Газета "Наш Мир"
Теракты, повлекшие за собой американское вторжение в Афганистан, также заставили сняться с места 16-летнего Абдула Гаттара (Abdul Ghattar), который покинул свою деревню в разрушенной войной провинции Гильменд и попал в заброшенный лагерь беженцев на окраине Кабула.
Однако Гаттар смотрит непонимающе, когда его спрашивают, знает ли он о том ударе, который десять лет назад нанесла «Аль-Каида» по США, действуя с афганской территории.
«Никогда об этом не слышал, - пожимает он плечами, стоя в очереди за водой у лагерного колодца, который дает воду тысячам беженцев. – Понятия не имею, зачем американцы в моей стране».
Сидящий в соседней палатке (это школа лагеря для беженцев) учитель Гаттара 22-летний мулла Саид Наби Ага (Said Nabi Agha) тоже не блещет знаниями. Он говорит, что никогда не видел ставшее настоящей иконой изображение горящих башен-близнецов. Он что-то смутно знает о взрыве, который произошел когда-то в Америке.
«Я был ребенком, когда это случилось, а теперь я взрослый, а американцы все еще здесь, - говорит Ага. – Я думаю, американцы сами это сделали, чтобы захватить Афганистан».
Мнение учителя здесь отнюдь не редкость. Образованные афганцы, как и многие жители больших городов, конечно же, знают о событиях 11 сентября 2001 года. Но о них известно далеко не всем в этой преимущественно сельской стране, где 42% населения моложе 14 лет, а 72% неграмотны. Телевидение и электричество есть в редких деревнях, и новости здесь передаются в основном из уст в уста.
Такие мнения отражают острый контраст в представлениях американцев и афганцев о самой долгой зарубежной войне США за всю ее историю, войне, в которой погибли тысячи афганцев и, согласно последним подсчетам, 1760 американских военнослужащих.
Этим также объясняется то, почему талибы пользуются поддержкой среди населения. Они говорят, что американцы развязали войну не ради самозащиты, что это колониальная агрессия неверных, жаждущих наложить лапу на афганские богатства.
«Исламский эмират ведет законную борьбу в защиту своей религии, своей страны и земли», - заявил в прошлом месяце афганцам по случаю мусульманского праздника Ид аль-Фитр (Ураза Байрам) лидер талибов мулла Мохаммед Омар.
Согласно данным опроса мужчин в возрасте от 15 до 30 лет, проведенного в двух южных провинциях, куда президент Барак Обама отправил основную часть войск в рамках наращивания группировки в Афганистане, 92% опрошенных сказали, что понятия не имеют о том «событии, которое иностранцы называют 11 сентября», когда им зачитали описание терактов из трех абзацев.
«Никто не рассказывал им о событиях 11 сентября. Трудно завоевать умы и сердца способных держать оружие мужчин в Гильменде, если они даже не знают, зачем сюда пришли иностранцы, - говорит Норин Макдональд (Norine MacDonald), возглавляющая аналитический Международный совет по безопасности и развитию (International Council on Security and Development), который провел опрос среди 1000 афганских мужчин в восьми уездах Кандагара и Гильменда. – Существует информационный вакуум – и его заполняет «Аль-Каида» и Талибан, которые ведут свою пропаганду, утверждая, что мы пришли сюда, дабы уничтожить ислам».
Некоторые знающие о событиях 2001 года афганцы часто придерживаются конспирологических теорий, завезенных из Пакистана и Ирана, хотя их давно уже никто не воспринимает всерьез даже на Ближнем Востоке.
Имам кабульской мечети Такбир Маулви Абдулазиз Моджахед, занимавший пост председателя кабульского провинциального совета в 2008 и 2009 году, заявил в недавнем интервью, что атаки 11 сентября - это еврейский заговор. Он сказал, что укрепился в этом мнении, когда посетил в 2009 году место трагедии в Нью-Йорке.
«Я видел фотографии всех тех, кто погиб в результате терактов. Я видел людей, несущих цветы к месту гибели своих близких. Но я не смог найти среди них ни одного еврея, - отметил Моджахед. – Сверхдержавам нужен был предлог для вторжения в Афганистан, и эти атаки стали таким предлогом».
Абдул Хаким Муджахид, являющийся заместителем председателя Высокого совета мира, созданного афганским правительством для ведения переговоров о мирном урегулировании и прекращении войны, был в Нью-Йорке, когда два самолета врезались в башни-близнецы. Тогда он находился там в качестве полуофициального представителя режима Талибана в США и ООН.
По словам Муджахида, его опечалили эти теракты, но он до сих пор не верит, что ответственность за «злополучный инцидент» несет «Аль-Каида».
«После 11 сентября весь мир бросился в Афганистан, и у народа страны появилась иллюзия, что все теперь изменится. Дороги покроют черным асфальтом, дома покрасят в белый цвет, восстановят инфраструктуру и построят предприятия, - говорит он. – Но постепенно все эти надежды и ожидания сошли на нет, и теперь они на нулевой отметке. Люди спрашивают: когда наконец уйдут иностранцы?»
Не все афганцы согласны с теорией заговоров и хотят ухода американцев. В студенческом городке Кабульского университета, где юноши и девушки учатся вместе, что было просто немыслимо при талибах, студенты говорят, что хорошо знают о терактах 11 сентября и видят пользу и выгоду от американского вторжения для Афганистана. Многие из них – таджики и узбеки с севера страны. Эти этнические меньшинства при талибах испытывали дискриминацию.
«При Талибане Афганистан был раем для террористов, никто не мог выйти из дому, а я не смог бы при них учиться в университете, - говорит 20-летний студент Насер Хасраб из северной провинции Фарьяб, изучающий литературу. – Когда ушли СССР, у нас началась гражданская война. Я боюсь, что если уйдут американцы, у нас повторится то же самое».
На другом конце города в ресторане «Герат», который был когда-то излюбленным местом лидеров Талибана и боевиков «Аль-Каиды», его владелец Абдулазим Ниязи, одетый в тенниску с короткими рукавами и сжимающий в руках сотовый телефон Samsung, размышляет о радикальных переменах последнего десятилетия.
Поскольку телевидение при талибах было под запретом, в ресторане 11 сентября 2001 года не было какого-то особого праздника или возбуждения, говорит он. Но с той поры, жалуется Ниязи, бурно развивающийся Кабул погряз в коррупции, проституции и пороке. А самое важное то, что его бизнес пошел на спад.
«При талибах наше место было единственное, - говорит он. – А сейчас в Кабуле полно ресторанов».
|
