Газета "Наш Мир"
По сравнению с операциями западных государств на Балканах, в
Персидском заливе или Афганистане война в Ливии была относительно
скромным вмешательством, в котором было задействовано менее 100 боевых
самолетов и не более десятка штурмовых вертолетов. Тем не менее, она
принесет с собой серьезные стратегические последствия как для
государств-членов Североатлантического альянса, так и Европейского
Союза.
В первую очередь это касается принятого несколько
дней спустя после начала конфликта решения США отозвать своих пилотов и
боевые самолеты, а также отказаться от военного руководства: впервые с
момента окончания деколонизационных войн Вашингтон отступился от
лидерства в операции коалиции. Эта инициатива застала врасплох
европейских членов альянса, которые, тем не менее, смогли
приспособиться к работе в новых условиях. Возможно, что отсутствие
американских самолетов поддержки увеличило продолжительность войны на
тот срок, который понадобился французам и британцам на доставку их
собственных штурмовых вертолетов, позволивших выполнить аналогичные
боевые задачи.
Если отбросить вполне заслуженную гордость
французов и британцев, которые смогли добиться победы в таких условиях,
новая американская политическая концепция «лидерства из задних рядов»
(leading from behind) принесла целый ряд серьезных последствий. Прежде
всего, война не велась «по-американски», то есть с «неодолимой силой»
(overwhelming force) и «шоком и трепетом» (shock and awe), которые
проявляются в уничтожении электростанций, водоочистных сооружений и
другой инфраструктуры. Все это стало серьезным препятствием на пути
послевоенного восстановления Ирака, Косова или Сербии.
Если у
новых ливийских властей получится предотвратить грабежи, в их
распоряжении окажется критически важная для нормальной повседневной
жизни инфраструктура.
Изменение позиции США серьезно скажется и
на военных бюджетах Европы. Во время и после холодной войны между
членами Североатлантического альянса существовало своеобразное
распределение обязанностей: американцы помимо всего прочего брали на
себя подавление сил ПВО и поддержку войск с воздуха, так что европейцам
не было нужно вкладывать средства в развитие соответствующих
направлений. Таким образом, союзники избегали ненужного перерасхода сил.
Сейчас сложившийся порядок вещей нарушается, в результате чего
нашим странам придется (разумеется, в рамках и так пострадавших от
кризиса бюджетов) задуматься о приобретении самолетов огневой поддержки
или ускоренном развитии средств дозаправки в воздухе.
Так
следует действовать, если решение США в войне с Ливией окажется
прецедентом, а не исключением. Замкнутость на внутренних проблемах после
авантюры в Ираке и бесконечной войны в Афганистане, а также
запланированные к 2020 году серьезнейшие сокращения оборонного бюджета
(от 550 до 900 миллиардов долларов в рамках соглашения по госдолгу)
скорее говорят в пользу первого.
Кроме того, чтобы в будущем
получить возможность самостоятельно проводить операции, подобные
вмешательству в Ливии, европейцам, вероятно, придется пересмотреть свою
роль в удаленных конфликтах под руководством США, таких как война в
Афганистане. В ней в настоящий момент задействовано больше 30 000
европейских солдат, большая часть из которых сталкивается с теми же
рисками, что и их американские коллеги, в отличие от того, что мы
увидели в войне в Ливии. Другими словами, НАТО ждет не «глобализация», в
скорее постепенный переход к более региональной структуре.
Еще
одно важное стратегическое последствие войны в Ливии проистекает из
намерения большинства членов Европейского Союза и НАТО отказаться от
непосредственного участия в войне в Ливии, несмотря на существование
мандата Совета безопасности ООН и решения НАТО обеспечить операционное
руководство задействованными в конфликте силами. В случае Германии этот
отказ дошел до запрета немецким членам экипажей натовских самолетов с
системой раннего обнаружения и наведения (AWACS) выполнять боевые
задачи. Германия вернулась на 20 лет назад, во времена первой войны в
Персидском заливе и в Боснии, когда перед союзниками встали похожие
проблемы.
Остается лишь надеяться, что политические изменения в
Германии, в частности, приход в правительство социалистов или даже
«зеленых», вернут нашего великого соседа на путь солидарности. Тем не
менее, нельзя не принимать во внимание серьезнейшее последствие
нежелания большинства европейских государств принимать участие в
совместных военных операциях, которые получили одобрение Совета
безопасности ООН. НАТО оказалось одной из его первых жертв.
Хотя
механизм координации совместных действий НАТО и стал залогом успеха
наших армий в Ливии, Североатлантический альянс не смог добиться
политической поддержки, как это было во время военно-воздушной операции в
Косове в 1999 году. Как получилось, что такие важные государства, как
Польша, Турция или Германия отказались от применения силы в Ливии?
К
несчастью, перед Европейским Союзом стоит точно такое же испытание:
разработка внешней и оборонной политики ЕС, как кажется, окончательно
зашла в тупик. Точно так же, как и кризис с государственными долгами,
война в Ливии пролила свет на огромные препятствия, которые стоят на
пути реализации проекта единой Европы.
|
