Российская демократия заметно прогрессировала в сравнении с тем, что было в канун предыдущих парламентских и президентских выборов. Тогда вопрос о верховной власти в РФ решался в голове одного человека, а теперь таких людей уже два – всенародно избранный президент и назначенный им премьер, он же национальный лидер, обеспечивший избрание нынешнего президента четыре года назад.

В диалог двух обладателей верховной власти, не во всем между собой согласных, вполне может вклиниться третий, за ним – четвертый, пятый и т.д. Такая вот перспектива демократизации вырисовывается, пробуждая робкие надежды в умах и душах многих достойных людей.

Люди весьма достойные – обладатели значительных капиталов и иных ресурсов влияния в обществе – очень хотят перемен. Они мечтают о демократии. Они жаждут свободы, которая, как известно – душа всякого дела. Так говорила когда-то Екатерина II, даруя вольность по полной программе барам-крепостникам.

Вопрос о верховной власти на Руси должен решаться, как известно, в декабре, а затем в марте – на всенародных выборах. По мнению многих, вполне компетентных людей сами выборы ничего не решают, но сопровождающая их суматоха в государственном истеблишменте может, в принципе, каким-нибудь непостижимым образом создать некие неожиданные моменты, которые внезапно сработают в тот или иной день широко растянутого электорального сезона. И это приведет к реальным переменам в большой политике.

Декабрь приближается стремительно, да и март не за горами – месяц, особо злоковарный для правителей. Ведь именно в этом месяце, названном в честь Марса, непредсказуемого бога военных напастей, 15 числа, в году 44 до Р.Х. пал небезызвестный Гай Юлий Цезарь.

Его убили, чтобы спасти республику, хотя он ее формально сохранил: отверг царскую корону, довольствуясь скромным титулом pater patriae – то есть, национальный лидер, если выражаться по-современному.

Древнеримскому электорату Цезарь нравился социально ориентированной политикой, а также победами над разбойниками-галлами, которые, в свое время, терроризировали набегами всю Италию. На всенародных выборах он без проблем получал должности, какие хотел; последняя из них называлась dictator perpetuus – пожизненный правитель с неограниченными полномочиями. Не мог он отказать своему народу, которому потребовался именно такой правитель! Массовые политические репрессии Цезарь не практиковал, проскрипционные списки не составлял. И свободу слова не ограничивал – всякому вольно было насмехаться над его любовными связями и плешивой головой, слегка прикрытой лавровым венчиком.

Но в делах управления госимуществом и финансами он проявил себя, как сущий тиран: полностью устранил из этой сферы авторитетных, заслуженных патрициев, привыкших распоряжаться казенным добром, как своим собственным. Видите ли, Цезарю понадобились деньги для хлебных раздач плебсу и государственная земля для расселения ветеранов!

Уважаемые господа с ним разделались прямо на заседании сената – для-ради восстановления свободы римского народа. Его пример – другим тиранам наука.

Наш Третий Рим во многом следует древнеримским традициям, в том числе и по части мартовских блистательных безобразий.

Именно в марте 1801 года прогрессивная военно-феодальная общественность разобралась с деспотом Павлом I, вздумавшим лишать чинов и пороть кнутом благородных дворян-офицеров за сущие безделицы, вроде неявки к местам службы и растраты солдатского жалованья.

В марте же 1881 года свободолюбивые народники при помощи бомб избавили Россию от царя-освободителя Александра II. Как будто отомстили ему за помещиков, лишенных права распоряжаться крепостными душами! А заодно поставили крест на царских планах преобразования страны по модели конституционной монархии.

И в том же месяце, 5 числа, года 1953 от Р.Х. не стало Иосифа Сталина. По сведениям дотошных исследователей, помог Сталину уйти в мир иной его ближайший сподвижник, Лаврентий Берия – некоторые уверяют, что он был не кровавым палачом (как принято считать), а потаенным другом свободы, потенциальным реформатором-десталинизатором, не успевшим реализовать свои выдающиеся планы до того, как его забодали соперники в борьбе за сталинское наследие.

