| Газета "Наш Мир"
Опрос, проведенный социологической фирмой Forsa по заказу газеты Bild, показал, что жители Германии считают величайшим немцем всех времен поэта Иоганна Вольфганга Гете.
16% участников опроса, в котором участвовали 2.000 немцев, посчитали поэта важнейшей исторической личностью в истории страны.
Второе место в списке величайших немцев занял первый канцлер Западной Германии Конрад Аденауэр, третье место досталось выдающемуся физику Альберту Эйнштейну.
Четвертым по значимости персонажем в истории Германии опрашиваемые признали Отто фон Бисмарка, первого канцлера Германской империи.
Лишь двое из ныне живущих граждан Германии попали в рейтинг Bild. Ими стали первый федеральный канцлер объединенной Германии Гельмут Коль и экс-канцлер ФРГ Гельмут Шмидт (пятое и седьмое места, соответственно).
Многие из тех, кто изучал жизненный путь Гёте и литературное наследие поэта, признают, что его философские литературные и естественнонаучные труды играют для немцев столь же значительную роль, сколько труды Шекспира - для англичан или произведения Пушкина - для культурного наследия России.
В 1995 году в г. Веймаре группа исследователей во главе с шейхом Абдулкадыром аль-Мурабитом изучила многочисленные произведения и письма Гёте, что дало шейху достаточные основания вынести фетву, в которой поэт признается мусульманином.
Прямой путь
Гёте считал человека всецело подчиненным Божественней Воле, воле единого Творца, создавшего этот мир. Именно в таком безраздельном подчинении писатель находит смысл человеческого существования, называя это чувство покорности и подчинения Богу Исламом, поэт неоднократно высказывал мысль о том, что в описанном смысле он и сам является мусульманином.
Вот что он пишет по этому поводу в одном из стихотворений своего "Западно-восточного Дивана":
Как глупо, так и эдак воспевать
Свои суждения об этом и о том!
Ведь если Ислам покорность означает Богу,
Мы все живем и все умрем в Исламе.
("Narrisch, daß jeder in seinem Falle Seine besondere Meinung preist! Wenn Islam Gott ergeben heißt, In Islam leben und sterben wir alle").
Эта концепция подтверждается и в ряде других исторических документов. "Вера в единого Бога, - пишет Гёте в "Заметках и Очерках о "Западно-восточном Диване", - всегда поднимает дух, поскольку служит критерием внутреннего единства человека". Гёте восхищенно признает благословенность покорности и поклонения Аллаху: "Уже само по себе перебирание магометанских четок для восхваления имен Аллаха, отражающих девяносто девять Его качеств, - это великолепное хвалебное молебствование. Одновременное поминание присущих Творцу утверждающих и отрицающих качеств говорит о непостижимости Его Существа (Wesen); молящийся удивлен и очарован, покоряется Его воле и успокаивается…"
Исходя из этой жизненной позиции, Гёте отрицал случайность и простые совпадения. Все происходящее с человеком было, по его глубокому убеждению, особым знаком и уроком, который Аллах дает человеку. "Все неизвестные людям силы, которые они не могут осознать, - пишет он Реймеру в ноябре 1807 года, - и которые наилучшим образом проявляются в минуты триумфа, - называют они случаем. Но это не случай, а Бог, незримо присутствующий и проявляющий Свое Величие даже в самом малом".
Знамения свыше
Осенью 1813 года, незадолго до того как Гёте приступил к работе над "Западно-восточным Диваном", один немецкий солдат привез ему из Испании старую арабскую рукопись, содержащую последнию, 114 суру "Ан-Нас" Священного Корана. Позже под руководством своих иенских учителей Гёте переписывал эту суру и пытался с их помощью постигнуть ее смысл. Гёте всегда считал это событие особым, ниспосланным ему божественным знаком.
