европейской культуры.
Постоянными жителями континента окажутся десятки миллионов мусульман,
которые наряду со стремлением вписаться в европейскую традицию будут
сохранять генетическую и конфессиональную привязанность к своим
«историческим очагам». В центре столицы Норвегии – Осло, на площади
Europaradeits, расположена забегаловка под немыслимым названием Viking
Kebab. И это не символ, это тенденция.
Если первая мечеть во Франции была построена в середине XIX века, то
сейчас их возведено уже около трёх тысяч. До Второй мировой войны в
Германии, тогда ещё нацистском государстве, действовало не более
десятка мечетей. А сейчас их число перешло рубеж в две тысячи.
Практически в каждом городе Германии есть хотя бы небольшая
мусульманская община. В западной части страны образовались даже целые
мусульманские районы. Исторически сложилось так, что здесь представлены
самые многочисленные мусульманские общины.
Показательно и то, что даже в маленькой Бельгии ещё в 1975 году был
открыт Брюссельский исламский центр. В середине 1995 года в Риме
состоялось торжественное открытие крупнейшей мечети Италии. Ещё в 30-х
годах минувшего столетия итальянский диктатор Бенито Муссолини
соглашался на строительство такой мечети при условии одновременного
возведения католического храма в Мекке. Теперь же ситуация кардинально
изменилась.
«Ислам – это часть европейского наследия, европейской идентичности, –
заявил голландский лидер, известный своими высказываниями в поддержку
вступления Турции в Евросоюз, премьер Нидерландов Балкененде. – В
Европе существуют не только греческая, римская и иудейско-христианская
традиции, но также исламское и арабское влияние».
В XXI веке открывается новая страница в истории взаимоотношений
Запада и исламского Востока. Какими они будут? Хочется, чтобы идеология
терпимости победила, ведь вера как путь спасения и бессмертия чужда
насилию. Это бесспорно для всех мировых религий, лежащих в основе
крупнейших цивилизаций современного мира.
(Статья опубликована в сборнике материалов III Молодёжной научно-практической конференции «Современные проблемы и перспективы развития исламоведения, востоковедения и тюркологии», Нижний Новгород,16 мая 2009 года.)