В приснопамятном 1998 году, опять же в марте, президент Ельцин по собственной прихоти, а также склоняясь душой к мнениям передовой околокремлевской общественности, ошеломил Отчество, поставив править страной юного премьера Кириенко с его командой молодых реформаторов, которую известный строитель глобального экономического порядка Джордж Сорос назвал «самым лучшим правительством для России». Убытки от этого эксперимента, к счастью, оказались не слишком велики – всего лишь на десяток миллиардов долларов увеличился госдолг. Грянул дефолт, смахнувший с политической арены младореформаторов, а также их придворных покровителей, вместе с недореализованными широкозахватными прожектами. И вскоре началось повальное равноудаление умненьких, богатеньких буратинок из обжитого ими кремлевского закулисья.

Наш бизнес-патрициат так и не смирился с тогдашним неудачным хождением во власть. Да и новые горькие обиды успели нагореть: пепел «ЮКОСА» беспрестанно бьет в новорусские сердца.

Вот если бы Россия – да оказалась без Путина, начиная с такого-то числа, мартобря текущего-следующего года! Подобными грезами сметливые ученые коты усердно наполняют скучающее воображение богатых зеленью дубов, увешанных златыми цепями.

Президент Медведев время от времени отказывается дать определенный ответ на вопрос о том, будет ли он переизбираться на второй срок. Просит любопытствующих немного подождать. Но искреннее желание сохранить свою нынешнюю должность до 2018 года он не скрывает. Надо понимать, еще больше этого хотят окружающие Медведева советники-соратники и соратницы-советницы.

Не без их активных настояний вторая избирательная кампания третьего президента РФ уже фактически стартовала. Выступая по разным поводам в разных аудиториях, Дмитрий Медведев продекларировал свое намерение совершить много добрых дел для своего народа и для российского бизнеса, в частности.

Такие заявления, однако, полагается подкреплять конкретными действиями – не в отдаленном будущем, а здесь и сейчас. По всем канонам политической технологии, действующему главе государства Медведеву следовало бы уволить двух-трех скомпрометированных пиаром министров, заменив их деятелями, милыми сердцу уважаемых сограждан. Примерно так поступали первый и второй президенты РФ. Ельцин накануне своей второй избирательной кампании выдворил из правительства Чубайса (на некоторое время) и Козырева (окончательно и бесповоротно). Путин при таких же обстоятельствах отправил в отставку Касьянова.

Но элементарно скопировать этот бесценный опыт в настоящее время невозможно: путинские правительственные кадры неприкосновенны (согласно договоренностям 2007-2008 гг. об условиях функционирования двуединого правящего тандема).

В такой ситуации Медведев сделал в мае с.г. нестандартный ход в доступной для себя сфере кадровой политики: он потребовал удаления министров и вице-премьеров из советов директоров и наблюдательных советов государственных компаний. Вместо солидных правительственных чиновников в этих советах должны председательствовать некие независимые директора – независимые, надо полагать, от правительства, то есть, фактически, от государства-собственника, интересы которого, по закону, представляет правительство. А поскольку природа не терпит пустоты, и нет вассала без господина, указанные деятели будут зависимы от кого-то иного: например, от чиновников из Администрации президента и связанных с ними бизнесменов, или (более вероятно) от исполнительного руководства госкорпораций, над которыми будут поставлены в качестве надзирателей.

Таким манером топ-менеджеры, подвизающиеся в государственном секторе, с октября с.г. должны обрести вольную волю и полное право работать, как самостоятельные хозяйствующие субъекты, ориентированные на получение прибыли и собственные корпоративные интересы.

Это решение, еще не вступившее в полную силу, уже откликнулось на внутрироссийском рынке нефтепродуктов – очередными играми на повышение цен путем картельного сговора и создания искусственного дефицита. Нефтеолигархи (государственные и частные вкупе) наглядно продемонстрировали свою готовность к активному использованию рыночных свобод, по мере обретения оных.

Для бизнеса среднего и мелкого привлекательнее всего выглядит означенное намеченное во многих речах Медведева облегчение налоговое бремя. Решение данного вопроса Администрация президента всячески пытается ускорить. Однако Минфин весьма умело притормаживает. В общем, улита едет, когда-то будет.

