Однажды я получила рецензию на свою статью, которая начиналась словами: «Эта интересная работа посвящена изучению очень компактной, полностью вымершей и малоизвестной группы животных». Хотя рецензия была в высшей степени положительной, такое начало меня задело — получается, я занимаюсь никому не известным, никому не нужным и мелкомасштабным объектом. Мало того, по иронии судьбы — и бесперспективным, так как название этих животных — Agnostida, что означает «непознаваемые».

Зачем современным людям наука палеонтология? Из присущего человеку любопытства узнать, как всё устроено. Палеонтология вместе с геологией дает представление о пути, по которому двигалась история. С познавательной точки зрения это интересно, но всё равно неясно, зачем нужно это знание. И если нужно, то в каком объеме.

У меня имеется довольно четкое убеждение, что прикладное значение палеонтологии ничтожно. По ископаемым остаткам можно сопоставлять возраст разных геологических напластований. Но в перспективе палеонтологический метод датирования должен быть заменен абсолютным датированием возраста по изотопам. В качестве экзотики палеонтологи определяют ископаемые в нефтеносных слоях. Пожалуй, всё. Вся остальная палеонтология держится на чистом любопытстве.

Сколь далеко простирается человеческое любопытство? В конце XIX века было известно около полутора сотен ископаемых, и, судя по роману «Затерянный мир», это казалось очень много. Теперь известно около 500 тыс. ископаемых видов. Более того, теперь ученые начали подробно изучать ископаемых микробов, а они, как можно легко понять, бессчетны. Нужно ли столько для удовлетворения любопытства? Фильмов, подобных «Парку Юрского периода», вместе с порожденным им культом зубастых и хвостатых, вполне достаточно для нашего общества. Динозавры — это здорово, пусть будут, детям очень нравится. Экскурсии в Палеонтологический музей в основном сводятся к осмотру залов с динозаврами. А остальное — лишнее. Чиновникам от науки, видимо, тоже хватает для общего образования популярных фильмов, потому эта область знаний у них не в чести. Вместе с финансированием.

Слово «палеонтология» люди теперь обычно пишут так: «полиантология», созвучно с более понятной для них поликлиникой, вроде много каких-то антологий. Это своеобразный знак накрывающей нас серости.

Внесла свою лепту и религиозная пропаганда: никакая наука не подвергалась столь интенсивной и психологически выверенной критике, как бедная наука об ископаемых животных. Чтобы вместить в своем сознании религию и естественную (основанную на фактах) историю живых существ, нужен весьма изворотливый ум. Ведь ортодоксальная концепция о творении никак не приемлет ни эволюцию, ни животное происхождение человека. И если ученому палеонтологу еще как-то удается примирить Творца и эволюцию (у каждого свой рецепт в зависимости от возраста пород, которыми он занят), то обычному человеку нет в том нужды.

Проще отказаться от эволюции и вычеркнуть палеонтологию из списков любопытного и важного. А жаль. Ничто не дает больше гордости и не порождает больше ответственности, чем знакомство с собственной генеалогией, тем более такой древней.