Поскольку в течение 15 лет процесс интеграции носил экономический, а не политический характер.

Долговые проблемы Евросоюза и зоны евро многих задели, что называется, «за живое». Настолько, что стали озвучиваться весьма и весьма резкие прогнозы на будущее. Наиболее интересным из последних стал прогноз министра финансов Польши Яцека Ростовского, которому, к слову, говорить полегче, чем другим, потому как Польша отказалась пока вводить у себя евро. 

Так вот, министр говорит о том, что Евросоюз "постигнет крах", если его ведущие индустриальные страны, такие как Германия, не найдут пути для верного решения нынешнего финансового кризиса. Ростовский отметил: "Европейские элиты, включая немецкую, должны сейчас решить, хотят ли они, чтобы евро выжил, даже если за это придется заплатить очень высокую цену, или нет. Если нет, что мы должны готовиться к контролируемому демонтажу еврозоны". "Выбор прост: либо солидарность, либо крах Европы", — заметил он.

По словам польского министра, долгосрочным решением нынешнего финансового кризиса должна быть более глубокая интеграция стран-членов ЕС. "Фундаментальная проблема еврозоны не экономическая, она — политическая. Есть только два пути: более глубокая макроэкономическая интеграция еврозоны или ее распад. Третьего не дано", — подчеркнул Ростовский. По его словам, от возможного краха евро пострадают и те европейские страны, которые не входят в еврозону.

Выступление очень и очень интересное и его стоит прокомментировать. Первое – Ростовский резонно отмечает, что ключевое слово в нынешней ситуации за Германией. Тут даже вопроса нет, спорить не о чем - все будет решать позиция Германии. Вопрос в другом – что решать.

Второе – польский министр говорит о солидарности. Иными словами, он пытается объяснить, что либо Европа пойдет по пути СССР, то есть создаст единую государственную систему, либо она распадется. Снова нельзя не согласиться, но есть одно важное обстоятельство: цена. Точнее, Ростовский говорит о том, что она велика, но не говорит того, насколько. А ответ очень простой: либо Германия (и только она) берет на себя персональную ответственность за выплату почти всех долгов всех стран Евросоюза и ответственность за поддержание уровня жизни во всех странах ЕС, либо – система начнет разрушаться.

Теоретически это возможно. Беда только в том, что уже опыт присоединения ГДР показывает, что для того, чтобы поднять всех на уровень Германии ресурсов не хватит. Значит, нужно опускать уровень жизни в Германии, за счет чего повышать его на периферии. Которая существенно больше самой Германии, не говоря уж о ГДР. Достаточно сильное решение, а главное – цель его какова? Как его можно «продать» гражданам Германии, которые за это решение должны осмысленно проголосовать?

И еще один вопрос. Нужно принять на себя все суверенные долги. Потому что если речь идет о дальнейшей консолидации, то кроме как Германии больше их выплачивать некому. Но если выплачивать деньги банкам немецким – то это еще можно объяснить. Но там довольно много долгов банкам американским, китайским и еще чьим-то. Вот как объяснять немецкому обывателю, что он должен существенно понизить свой уровень жизни, чтобы заплатить болгарские или латышские долги американским банкам – я себе пока представить не могу.

С точки зрения здравого смысла, Германия должна «переваривать» страны ЕС постепенно, одну за другой, иначе и надорваться можно. Но времени уже нет – так что тут либо все, либо ничего. О чем, собственно, и говорит польский министр.

Есть еще одно интересное обстоятельство. Это – та логика, в рамках которой расширялся Евросоюз. Понятно, что байки о «европейских ценностях» тут не проходят – на фоне падения уровня жизни, скорее, речь пойдет о возрождении фашизма, чем «толерантности» и «мультикультуризма». Нет, смысл расширения ЕС для Германии (это важно!) был в том, что это были гарантированные рынки сбыта. Внутренние законы ЕС очень жестко закрывали его рынки для импорта – а главным внутренним поставщиком была все-таки Германия.

При этом вклад Германии в бюджет ЕС возвращался назад – через спрос «малых» стран ЕС на германскую продукцию. И вся немецкая элита отлично это понимала. Сегодня же ситуация совершенно иная – деньги, поступающие в бюджет ЕС, будут из Германии уходить. Навсегда. Потому что он пойдут на поддержку самых бедных, которые будут покупать еду и одежду, причем самую дешевую. Германскому экспорту там места не будет.

Именно по этой причине польский министр говорит о том, что проблема ЕС носит не экономический, а политический характер! Он, фактически, ткнул брюссельскую бюрократию носом в самое болезненное место всего интеграционного процесса: последние лет пятнадцать он носил не политический, а чисто экономический характер. И представитель самой независимой страны ЕС (ну, быть может, за исключением Англии) говорит об очень простой вещи: либо ЕС примет политическое решение о том, что единство важнее всего – и тогда все должны платить, платить и платить, либо же экономика возьмет верх и тогда для ЕС места на карте мира не будет.

А принять политическое решение для Германии очень сложно. Просто потому, что по численности она не будет иметь не то, что квалифицированного, но даже простого большинства. Даже с французами. То есть ключевые моменты будет решаться проамериканскими элитами Восточной Европы, Англией, которая уж вовсе непонятно чем будет руководствоваться, а также оголтелыми либералами из некоторых малых стран «старой» Европы.

В общем, в заключение можно отметить следующее. Представитель Польши поставил жесткий и совершенно правильный диагноз. Совершенно очевидно, что принятие политического решения о единстве Евросоюза в нынешних условиях невозможно – и по внутриполитическим причинам Германии (хотя тут еще есть варианты, поскольку уровень манипуляции электоратом может быть очень высок), и по объективным экономическим (у Германии просто нет денег на воплощение этого сценария). А значит – Евросоюз будет сходить с политической сцены. Под чутким давлением США, которые, конечно, ничего личного против него не имеют, но – сами остро нуждаются в ресурсах, которые сегодня контролирует ЕС.

И никакого другого варианта я не вижу – как, судя по всему, впрочем, и поляки. Моя прабабушка Ядвига была бы довольна – сказала бы, что кровь себя рано или поздно покажет.