Крупному частному капиталу предложены конкретные выгоды в ходе новых приватизаций. Президент требует от правительства, чтобы был подготовлен внушительный реестр грядущих продаж, и чтобы в нем непременно появились лакомые куски для потенциальных инвесторов. Поговаривают, что государство может отказаться от владения такими знатными активами, как, например, «Аэрофлот». Интересно, будут ли частные владельцы главного национального авиаперевозчика покупать продукцию отечественного авиапрома, едва выходящего из постперестроечной комы? Или полностью переключатся на «Боинги» и «Эрбасы», поддерживая американских и европейских производителей авиатехники? Но это – не суть важно. Главное, чтоб частная инициатива процветала.

В общем и целом, предвыборные целеустремления Дмитрия Медведева в сфере экономики вполне соответствует запросам и чаяниям самой продвинутой и упакованной части отечественного социума.

К внешней политике президента Медведева также нет никаких претензий: «перезагруженные» отношения Москвы и Вашингтона – лучшая гарантия сохранности зарубежных банковских вкладов российской элиты.

Но в сфере внутренней политики третий президент РФ пока еще ничем особенно не порадовал своих радикальных приверженцев. Немцову и Касьянову не открывают зеленый коридор для возвращения в большую политику. Ходорковского и Лебедева из тюрьмы не выпускают.

Заявленное президентом снижение процентного барьера для прохождения партий в Госдуму – правильный шаг навстречу оппозиции, но подконтрольное Путину единороссовское парламентское большинство при этом вряд ли уменьшится. Тем более, что данная новация не касается условий проведения парламентских выборов в нынешнем году.

Самым радикальным почитателям Медведева (таким, как, например, политически активный страховщик Юргенс) хотелось бы, как минимум, чего-то подобного тому порядку формирования верховной власти, который имел быть при Ельцине, в 1996 году и позднее – когда невидимая рука рынка политических услуг реально управляла процессами демократического волеизъявления народа. Достойный человек в те незабвенные годы мог свободно купить за свои деньги хорошее местечко в Госдуме от одного из одномандатных округов – без обременительного участия партийно-посреднических структур. А тот, кому средства позволяли, имел возможность приобрести губернаторскую должность, со всеми прилагающимися к ней полномочиями регионально-суверенного вождя.

Прагматичный либерал-олигарх Прохоров предложил начать преобразование политической сферы с рыночных полуреформ (как это делалось при Горбачеве в экономике). В частности – вернуть в свободную продажу если не половину, то хотя бы четверть мест в Госдуме. Президент эту идею не поддержал, но и не отверг, дружественно приняв новоизбранного лидера «Правого дела». И на том Медведеву большое спасибо – от лица всего имущего класса РФ.

Социологические опросы показывают, что граждане России сейчас, как и во все последние годы, скорее одобряют, чем осуждают политику премьера Путина. Но качество этого одобрения совсем не то, что было когда-то: оно чуть теплое, без всплесков искреннего энтузиазма.

Встречаясь недавно с магнитогорскими металлургами, премьер Путин, среди всякого-разного, не без ностальгии вспоминал о том, как он в 1999 году случайно (?) запустил в оборот некую неполиткорректную фразу, и о том, какой резонанс его пиар-импровизация вызвала в тогдашнем обществе.

Мочить в сортире! Так много в этих звуках для сердца русского слилось, так много в нем отозвалось... С этим боевым лозунгом Владимир Путин прошел победным маршем свою первую избирательную кампанию и стал не просто президентом, а настоящим лидером народных надежд в стране, уставшей от пораженческих настроений. Затем его популярность, приобретенная одномоментно, в течение ряда лет обеспечивала политическое благополучие всей российской верхушки.

Много воды утекло с тех пор в Москве-реке, и много пиара протекло сквозь головы политизированных обывателей.

Волшебная формула 1999 года утратила свои чары. Народ российский по инерции, голосует за действующую власть на выборах, но уже ощущает некую усталость от своего незаменимого лидера, и – в особенности – от его громоздко-безликой «Единой России».

В таких условиях прочность политических позиций премьера Путина обеспечивается, главным образом, когортой старых друзей-соратников, занимающих высшие государственные посты. Стабильность этой политической конструкции в немалой мере зависит от доверительных отношений, связывающих Владимира Путина и его выдвиженца на президентском посту – Дмитрия Медведева.