Еще одним знаком Всевышнего было для него событие, происшедшее в январе 1814 года. Тогда ему довелось посетить совместную молитву башкир-мусульман, служащих в русской армии. Моление прошло в протестантской гимназии в Веймаре. В письме к Требру от 5 января 1814 года Гёте пишет следующее: "Говоря о пророчествах, должен тебе сказать, что сегодня происходят такие веши, которые ранее пророкам не разрешили бы даже и произнести. Кто бы позволил еще несколько лет назад высказать предположение что в нашей протестантской гимназии может проводится магометанское священное богослужение и будут читаться суры из Корана. И все же это произошло, и мы присутствовали на богослужении у башкир, видели их муллу и приветствовали их князя в театре. Из особого расположения ко мне на вечную память мне были подарены лук и стрелы, которые я повесил над своим камином. А некоторые из наших особо религиозных дам даже заказали в библиотеке перевод Корана".
С годами растет и укрепляется вера Гёте в божественное предопределение, высказанная в одном из стихотворении "Дивана": "Если б червем меня создал Аллах, был бы я червь у людского порога". В своих заметках по этому вопросу, он писал, что "примеры метафор, используемых в "Диване", представляют собой удивительное руководство и проявление непостижимой для человека Воли Божией; они учат и утверждают истинный Ислам, абсолютное подчинение всего сущего Воле бога, в них содержится убеждение, что никому не избежать предписанной свыше судьбы".
Сходные мысли писатель высказывал и в других своих работах: "Эгмонт", "Поэзия и Правда", "Urworte Orphisch" и "Wilhelm Meisters Wanderjahre". В письме к Цельтеру от 20 сентября 1820 года Гёте приводит трогательный пример из своей жизни. После смерти близкого ему человека - Кристианы, Гёте чувствовал себя совершенно несчастным и уже в третий раз отправлялся к Марианне фон Виллемер с твердым намерением жениться на ней. Однако во время путешествия к ней у него сломалась карета. Поэт воспринял это как явное предупреждение не упорствовать в достижении поставленной цели и, в конце концов, отказался от первоначального желания. Завершая письмо Гёте, написал следующее: "Итак, мы должны остаться в Исламе, (т.е. в полном подчинении воле Божией)… К этому не могу добавить больше ничего".
В 1831 году, когда, разразилась эпидемия холеры, унесшая много жизней, он утешал одного из своих друзей: "Здесь никто никому не может помочь советом; здесь каждый решает за себя. Мы все живем в Исламе, какую бы форму мы ни избрали для того, чтобы ободрить себя" (письмо к Адель Шопенгауэр. 19.9.1831).
Мухаммад и Иисус - Пророки Бога
Гёте верил в то, что Аллах говорит с человечеством через пророков. В 1819 году в письме к Блюменталю, ссылаясь на 4-ый аят суры "Ибрахим", Гёте подтверждает свою убежденность в истинности пророческой миссии Мухаммада: "Истинно, Бог говорит нам в Коране: "Отправляли Мы посланниками только тех [людей], которые говорили, на языке народа своего, чтобы могли они разъяснять людям [смысл Писания]". Несколькими, годами раньше - в "Заметках, и очерках о "Западно-восточном Диване" - Гёте пишет об отличии пророка от поэта и утверждает праведность пророческой миссии Мухаммада: "Он не поэт, а Пророк, и его Коран - это божественный закон, а не книга, написанная человеком для развлечения или повышения общей образованности".
В стихотворении "Магомет" Гёте воплотил свое понимание смысла пророческой миссии в метафоре, сравнив Пророка Мухаммада с ручейком, который растет, набирая огромную духовную силу, расширяясь, разворачиваясь и величественно втекая в океан - символ Божественной Мощи. Религиозный гений Пророка увлекает за собой других людей - малые речушки и ручейки.
