Морская и воздушная блокада Кипра, организованная Турцией, большим сюрпризом не стала. Анкара подошла к этому решению без долгих раздумий, пытаясь решить в Средиземном море одновременно две задачи: не допустить выхода из-под контроля добычи Республикой Кипр нефти и газа на шельфе возле острова и подготовиться к дальнейшему обострению отношений с Израилем…

В начале сентября Анкара заявила, что корабли турецких ВМС будут сопровождать гражданские суда, следующие с гуманитарными грузами в Газу. Затем, 22 сентября, турецкие власти объявили о решении увеличить количество фрегатов, несущих дежурство в Средиземном море, до восьми единиц (до этого дежурные силы ВМС Турции в регионе насчитывали три фрегата и одну подводную лодку).

Это было воспринято как продолжение истории с «Флотилией свободы», но был здесь и аспект, не связанный с гибелью турецких граждан от рук израильского спецназа во время штурма судна «Mavi Marmara» в 2010 году.  Как заявил премьер Турции Реджеп Тайип Эрдоган, что его страна предпринимает шаги для того, чтобы остановить одностороннуюю эксплуатацию Израилем природных ресурсов восточного Средиземноморья.

Анкара оперирует международными нормами, согласно которым разработка газовых и нефтяных месторождений в восточной части Средиземного моря (так называемый «блок 12») невозможна ни со стороны Израиля, ни со стороны Республики Кипр без согласия Турецкого Кипра (Турецкая Республика Северный Кипр – ТРСК). Однако ТРСК – государство непризнанное (в ООН ее признает только Турция), а потому рассматривать данный вопрос в контексте международного права никто, кроме Анкары, не собирается.

12 сентября Анкара выставила израильской стороне свои условия. В частности, доклад ООН, подтверждающий законность блокады Израилем Сектора Газа, был объявлен «не имеющим законной силы», а израильскую сторону предостерегли от принятия каких-либо мер против турецких кораблей, следующих курсом на Сектор Газа. Израильским военным кораблям, пересекающим 12-мильную линию его территориальных вод, грозят ответные действия со стороны турецких ВМС. В турецком ультиматуме отдельно упомянуто, что данные правила распространяются также и на израильские нефтяные и газовые буровые платформы на дальности более 60 миль от израильского берега.

В середине сентября по СМИ прокатилась лавина сообщений о том, что в начале месяца Израиль и Греция заключили пакт о взаимной обороне. Израиль вышел на эти договоренности на основании решения израильского «кабинета восьми» (кабинет министров), который был экстренно созван из-за возникновения турецкой угрозы израильским нефтегазовым буровым установкам, расположенным между Израилем и Кипром. По мнению «кабинета восьми», силовые действия Анкары против Кипра в случае их начала будут сопровождаться и действиями против израильских нефтегазовых платформ в Средиземном море.

Одновременно Турция выступила активным защитником прав еще одной стороны – Ливана, борющегося с «энергетической экспансией» Израиля в Средиземном море. Здесь как нельзя кстати пришелся израильско-ливанский конфликт вокруг разработки Израилем недавно открытых на средиземноморском шельфе месторождений газа «Левиафан» и «Тамар», на которые претендует ливанская сторона. С середины сентября 2011 г. конфликт начал стремительно развиваться.

Напомним: специалисты говорили о наличии крупных нефтегазовых месторождений в данных районах еще с 2008 г., а разведочное бурение, проведенное в декабре 2010 г. американскими и израильскими компаниями, дало результаты, превзошедшие все ожидания. В общей сложности оценочные запасы газа в трех месторождениях (включая месторождение «Далит») составляют 700 млрд. кубометров, чего Израилю при нынешних газовых потребностях хватит на 150 лет. Это позволило израильскому руководству говорить не только  о полном удовлетворении внутреннего спроса, но и об экспорте газа в Европу. Однако дело газом не ограничивается: по мнению специалистов, тут же находятся и залежи нефти, запасы которых могут составить более 3 млрд. баррелей, что для Израиля является серьезным показателем.

Но речь пока идет о перспективных разработках, поскольку месторождения находятся на большой глубине – более 1500 м, но в Израиле уже заговорили о полном отказе от экспорта углеводородов (что, кстати, бьет и по планам «Газпрома»).  