Долгосрочные, грандиозные планы Путина касательно обустройства России – планы, многократно озвученные и всецело одобренные миллионами сограждан – можно ли реализовать, опираясь на хрупкую систему личных отношений, сложившихся между несколькими функционерами верховной власти?

Цезарь, по свидетельству историков, всецело доверял Марку Юнию Бруту, которому покровительствовал ради его матери, считавшейся одной из подруг молодости любвеобильного Гая Юлия. Если бы dictator perpetuus прожил подольше, он, возможно, сделал бы Брута своим политическим наследником – чтобы не отдавать судьбу Римской державы в руки головореза Антония и расчетливого циника Октавиана. Но в 44 г. до Р.Х, Брут потупил принципиально...

Создатели нынешней российской Конституции, как известно, ввели норму, не позволяющую одному лицу занимать пост главы государства более двух сроков. Изначально данный запрет трактовался достаточно строго: два срока и никаких возможностей для третьего. Именно так это понимали сознательные граждане, голосовавшие за Основной закон в 1993 году. Однако позднее мастера юридической эквилибристики стали доказывать, что президентом нельзя быть три сорока подряд, а с перерывом – можно. И Конституционный РФ суд с такой интерпретацией согласился.

Так, что формально Владимир Путин имеет право выставить свою кандидатуру на президентских выборах 2012 г. Избирайся президентом – и спи спокойно, управляя страной на законных основаниях целых шесть лет, а потом – еще шесть, если Господь здоровье сохранит! Много хорошего можно натворить за это время. И много – очень плохого, для России и для самого Путина.

Ведущая специалистка Московского центра Карнеги Лидия Шевцова недавно с чувством глубокого удовлетворения заявила, что «до признания европейским общественным мнением нелегитимности российской власти в результате нечестных выборов остался один шаг». Сказано это было в связи со скандальным неприсуждением Владимиру Путину престижной немецкой премии «Квадрига». Данное событие вызвало волну радостных эмоций в кругах свободолюбивой общественности, и такие же эмоции, надо полагать, побудили г-жу Шевцову забежать далеко вперед по сценарию, который соответствует ее сокровенным желаниям, хотя и не совпадает с логикой реального развития отношений России с ее западными партнерами. Тем не менее, следует отдать должное выдающейся исследовательнице отечественных непорядков: она достаточно четко указала своим работодателям то направление, по которому следует бить пропагандой.

Но даже если правозащитная европейская общественность, солидаризуясь с г-жой Шевцовой, объявит нелегитимной власть Путина, большой беды не произойдет, пока мы, в России живущие, сохраняем, en masse, доверие к своему национальному лидеру. Однако, все – до поры до времени.

Российская демократия – очень хорошо управляемая – так утроена, что у Владимира Путина нет реальных конкурентов на отечественной политической арене. И если он, задвинув Медведева, выставит свою кандидатуру на президентских выборах 2012 года, мы проголосуем за него приличным большинством. А кому еще можно доверить управление государством? Зюганову с Жириновским, кучерявому Боре Немцову или Мише Три Процента? А может – ёрнику Прохорову с его самодеятельным ё-мобилем и ё-моё-партией?

В то же время, наше массовое политическое сознание (сохраняющее память о достославных вождях СССР) устроено не столь комфортно для правителей, как избирательная система РФ. Избрав Путина президентом в третий (и не последний) раз, мы вполне можем ощутить не совсем приятные чувства собственной гражданской неполноценности и обиды за Отечество, которое никак не может стать вполне демократическим. А еще нам будет слегка стыдно за нашего национального – уникального в своем роде – лидера, если он встанет в общий строй постсоветских пожизненных диктаторов, которым нечего терять, кроме власти.

Нечто подобное произошло в духовно близкой нам Белоруссии, где братьям-славянам уже невмоготу терпеть власть батьки Лукашенко – а он так всегда заботился о благе своей страны и своего народа!

Владимира Путина вряд ли соблазняет такая перспектива. Поэтому на пост президента в 2012 году он, вероятнее всего, не станет выдвигаться, если не возникнут какие-либо крайние обстоятельства.

