К экономическим проблемам Европейского Союза добавилось резкое
обострение отношений Брюсселя с одним из официальных кандидатов на
вступление в ЕС – Турцией. Анкара пригрозила «заморозить все отношения с
ЕС», если председательство в нём в июле 2012 года перейдет к Кипру.
Еврокомиссия пока воздерживается от официальных комментариев, но в
Брюсселе напоминают, что Евросоюз уже потребовал от Турции «не угрожать
Кипру». Анкара и Никосия оказались почти на грани войны из-за
разработки месторождений углеводородов в спорных районах кипрского
шельфа. Обе стороны угрожают друг другу жесткими «ответными мерами», а
турецкий министр энергетики Турции Танер Йылдыз даже намекнул на
возможность использования турецких военных кораблей [1].
На
первый взгляд новый конфликт возник на пустом месте. До начала
председательства Кипра еще почти год, к тому же вряд ли еврочиновники
пересмотрят планы ротации председательства в угоду одному из кандидатов.
Однако же у конфликта есть корни. И Кипр, и Турция в последнее время
активизировали деятельность по разработке углеводородов на островном
шельфе. Президент Кипра Димитрис Христофиас объявил о решении
правительства страны уже в первой половине октября провести пробное
бурение шельфа в «пределах своей исключительной экономической зоны».
Работы собирается вести базирующаяся в Техасе американская компания
NobleEnergy. В ответ Анкара заявила о проведении собственного
разграничения шельфа с «Турецкой Республикой Северного Кипра» (её
признаёт одна Турция) на спорных территориях с привлечением норвежского
судна BergenSurveyor. Конфликт интересов может выйти на уровень НАТО… По
словам Танера Йылдыза, «согласно существующему соглашению по
континентальному шельфу, TPAO (турецкая нефтяная компания – П.И.)
может начать разведывательные работы в районе Северного Кипра,
разумеется, в связи с Кипром как целым». Последняя оговорка
свидетельствует о возможности распространения турецких изысканий и на
другие прибрежные районы Кипра – со всеми вытекающими отсюда и трудно
предсказуемыми последствиями.
Со своей стороны официальный
представитель МИД Греции Григорис Делавекурас потребовал от Турции
«отказаться от любой изыскательской деятельности, создающей угрозу
суверенным греческим правам в регионе» [2]. Провокационным актом,
находящимся «в противоречии с международными правовыми нормами», назвало
действия Турции и министерство иностранных дел Кипра [3]. А
спецпредставитель генсека ООН Лиза Баттенхайм призвала все стороны
«решить данный вопрос мирным путем» [4].
Однако дело
не только в прибрежном шельфе. В последнее время наблюдается
беспрецедентный рост внешнеполитической активности Анкары на целом ряде
направлений. Первой ласточкой стало решение Турции выступить посредником
в урегулировании иранской ядерной проблемы. Вслед за этим
последовало ухудшение отношений с Израилем – традиционным союзником
Анкары в противостоянии курдам и исламским режимам. А «арабская весна» и
связанные с ней массовые беспорядки предоставили Турции возможность
принять деятельное участие в перекройке «Большого Ближнего Востока». Если
же учесть, что от позиции Анкары во многом зависят перспективы
карабахского урегулирования и реализация ряда крупных энергетических
проектов, вряд ли стоит удивляться стремлению турецкого руководства
«повысить ставки» в геополитической борьбе. И в ближайшее время можно ожидать только ужесточения позиции Анкары по кипрскому вопросу.
Евросоюз
во многом оказался заложником собственных просчетов. Он принял в 2004
году в свои ряды Кипр как единое государство, но без достижения
предварительного соглашения между греками-киприотами и
турками-киприотами и даже без одобрения обеими общинами мирного плана
тогдашнего генсека ООН Кофи Аннана. Думали, что решить проблему
разделенного с 1974 года Кипра удастся уже в рамках ЕС. Однако расчет не
оправдался, как не оправдываются надежды европейской дипломатии на
урегулирование других проблем Юго-Восточной Европы – в Косове, в Боснии и
Герцеговине.
Турция на словах поддерживает идею воссоединения
Кипра, но обставляет это условиями, неприемлемыми для Никосии. В
частности, речь идет о сохранении на острове турецкой армии и
легализации переселенцев из самой Турции, насчитывающих до 100 тысяч
человек. Эти положения входили в «план Аннана», но были отвергнуты
греками-киприотами на референдуме в преддверии вступления Кипра в ЕС
[5]. Ведь их принятие означает невозможность возращения в свои дома
беженцев из числа греков-киприотов, резкое изменение демографической
ситуации на острове в пользу турок и даже перспективу превращения Кипра в
военный протекторат Анкары. Вместе с тем Турция наряду с
Великобританией и Грецией с 1960 года остается международным «гарантом»
Кипра, имея мандат ООН. Так что достичь урегулирования без учета ее
интересов невозможно.
И еще один важный фактор. Объективно конфликт между Брюсселем и Анкарой выгоден обеим сторонам.
Евросоюз получает удобный повод окончательно дезавуировать прежние
обещания принять Анкару в свои ряды, и без того повисшие в воздухе из-за
сопротивления Франции, Греции и других государств-членов ЕС.
Примирительный жест в адрес находящейся на грани дефолта Греции также не
будет лишним. А Турция, со своей стороны, сможет «перевести стрелки» на
брюссельскую бюрократию, которая, мол, не желает считаться со страной,
имеющей 70 миллионов населения, и действует вразрез с ее национальными
интересами. Министр финансов Турции Мехмет Шимшек уже намекнул, что
«определенные круги» в его стране начинают ставить под сомнение «историю
со вступлением в ЕС», длящуюся не одно десятилетие. Новое
обострение отношений по линии Турция – ЕС позволит и Брюсселю, и Анкаре
сохранить лицо. Проигравшим в любом случае окажется Кипр, обрекаемый на
роль заложника обостряющихся геополитических схваток.
Петр ИСКЕНДЕРОВ
