Газета "Наш Мир" Некоторым странам легче других фантазировать о мире, где частная прибыль уступает дорогу общему благосостоянию.
Капитализм – отвратная вещь, особенно, если вы не знаете альтернативы. В старом западном мире промахи системы на виду: жадных и безответственных банкиров спасают несчастные налогоплательщики, подчеркивая неравенство, показывая вызывающую взаимосвязь между богатыми и имеющими власть. Неудивительно, что протестующие в Мадриде «негодуют», также как их сторонники в Нью-Йорке, Лондоне, Милане и других городах, ставя под сомнения основы рыночной экономики.
Изъянов у капитализма множество. Сам Адам Смит отметил, что капитализм подвержен манипуляторским действиям умных инсайдеров. Система благоволит не только таланту и стараниям, но и таким низким человеческим качествам, как бессердечность. Спады в цикле бизнеса всегда сильнее бьют по слабым.
Все это правда, но только косвенно: суть капитализма не в том, что это идеальная система, а в том, что у этой системы есть большее количество инструментов, которые позволяют ей выправляться самой, чем у любой другой системы.
Это, возможно, несет мало успокоения, но если твоя страна пережила альтернативу плановой экономике, то это крайне важно. Это может быть одной из причин, по которой выросшее за последние недели число антикапиталистических протестов нашло мало отклика в странах между Балтийским и Черным морями. Американцам, англичанам или итальянцам легче мечтать о справедливом мире, где частный капитал уступает дорогу общему благосостоянию. Но поляки, чехи, венгры и другие хорошо помнят, что происходит в таком случае: бюрократы и их политическое начальство определяют это самое общественное благосостояние, а индивидуальные предпочтения мало либо совсем ничего не значат. И рано или поздно, если ты жалуешься или пытаешься сделать что-то по-другому, тебя наказывают.
Нынешний капиталистический опыт стран бывшего коммунистического строя является гораздо более положительным. После всех беспорядков изменения после 1989 года выпустили на свободу зажатые таланты и человеческие инстинкты. Появился богатый выбор во всем, начиная от потребительских товаров и заканчивая образованием. Статистика не в силах полноценно отразить улучшения, так как она измеряет продукцию до 1989 года так, как будто эта продукция действительно стоила тех цен, что за нее просили. Но для многих людей в регионе изменения за последние 20 лет являются крайне позитивными. Тогда ты получал воображаемые деньги и должен был выстаивать огромные очереди, чтобы потратить их на ненадежные товары. Теперь ты получаешь настоящие деньги и можешь с ними делать, что хочешь.
Что важнее, капитализм лучше направляет инвестиции, чем вознаграждает сбережения. В большинстве своем Восточная Европа стала магнитом для инвестиций. Иностранные деньги направились в страны, модернизируя производство, воздвигая офисные здания и торговые центры, предоставляя кредиты для предприятий и правительств. Это помогло искоренить голод по капиталу, который существовал в коммунистическую эпоху, когда деньги направлялись, в основном, на военные расходы и на тяжелую промышленность.
По большей части, это были хорошие вложения, даже учитывая, что финансисты и менеджеры фондов забрали хороший куш с доходов.
Экономическая история региона отличается и в других направлениях. Открытые рынки и границ позволили миллионам людей из стран бывшего коммунистического блока ездить за покупками, работать и учиться на Западе. Поток в обратном направлении был более скромным. Безвизовые поездки из Лондона в Варшаву прекрасны, но обратное направление гораздо важнее.
В конце концов, самые разрушительные свойства западного турбокапитализма отсутствуют в Восточной Европе. Польские и чешские банки оказались похвально крепкими. Даже в других областях региона испытывающие сложности банки (Латвия является заметным исключением) были спасены иностранными, а не местными налогоплательщиками и институтами. Свободные рынки могут выйти из моды на Западе, но у них все еще есть поклонники на Востоке.
|