27 января 1816 года на рукописи Паралипомены (Рагаliроmeа III, 31 оf the "Divan") он пишет: "Глава сотворенных существ - Мухаммад". В одном из стихотворений "Дивана" Гёте открыто отказывается от христианского понимания Иисуса, выставляя в противовес этой идее, мысль о едином Боге и пророческой миссии Мухаммада и Иисуса:
"Пречист Иисус и был покорен
лишь Богу одному Единому;
Оскорбляло Бога, что возвеличили как Бога Иисуса.
Пусть воссияет правда, которую донес до нас Мухаммад,
Который через постижение Единого
Весь мир к покорности склонил".
("Jesus fühlte rein und dachte Nur den Einen Gott im Stillen; Wer ihn selbst zum Gotte machte Krankte seinen heil'gen Willen. Und so muß das Rechte scheinen Was auch Mahomet gelungen; Nur durch den Begriff des Einen Hat er alle Welt bezwungen").
В стихотворении "Семеро спящих" Гёте прямо называет Иисуса Пророком:
"А Эфес уже столетье
Чтит учение пророка
Иисуса - мир благому!"
Изучая Священный Коран
"От века ли существовал Коран?
Не очень-то я в этом понимаю!..
Что Книгой книг является Коран
Я, мусульманин, истиной считаю..."
("Ob der Koran von Ewigkeit seiß Darnach frag' ich nicht !.. Daß er das Buch der Bucher sei Glaub' ich aus Mosleminen-Pflicht...")
В юности Гёте хотел заниматься изучением Востока. Однако его отец настоял на том, чтобы юноша занялся юриспруденцией. В шестнадцать лет Гёте уезжает в Лейпциг учиться на юридическом факультете университета. Из-за болезни он вскоре возвращается домой и заканчивает свое обучение только несколько лет спустя в Страсбурге. За все эти годы Гёте не потерял интереса к Востоку - его литературным и культурным традициям.
В 1814-1815 гг. в Иене, когда Гёте писал свой "Западно-восточный Диван", он специально занимался и арабским языком с профессорами востоковедами Паулюсом, Лорсбахом и Козегартеном.
В год, когда Гёте исполнилось 70 лет, он пишет о том, что собирается "подобающим образом отметить ночь, в которую Пророку был ниспослан Коран. <...> Никто не усомнится в величайшей действенности этой Книги. Именно поэтому признается, что она не является рукотворным продуктом восхищенных приверженцев. <...> Эта Книга навечно останется источником силы и мощи" ("Заметки и очерки о "Западно-восточном Диване").
До наших дней в архиве Гёте и Шиллера в Веймаре сохранились рукописи создателя "Дивана", явившиеся результатом напряженного изучения Священного Корана в 1771 -1772 годах. Шиллер и его жена были свидетелями того, как Гёте читал немецкий перевод Корана, выполненный И. Хаммером, членам семьи веймарского герцога и его гостям (Письмо Шиллера к Кнебелю от 22.2.1815).
Гёте был очарован красотой и величием языка Священного Корана, его глубоким религиозным и философским смыслом. Единобожию и миру как творению Божьему он уделяет внимание в первую очередь. Это ясно из первых сделанных поэтом переводов отдельных аятов из Священного Корана на немецкий язык в 1771-1772 годах (Сура Бакара). Гёте выбирает аяты, которые учат человека, что природа и природные явления являются знаками божественного закона, что во множестве природных явлений отражено единство Всемогущего Бога. Гёте пишет, что мы должны увидеть величие Бога в малом, и приводит в качестве примера притчу о комаре в 26 аяте суры "Бакара". Гете всегда ощущал недостаточность и ущербность перевода Священного Корана на латинский, английский, немецкий и французский языки и неустанно продолжал поиски новых переводов. Гете старательно изучал учебники арабского языка, путеводители, книги стихов, оригинальные арабские рукописи Руми, Джамн, Хафиза, Соади, Аттара, тафсиры Священного Корана, тексты, посвященные вопросам фикха, книги о Пророке Мухаммаде.
|