В то же время свои права на данные месторождения предъявил Ливан, к которому эти залежи газа географически ближе. Однако здесь в силу вступили правила большой политики: на запрос министра иностранных дел Ливана Али Шами в адрес генсека ООН Пан Ги Муна с требованием остановить разработку Израилем месторождений «Левиафан» и «Тамар» ООН ответила отказом вмешиваться в ситуацию. По словам пресс-секретаря ООН Мартина Незирки, «мандат международного миротворческого контингента UNIFIL не позволяет перекраивать уже имеющиеся морские границы».

Это и было использовано Анкарой, которая выступила с полной поддержкой Бейрута. Беря на себя роль защитницы ливанских интересов, Турция автоматически получает поддержку большей части арабского мира и внерегиональных держав, не испытывающих симпатий к Израилю.

Что касается Республики Кипр, то она с 2011 года начала работы по изучению своих нефтегазовых запасов на шельфе. Турция заявила о незаконности таких работ и о своей решимости к противодействию. В частности, турецкие власти пообещали отправить к Кипру военные корабли для эскортирования своих геологоразведочных судов. Тем не менее в середине сентября американской компанией Noble Energy, которой правительство Кипра дало разрешение на добычу газа (выбор компании представляется не случайным), было начато пробное бурение на месторождении газа на шельфе к югу от острова.

21 сентября Турция и ТРСК заявили о готовности подписать соглашение о границах в акватории Средиземного моря, что позволило бы сторонам приступить к разработке шельфовых месторождений. В этот же день в беседе с министром иностранных дел Турции Ахметом Давутоглу госсекретарь США Хиллари Клинтон заявила: «Кипр проводит свою промышленную деятельность под протекторатом ООН и имеет на это право».

А уже 22 сентября Турция получила от Северного Кипра разрешение на проведение геологоразведки к югу от острова. В тот же день из Стамбула по направлению к Эгейскому морю вышли три боевых корабля, а за ними - исследовательское судно «Piri Reis». По данным турецкого издания Hurriyet, это судно принадлежит норвежской геологоразведочной компании CGGVeritas, которая базируется во Франции, а в 2009 году приобрела норвежскую компанию Wavefield Inseis, также занимающуюся геологоразведкой. «Piri Reis» должно начать изучение участка шельфа как раз там, где ведет геологоразведку американская компания по контракту с Республикой Кипр.

Одновременно с началом блокады Кипра турецкие власти засвидетельствовали свою полную решимость идти до конца в начавшейся «энергетической войне». Перед этим Анкара заявила, что отношения Турции с Евросоюзом будут полностью заморожены, если в 2012 году к Республике Кипр перейдет председательство в ЕС без предварительного решения кипрской проблемы. «Если мирные переговоры не принесут результатов и ЕС передаст председательство южному Кипру, в отношениях Турции и ЕС наступит настоящий кризис», - заявил заместитель премьер-министра Турции Бешир Аталай.

И это было лишь первым дипломатическим ходом Анкары. Свои действия Турция подкрепила еще одним довольно неожиданным шагом – реанимацией вопроса «турецко-армянских протоколов». Практически одновременно с началом блокады Кипра Совет министров Турции принял решение вернуть в повестку дня парламента не утвержденные предыдущим созывом 166 законопроектов из 171, в том числе и подписанные в Цюрихе, но не ратифицированные армяно-турецкие протоколы.

Перед этим власти Турции заявляли о том, что цюрихские протоколы превратились в «пройденный и ненужный этап», что заставило все заинтересованные стороны (Армения – Россия – США – ЕС  - ООН) забыть о возможности налаживания конструктивного диалога между Анкарой и Ереваном, по крайней мере, в ближайшей перспективе.

Итак, Турция, которая обеспечивает восточный фланг НАТО, затеяла сложную многоходовую игру, общий замысел которой пока не ясен…  Любое неверное движение с её стороны, как и со стороны тех, кто втягивается в эту игру, может спровоцировать последствия,  выходящие далеко за  пределы Ближнего и Среднего Востока.  

Дмитрий ТЫМЧУК