Ситуация в Сирии, согласно новостям, которые приходят оттуда с завидной регулярностью, напоминает начало кровавой революции: сотни жертв, войска президента республики Башара Асада расстреливают мирное население, оппозиция бунтует.

Самая горячая точка, согласно сообщениям зарубежных информагентств, — Хомс, расположенный в 130 километрах от Дамаска. В пятницу, 10 сентября, этот третий по величине сирийский город с 1,5-миллионным населением напоминал об американских фильмах ужасов: пустой, все торговые точки закрыты, на улице ни души, светофоры работают зря — все машины припаркованы. Дело здесь, конечно, не только в том, что пятница для мусульман выходной день. В соседнем Дамаске жизнь кипит, и огромный рынок, который располз-ся по всему городу, неспешно, но все же работает.

На автовокзале, который расположен километрах в десяти от Хомса, предлагают побродить по ближайшим окрестностям — в городе неспокойно. Несколько таксистов наотрез отказываются везти в центр. На вопрос «Почему?» невнятно говорят что-то про террористов, мафию и размахивают руками, изображая стрельбу. Наконец удается найти еще одного — его машина стоит в отдалении от остальных, и за приличную сумму (в пересчете на русские рубли она все равно кажется мизерной — около 100 рублей) он соглашается поехать в город.

На въезде таксист снижает скорость и выключает музыку. Он почти не говорит по-английски и все вопросы игнорирует. Кажется, что город вымер: на главных улицах только солдаты с ружьями, людей в гражданском можно пересчитать по пальцам.

Через несколько минут машину останавливает полицейский патруль: два человека в белоснежных рубашках, шлемах, с автоматами Калашникова. Они о чем-то разговаривают с таксистом, долго смотрят мой паспорт и, увидев, что я русская, начинают улыбаться и показывать любимый сирийцами жест: трут друг о друга указательные пальцы, приговаривая, что Сирия и Россия дружат. Я смотрю на их автоматы и в очередной раз думаю — на этот раз мне крупно повезло, что я родилась в России. Я прошу разрешения выйти из машины и пройти по городу, но полицейские отвечают резким отказом и советуют сразу ехать в отель, который оказывается практически пустым.
Влюбленные в президента

Зарубежные сообщения раскрашивают Хомс в цвета крови — согласно им, здесь должны быть танки, стреляющие из автоматов солдаты и непрерывные демонстрации. То, что происходит в городе на самом деле, никакого отношения к этим кровавым картинам не имеет. Никаких демонстраций здесь нет и в помине. Людей, которые могут стрелять, жители называют не иначе как террористами и дружно признаются в любви к президенту — Башару Асаду.

«Никакой революции в Сирии быть не может, — говорит уроженец Хомса, уже 9 лет работающий в Америке и заглянувший сюда на пару дней. — Единичные оппозиционеры твердят о свободе, но никому здесь она не нужна. 80% населения влюблены в Башара Асада, и никто не хочет менять режим».

Любовь к президенту видна в любой точке Сирии — куда ни глянь, везде будет портрет Башара: в такси, на столбах, в магазинах и кафе, на футболках мужчин и особенно детей. Не было ни одного человека, который на вопрос «Нравится ли вам Башар Асад?» дал бы отрицательный ответ. Кроме того, Башар Асад славится своим либерализмом: выводит войска из Ливана, сотрудничает с ООН, создает антикоррупционную службу и обещает много чего еще.

«Башар много сделал для Сирии. Те, кто хочет его убрать, просто борются за власть», — говорит Салим. Ему 23 года, он инженер и целыми днями чинит мобильные телефоны. В перерывах между признаниями в любви к Асаду, Сирии и России он показывает свои руки и жалуется на усталость, поскольку работает без выходных.

«Сейчас все, кто занимается мало—мальски полезным делом, могут легко найти себе работу. Если Башара сместят, наступит неразбериха. Террористам нужна только власть, больше ничего. А все западные каналы врут о том, что у нас происходит», — Салим достает мобильный телефон и показывает картинку: слон с крыльями на фоне пустыни, подпись — «Al-Jazeera».

Есть и более радикальные мнения. Профессор психологии Мухаммад, с которым я познакомилась еще по дороге в Сирию, говорил, что оппозиции здесь нет — террористы подосланы Америкой, чтобы сломать режим, а потом действовать по излюбленному ближневосточному сценарию: отправить туда свои войска и захватить нефть.
Война по телевизору

Создается впечатление информационной войны. На Западе твердят, что режим Асада под угрозой, сирийцы говорят о террористах, подосланных Америкой, а сирийская пресса, будто воруя фотографии у зарубежных изданий, указывает, что все это дело рук боевиков. Когда приезжаешь в Хомс, кажется, что все это только выдумки.

«Сегодня пятница, выходной, все отдыхают — поехали к морю», — говорит продавец единственного открытого в Хомсе магазина. Ему тоже не веришь: до ближайшего морского города — Латакии, где тоже должны быть беспорядки, — больше ста километров.

Рядом с продавцом стоит мальчик и быстро говорит на арабском нечто явно противоположное: в его речи мне удается разобрать слова «террористы», «мафия», «стрелять». Все сидят дома, потому что боятся террористов и беспорядков, пережидают. Единственный более или менее живой квартал в Хомсе, где открыты палатки с шаурмой, мужчины курят кальян и играют дети, увешан сирийскими флагами и портретами Асада. Только здесь таксист включил музыку, но, едва отъехав от огромного флага, растянутого во весь дом, он снова выключил магнитолу. Есть перестрелка, нет — веселиться в такой атмосфере всеобщего страха все равно трудно.

Выстрелов при этом не слышно — о них только говорят, их боятся. Количество солдат, охраняющих правительственные здания, автоматы и редкие укрепления на улицах внушают страх. Никто не рассказывает о перестрелках, все кратко описывают ситуацию в городе как «some troubles» — немного проблем. Это словосочетание повторяют все, кто говорит по-английски, словно для того, чтобы не рассказывать о том, что происходит в городе на самом деле. Эти люди не хотят ни смещения Асада, ни свободы, ни новой власти, ни денег — только чтобы эти небольшие, по их словам, проблемы, закончились и им не мешали нормально работать и отдыхать.

На выезде из города машину снова останавливают — солдат долго спорит с водителем, вертит пальцем у виска. Такси резко трогается с места, а побледневший водитель поворачивается ко мне и жестами показывает, что из-за такого пассажира его только что отругал солдат. И хорошо, что только отругал, — дело могло закончиться хуже.
Вместо заключения

На следующий день — в субботу, 10 сентября, — появились первые новости о новых «пятничных» беспорядках в Сирии. К предыдущим жертвам оппозиции и режима добавились еще 24 человека. Полиция разогнала демонстрантов в Дамаске, Хомсе и еще нескольких сирийских городах, уверяли западные издания. Также сообщалось о том, что в Сирии объявлено военное положение. Канал «Аль-Джазира» рассказывал о том, как в ходе обстрела Хомса погибли как минимум 10 человек, есть раненые. Также подчеркивалось, что выступления мятежников, несмотря на войска Башара Асада, в Хомсе не стихают. На деле ни раненых, ни убитых, ни нестихающих демонстраций ни в Хомсе, ни в Дамаске не было.