Газета "Наш Мир" br>
Вопрос о роли и влиянии религии
в современном российском обществе - это вопрос политического реализма,
вопрос прагматический, а не идеологический.
"Русская
православная церковь Московского патриархата в последние годы неуклонно
проводит политику клерикализации различных общественных сфер,
являющихся секулярными и не имеющих к религии никакого отношения - ни
юридически, ни фактически. Это происходит и в сфере экономики, и в сфере
науки, и в сфере образования, и в сфере культуры, и в сфере искусства,
и, наконец, в сфере политики".
Так говорит известный
московский религиовед Екатерина Элбакян, резюмируя антицерковные
выступления, которыми последние месяцы переполнены печатные и
электронные СМИ.
Не она первая, вспомним "письмо академиков" президенту (2007 год), не она последняя.
Давайте попробуем разобраться в том, что же понимается под словом "клерикализация".
В строгом смысле термин "клерикализм" указывает на такое политическое
устройство, в котором профессиональные служители Церкви (клирики)
выполняют государственные функции или участвуют в политической борьбе,
чтобы, придя к власти, определять политику государства.
Но если
государство является светским, а Церковь от него юридически отделена,
то говорить о клерикализме в собственном смысле вряд ли возможно.
Широкое, по существу, безбрежное толкование клерикализма возникает
тогда, когда понятие светского государства автоматически переносится на
общество. В этом случае возникает понятие светского общества - а отсюда
уже один шаг к тому, чтобы любое присутствие религии и Церкви в
общественной жизни рассматривать как проявление клерикализации.
Что стоит за такой подменой? Ясно, что не правосознание и не научный
подход. За ней стоит идеологическая ангажированность, которая питает
"протестные настроения" и полемический задор как учёных, так и
политиков. И слово "клерикализация" выполняет здесь роль политического
слогана в устах тех секуляристов, с точки зрения которых Церкви нет
места ни в одной общественной сфере - даже в культуре!
Спрашивается: а где же тогда место Церкви? Ответ очевиден: только в том
жёстко ограниченном пространстве, которое Церкви отведено.
Но
кто имеет право "отводить" такое пространство? Мне представляется, что
"антиклерикалы" - последние, кто может претендовать на такое право. По
очень простой причине: таким правом обладает только само общество,
состоящее из граждан со всеми их законодательно закреплёнными свободами и
правами. На вопрос о том, каким может быть присутствие религии вообще и
Церкви в частности в жизни общества, в различных её сферах, должны
ответить сами граждане.
В Церкви есть свои властные функции,
которые относятся к её специфической жизни и деятельности. Но Церковь
не сводится к "корпорации клириков", она состоит из всех своих членов,
включая и священнослужителей, и мирян "самых разных состояний".
На церковном языке Церковь - это весь "народ Божий". И мы должны
различать Церковь как религиозное сообщество и как организацию, как мы
различаем общество и государство, которое является инструментом
общества. Попутно заметим, что воинствующие секуляристы обитают не
только в академических институтах и политических партиях, но и в
коридорах госвласти, включая коридоры Старой площади.
Нельзя
говорить о присутствии Церкви в общественной жизни, игнорируя само
общество, то есть самих людей, граждан и группы граждан. Общество - это
всегда конкретные люди, которые одновременно являются и гражданами
государства, и членами религиозных объединений либо приверженцами
безрелигиозных взглядов. И обсуждаемый вопрос связан прежде всего с
проблемой формирования и усиления гражданского общества, о значимости
которого, кстати, недавно напоминал и Патриарх Кирилл.
Вопреки
агрессивным секуляристам и прочим "антиклерикалам" нужно со всей
определённостью признать: современное общество (в отличие от
государства) не является "светским".
Это показывают
многочисленные социологические данные. Значительные сегменты общества
составляют индивиды и группы, в разной степени религиозные,
принадлежащие или тяготеющие к определённым религиозным традициям, но
также и с весьма специфичными типами религиозного сознания. И "пределы
светскости" должны определяться не какими-то абстрактными принципами,
но реальной общественной ситуацией с учётом традиций, культурных
особенностей, а также конфессиональной структуры конкретного общества.
Конечно, проблема "пределов светскости" является общей для всех
государств европейского типа. Но в современной России эта проблема
усугублена историческими обстоятельствами: с одной стороны, наследием
эпохи государственного атеизма, а с другой - предшествующей эпохи
государственной религии, то есть целыми столетиями, когда имело место
жёсткое государственное регулирование религиозной жизни и деятельности.
Как сегодня решать все вопросы, касающиеся присутствия религии в школе,
армии, тюрьме, в социальной сфере? Как поддерживать конфессиональный
баланс? Как интерпретировать религиозные символы в государственной
символике?
Для нашего общества это сравнительно новые проблемы,
у нас нет традиций их решения. Но сегодня наше общество вместе с
государством и религиозными объединениями пытается находить ответы на
эти вопросы - в ходе общественной дискуссии, иногда полемики, через
эксперименты (преподавание "Основ православной культуры"), в диалоге
различных общественных и политических сил. Это нормальный процесс.
И на фоне этого вполне нормального процесса голоса радикальных
секуляристов, протестующих против "клерикализации", звучат довольно
странно. Потому что это голоса тех, кто вообще против всякого более
активного и явного присутствия религии в обществе. Это голоса тех, кто
хочет, чтобы религии в открытом общественном пространстве не было
вообще, чтобы она не возвращалась после советского госатеизма и
продолжала ютиться в социальных щелях. Секуляристы заявляют, что
духовное они оставят Церкви, а мирским займутся политические партии.
Однако "мирское" - это вся жизнь христианина, включая семью, воспитание
детей, работу и убеждения.
При этом нельзя забывать о том, что
радикальные секуляристы являются идеологической (и потому
квазирелигиозной) группой. Они представляют не общество в целом, но
определённое меньшинство граждан - меньшинство, которое стремится
задавать тон в обществе, опираясь на свои частные убеждения.
Они против "политики клерикализации" Русской православной церкви. Но
Церковь занимается совсем другим: она выполняет свою миссионерскую
задачу и совершенно естественно и законно стремится к активному участию в
жизни общества в соответствии со своими нравственными и религиозными
ценностями, сохраняя при этом свою принципиальную автономию.
Государство же - как инструмент всего общества - призвано учитывать
убеждения, интересы и права всех граждан и групп граждан: и большинства,
и меньшинств.
Поэтому государство не может принципиально
солидаризоваться ни с Церковью большинства, ни с активными
идеологическими меньшинствами (вроде воинствующих секуляристов).
Государство обязано заботиться об общем благе, то есть об обществе в
целом - причём не только в экономической, культурной и прочих сферах,
но и в сфере собственно религиозной.
В конечном счёте вопрос о
присутствии, о роли и влиянии религии в современном российском
обществе - это вопрос разумной, взвешенной оценки позитивных эффектов и
рисков, учёта традиций и инноваций, перспектив поступательного
развития и связанных с ними задач по солидаризации общества.
Это вопрос политического реализма, то есть вопрос прагматический и никак не идеологический.
Так что, когда до нас доносятся громогласные протесты борцов с
клерикализацией, за ними слышится очень нехитрая вещь: вражда к религии
вообще и к одной из ведущих религиозных конфессий в частности. А за
этой враждой - совершенно религиозный пафос радикальной идеологии
прошлого века, которая ждала окончательной смерти религии, потому что
сама стремилась занять её место в мире.
Вряд ли сегодня
возрождение этого пафоса будет служить благу всего российского общества
- общества реальных людей, верующих и неверующих.
Александр Щипков
Bсе горячие новости на nashmir.kz
|