«Я представляю здесь один из армянских think tank’ов, – сказал директор
ереванского Центра региональных исследований Ричард Гирагосян, – причем
такой, где акцент делается на thinking (мыслях), а не на танках..»
Поразмышлять
тут и вправду есть о чем – вот, пожалуй, одно из очень немногих
утверждений, под которым, вероятно, подписались бы все те, к кому
обращался политолог. А именно – участники участники состоявшейся 17-го
октября конференции по Нагорному Карабаху, организованной вашингтонским
Институтом Карнеги.
Об искусстве диалога
«Укреплять
армяно-азербайджанский диалог», – так можно было бы перевести название
форума, если бы не вкравшееся в него уточняющее словечко «track II». В
переводе с современного политического означающее народную дипломатию.
Почему
на третьем десятилетии Нагорно-Карабахского противостояния взоры
обратились к «track II» – об этом долго гадать не приходится. Нынешнему
поколению еще слишком памятно начало спора о Карбахе – первого открытого
территориального спора между республиками СССР. Спора, пламя которого
вырвалось наружу еще в те времена, когда лишь очень немногие
предчувствовали, что к аббревиатуре «СССР» скоро потребуется добавить
эпитет «бывший». Но вот уж двадцать лет как нет на карте Советского
Союза, а конфликт – тут как тут. Поскольку между непререкаемо
суверенными Азербайджаном и Арменией возникло в бывшем советском
Закавказье еще одно – не признанное международным сообществом
образование: Нагорно-Карабахская республика. И поскольку официальный
Баку рассматривает территорию последней как незаконно отторгнутую и
оккупированую иностранными войсками. Тогда как карабахские лидеры,
декларируя готовность к самым разным вариантам решения проблемы, тверды в
одном: под азербайджанским суверенитетом Карабаху больше не быть.
«В
общем, страна как страна, – так – в телефонном интервью Русской службе
«Голоса Америки» – охарактеризовал положение в непризнанной республике
заведующий сектором Кавказа московского Института этнологии и
антропологии Сергей Арутюнов. – У жителей есть паспорта, т.е. ездить они
могут. Связи с Арменией, конечно, тесные...»
Дело этим,
впрочем, не исчерпывается – поскольку, как и после любого военного
конфликта, в дело вступил и такой фактор, как беженцы. На чем
акцентирует внимание в первую очередь сторона, последней понесшая
территориальные потери. «Количество перемещенных лиц среди
азербайджанцев составляет сегодня около шестисот тысяч человек», – эти
данные привел на вашингтонской конференции один из азербайджанских
журналистов.
Слова и вещи
Это –
сегодня. А вчера? Столько дипломатических усилий, и... «В
действительности далеко не все ресурсы были использованы тогда и
используются сегодня, – заявил бывший посол США в России Джеймс Коллинз.
– Где, к примеру, голос бизнес-сообщества? Если бы был по-настоящему
поставлен вопрос : сколько стоит продолжение конфликта, то политикам
пришлось бы задуматься...»
«Дипломатов, пытавшихся достичь
мирного урегулирования, часто упрекают в том, что их работа шла за
закрытыми дверями, – констатировал независимый политолог из Баку Табиб
Хусейнов. – Отчасти это справедливо, но есть и другая сторона дела: как
только она становится более видимой за стенами кабинетов, участники
переговоров начинают обращаться не друг к другу, а к широкой публике.
Вольно или невольно играя на обострение...»
«Главное – это то,
что между азербайджанским и армянским обществом сегодня пролегает
пропасть, – продолжал азербайджанский аналитик. – И в первую очередь – в
понимании причин и сущности карабахского, да и в целом
армяно-азербайджанского противостояния. И эту ситуацию недопустимо
упрощать. У меня есть друг-армянин. Близкий друг – мы хорошо знаем семьи
друг друга, детей друг друга. Но наши взгляды на армяно-азербайджанский
конфликт остаются противоположными...»
«Общественное мнение –
по обе стороны конфликта – формируется крайне националистическими
группировками, – подчеркнула аспирантка Кембриджского университета Ирина
Капланян. – В результате – даже если говорить только о жителях
Нагорного Карабаха – то обе общины, и армянская и азербайджанская,
оказываются отключены от реальности. От того, что происходит на другой
стороне. И наша задача – создать умеренное понимание конфликта – чтобы
его хотя бы можно было попросту обсуждать...»
«Хочу подчеркнуть,
что азербайджанское руководство практически ежедневно делает
воинственные заявления по поводу Нагорно-Карабахской республики, –
заявил советник Оффиса Нагорно-Карабахской республики в Соединенных
Штатах Арам Аветисян. – По существу, готовя общество к войне...»
«Хотел
бы напомнить, что такого государственного образования, как
Нагорно-Карабахская республика, не существует», – заявил в ответ
советник посольства Азербайджана в США Насими Агаев. «Более того, –
продолжил дипломат, – представительство Нагорного Карабаха
квалифицируется как иностранное лобби и регистрируется не
Госдепартаментом как посольство, но – Министерством юстиции. Потому что,
подчеркну еще раз, незаконный режим, установленный Арменией в Нагорном
Карабахе, не признан ни одной страной мира. В том числе – и Соединенными
Штатами».
Запад и Восток
И все же:
объединяет ли хоть что-то конфликтующие стороны? «И у Армении, и
Азербайджана – одна и та же проблема, – убежден Ричард Гирагосян, –
недостаток легитимности (законности) руководства. В Армении это
выплеснулось на поверхность в момент политического кризиса первого
марта. Ну, а в Баку – там власть попросту перешла от отца к сыну. И
именно из-за отсутствия устойчивых демократических институтов ни тот, ни
другой лидер неспособны на решительные усилия во имя достижения мира.
Правда, армянское руководство проявило подлинно государственный подход в
вопросе армяно-турецкого урегулирования. Но в карабахском вопросе
перемен ждать не приходится».
А усилия международного сообщества
– в последние недели проявляющего острый интерес как раз к армянским
проблемам? «Если вы о визите Саркози в закавказские столицы, – ответил
Гирагосян, – то тут и в самом деле было немало интересного. В Ереване
французский президент пробыл два дня, а в Баку – два часа. Но причина
тому – пятьсот тысяч французских граждан армянского происхождения. Т.е.,
попросту говоря – выборы во Франции, а вовсе не ситуация в Закавказье».