Путин и Медведев пока еще не раскрывают свои планы, но, судя по многим косвенным признакам, намерены сохранить свой тандем после 2012. Однако порядок взаимоотношений между президентом и премьером не может остаться таким, каким он был установлен в 2008 году, когда главным политическим ресурсом Медведева было доверие, оказанное ему Путиным. Теперь это две почти равновесные фигуры. Перераспределение властных полномочий между ними на период 2012 года – главная интрига начинающегося сезона больших политических игр. В ее контексте раскрывается подоплека некоторых примечательных событий последнего времени.

Медведеву необходимо, как минимум, обрести свободу рук в подборе кадров Администрации президента, включая право подбирать по своему усмотрению (без консультаций с кем-либо) главу АП. Первый пробный шаг в этом направлении – назначение, по личной президентской инициативе, специальных уполномоченных по инвестициям в федеральных округах.

Следует ожидать, что в составе единороссовской фракции в Госдуме в ходе предстоящих выборов произойдут существенные перемены. При этом утратят мандаты некоторые чрезмерно свободолюбивые, элитарные депутаты, проявляющие склонность откликаться на либеральные позывы президентского окружения. Их заменят выходцами из региональной глубинки – выдвиженцами Народного фронта, затеянного национальным лидером в качестве механизма обновления застоявшихся рядов парламентского большинства.

Вполне обоснованным выглядит и решение о замене спикера Совет Федерации. В условиях, когда политические целеустремления двух первых лиц государства все еще нераздельны, но уже неслиянны, третий по значимости пост в государственной иерархии приобретает особе значение. Лицо, занимающее этот пост, может, при известных обстоятельствах, исполнять роль разводящего в конфликтных ситуациях самого высокого уровня, выражая солидарное мнение региональных начальников. Понятно, что на такую роль совершенно не подходит Сергей Миронов, с его неутоленными вождистскими комплексами, с его склонностью к опрометчивым заявлениям и экстравагантным поступкам. Иное дело – Валентина Матвиенко, дама приятная во всех отношениях, при том – отменно вышколенная в комсомоле, а затем в команде Евгения Примакова, из которой она плавно перешла в команду Путина.

Соответствующая кадровая рокировка осуществлена по всем правилам бюрократической этики и эстетики, четко и непринужденно – путинская политическая стилистика здесь вполне проглядывает. При этом интерес самого премьера остался в тени: Матвиенко выдвинута в СФ непосредственно Медведевым, с подачи неких губернаторов. А что еще могли предпринять президент и его советники-соратники? Если бы симпатичная г-жа Матвиенко осталась без высочайшей протекции, на посту спикера СФ вполне мог утвердиться временно его занявший Александр Торшин – жесткий патриот, прославленный в качестве борца со Страстбургским евросудилищем по правам человека. Или кто-то иной, ему подобный (соответствующих кадров в путинском резерве хватает).

Все эти, а также многие иные сюжеты, будоражащие отечественное информационное пространство, можно рассматривать, как предварительные запевки к песне о главном, которая непременно должна быть исполнена до выдвижения кандидата в президенты от партии власти.

Вопрос вопросов российской политики – порядок формирования правительства на шестилетний период после марта 2012 года. Если в кадровых вопросах последнее слово сохранится за премьером (как было до сих пор), президент останется, по существу, ритуальным главой государства. Это не устраивает Медведева и – в особенности – молодых и не очень молодых честолюбцев из его окружения, требующих для своего патрона всей полноты конституционных полномочий, а для себя – реального допуска к важнейшим рычагам государственного управления. Если же Медведев получит возможность по собственной прихотливой воле назначать и увольнять высших правительственных функционеров, Путин утратит важнейшую из своих нынешних властных прерогатив. Он уже будет не фактическим руководителем государства (как сейчас), а всего лишь исполнителем президентских повелений. Такая перспектива, очевидно, неприемлема для премьера – национального лидера.

Для сохранения нынешнего тандемного механизма верховной власти потребуется весьма сложная система компромиссных решений, гарантий и страховок. Создать такую систему – так, чтобы она продержалась в течение последующих шести лет – будет весьма непросто. И не только из-за чьих-то личных амбиций.

Пока народ-электорат безмолвствует, ожидая, когда его позовут к избирательным урнам, очень многие достойные, успешные по жизни люди стремятся к радикальным переменам в российской власти. Эти люди страстно жаждут свободы, демократии – для себя и себе подобных. И возлагают большие надежды на следующее президентство Дмитрия Медведева.